Юрий Мокшин - Узники смерти

Наконец Аристарх Иванович оторвал руки от снимка и посмотрел на офицеров.

— Она жива — это однозначно. Видимо, это очень сильная натура, у нее мощное поле, но это все, что я вам могу сказать. Эта женщина — специалист высокого класса в нашей области и сумела создать вокруг себя прекрасную защиту. Ее фантомы находятся повсюду, и какой из них принадлежит самой женщине — сказать невозможно.

— Ну что ж, главное мы выяснили, — Зотов встал с кресла. — А найти ее — это уже наша работа. Большое вам спасибо за помощь.

— Всегда рад помочь.

Хозяин проводил гостей до дверей. Когда офицеры вышли на улицу, Корнеев спросил:

— Что думаешь?

— Ничего. Лишний раз убедился в своей интуиции и, если я опять прав, то Куданова находится в Москве.

— Если тебя выгонят из Комитета — иди в экстрасенсы. Я буду твоим первым и постоянным клиентом.

— Спасибо. Какие планы на сегодня?

— Хочу прогуляться за город.

— Ни для этой ли прогулки ты вчера выбил пропуск в "заповедную зону"?

— Соображаешь. Ты не забыл, что Каширина указала нам на 25-е августа?

Зотов кивнул.

— Так вот, у Быкова в этот день юбилей, и отмечать он его собирается на своей даче. Это очень удобный случай собрать совет перед "генеральным наступлением". На приеме будут и наши люди, но это вряд ли что даст, так как основное представление будет разыгрываться после официальной части, когда все лишние гости разъедутся. Я думаю, неплохо было бы пробраться нам самим на генеральский банкет и посмотреть, что там будет за кулисами.

Дмитрий Николаевич крякнул:

— И как ты собираешься пробраться?

— Есть идея, но для этого мне необходимо визуально осмотреть дачу.

— Моя помощь нужна?

— Пока нет. Езжай в управление и получи у экспертов данные об осмотре андроповских вещей. Встретимся в пять вечера на нашем месте.

— О`кей.

Зотов вышел из метро ровно в пять вечера. На противоположной стороне дороги стояла машина Корнеева и, пару раз оглядевшись, майор быстро направился к ней.

— Ну, рассказывай, — нетерпеливо выпалил он, плюхаясь на переднее сиденье.

— В общем, дело рискованное, и ты можешь отказаться…

Зотов скривил физиономию, как при зубной боли.

— Не плюй мне за шиворот, — уверенно произнес он, посмотрев другу в глаза. — Я буду играть до конца, чего бы мне это не стоило. Так что ты придумал?

— Я долго соображал, как бы нам пролезть на дачу. Через забор — немыслимо. Рыть подкоп — еще глупее. Охрана тоже вся своя и знает всех в лицо, так что под дурачка не прокосишь. Осталось одно — по воздуху.

— С парашютом, что ли? — вырвалось у Зотова.

— Почти. Дело в том, что обычное радио на дачу идет не подземным кабелем, как все остальное, а по воздушной линии. Ближайшая к территории опора стоит в кустах, и к ней можно подойти незаметно. Провода стальные и выдержат не то, что двоих, а человек десять. Линия достаточно высокая и не находится под видеоконтролем. Нам нужно залезть на опору и проползти по проводам два пролета до крыши дома. Гусак на крыше закреплен основательно — проверил в бинокль. Главное, чтобы выдержали крюки и изоляторы. Ну как?

— Авантюрист. А на слуховом окне нет решетки?

— Нет. И окно закрывается на обычную щеколду. Скрыть — пара пустяков.

— Да, если только она не под сигнализацией. А собаки?

— Во время приема их не будет: вдруг на гостей бросятся. Только личная охрана.

— Свет?

— Прожектора освещают лишь территорию вокруг дачи и не направлены вверх. Когда мы будем проползать над самой территорией нас, конечно, могли заметить, но воздушная линия проходит через хозблок, поэтому шансы, что на вас обратят внимание, примерно пятьдесят на пятьдесят.

— Значит, можно рискнуть, — неопределенно, не спрашивая и не утверждая произнес Зотов. Потом решительно ответил, — Я согласен. 50 процентов — это достаточно высокий процент. Я бы рискнул и при меньшем.

Мужчины хлопнули по рукам.

На следующий день Корнеев взял на прокат у одного своего друга-электрика монтерcкие когти и пояс, и офицеры уехали за город. Полдня они тренировались, лазая вверх-вниз по опорам и проводам какого-то радиофидера. Измазанные покрывавшим опоры креозотом, уставшие, но довольные результата. ми, офицеры лишь вечером вернулись в Москву. До 25-го августа оставался один день.

Андропов сидел в рабочем кабинете загородного особняка. Последнее время он чувствовал себя неважно. Но было ли это временным явлением, связанным с проклятым диабетом, или его враги оказались проворнее, чем он рассчитывал? Раньше Андропов редко задумывался о смерти: борьба за власть отнимала все силы и время. Теперь он почти достиг, чего хотел и к чему стремился всю жизнь: он был на вершине, и мысль, что он может не успеть до конца воспользоваться полнотой власти, не успеть претворить в жизнь свои идеи — угнетала его и приводила в бешенство. Он был вожаком волчьей стаи, зная, что стоит ему оступиться, и стая разорвет его на куски.

Он знал, что день ото дня его позиции крепнут, и тем не менее, враги были еще очень сильны. Правда, и оппозиция была далеко не однородна. В борьбе против Андропова объединились некогда непримиримые противники — брежневские партократы и "реформаторы нового типа". Эти временные союзники ненавидели друг друга, но еще больше они ненавидели политику Генсека. По некоторым причинам Андропов не хотел повторять в точности сталинский режим, понимая в то же время, что это единственный способ разделаться с врагами быстро и навсегда. Исходя из своего плана, он должен был продолжать политику "мягкого переворота" и не уничтожать заговорщиков полностью, так как именно оппозиция являлась катализатором первого этапа разработанной им операции.

Только что ушел генерал Орлов. Положение оказалось намного серьезнее, и, хотя улики были косвенные, это лишь доказывало мобильность и отчаянность заговорщиков. Хватит ли сил и времени довести начатое дело до конца? Кого оставить после себя, если опасения Орлова окажутся не плодом его воображения или служебного рвения? Из приближенных Андропова, имеющих реальную возможность занять трон после его смерти, не было никого, кто мог бы мыслить в государственных масштабах, у кого была бы стальная хватка и железная воля.

По плану реальным преемником должен был стать Прямочев. Однако Андропов понимал, что и на троне он останется лишь мальчиком на побегушках. И хотя преемник вполне соответствовал будущей стратегии, во все равно ужасно, когда лучших приходится выбирать из худших и альтернативы нет.

Мысли были невеселые, но железного генсека не могли выбить из колеи дворцовые интриги, к которым у него выработался иммунитет. Воин по природе, он мог быть только со щитом… или на щите.