Юрий Мокшин - Узники смерти

— Да, иначе неизвестный не смог бы проникнуть незамеченным в лабораторию.

— А как же дежурные офицеры, спали, что ли?

— А как насчет шахты для спецотходов?

Сеня щелкнул языком. Он понял, что хотел сказать Зотов.

— Ты мне доверяешь? — спросил программист.

Дмитрий Николаевич удивленно посмотрел на друга.

— Естественно, иначе не завел бы с тобой этот разговор.

— Я это к тому, что последнюю охранную программу составлял я сам.

— Знаю.

Зотов улыбнулся. Этот парень нравился Дмитрию Николаевичу. С первого дня знакомства они прониклись друг к другу взаимным уважением и доверием и постоянно чувствовали потребность в общении.

— Понимаешь, старик, — произнес Сеня после некоторых раздумий. — В нашей системе все строго регламентировано. Например: программы второй и третьей степени секретности не могут обращаться к информации первой категории. Любая попытка дополнения, изменения или стирания блокируется операционной системой. При этом срабатывает сигнализация, идет соответствующая запись в память компьютера, которая подвергается периодическим проверкам.

— Это я знаю.

— Ты также должен знать, что программы охраны и жизнеобеспечения объекта обособлены. Практически в них невозможно влезть из нашей компьютерной сети — сработает блокировка. Защита этих программ многоступенчатая и я сейчас, честно говоря, не могу представить, каким образом это можно сделать. Но даже если и была сделана вставка, то скорее всего компьютер стер ее, не оставив и следа. Хотя, — Сеня заметно воодушевился, — мы знаем примерное "место удара" и точное время одной из вставок. Если сравнить оригиналы записей с рабочей копией, то можно найти несоответствие, ведь все важнейшие массивы данных и программ дублируются.

— Вот это ты сейчас и сделаешь. Разрешение на вход в архив я тебе выдам. Кроме того, необходимо провести проверку системы программного обеспечения, системы обеспечения безопасности, сделать ревизию допуска к информационной базе…

— Постой-постой, — Сеня умоляюще посмотрел на Дмитрия Николаевича. — Может быть, ты это поручишь ребятам из отдела безопасности? Мне и так придется перевернуть всю операционную систему. К тому же, мне кажется, я догадался, какую комбинацию сделал неизвестный.

— Ну!

— Потом скажу, когда проверю. Но если я прав, то это старый трюк. Вот только как он смог его осуществить?

— Хорошо, а для начала, не в службу, а в дружбу, запусти это в свой компьютер.

Майор передал Сене листок бумаги. Тот быстро пробежал его глазами и улыбнулся:

— Забеги в конце дня. Мне это тоже интересно.

Они хлопнули по рукам и разошлись.

В пять вечера Зотов снова появился в вычислительном центре. По уже имеющимся у него данным и пока еще открытым вопросам Сеня составил программу с несколькими вариантами ответов.

Решения не пришлось долго ждать. На дисплее появилось всего два слова: "УБИЙСТВО. МИЗИН".

За спиной Дмитрия Николаевича послышались легкие шаги. Он резко повернул голову и увидел проходящую мимо доктора Куданову. Майор не понял, посмотрела Вера Александровна на дисплей или нет.

— Она давно тут? — спросил он у Сени, кивнул на удаляющуюся женщину.

— Появилась сразу после твоего ухода с запросом на новую программу, видимо, сейчас пришла за распечаткой первого варианта. Но ведь у нее, кажется, алиби.

— Просто я не хочу, чтобы по Зоне ходили разные слухи.

Сеня улыбнулся:

— Вера Александровна создает впечатление весьма положительное: умна, скромна, не болтлива…

— Тем не менее…

После ужина Дмитрий Николаевич пошел на озеро, решив, что совет Набелина не так уж и плох. Сидеть в душной квартире было хуже пытки.

Для особиста Зотов был достаточно умен, а в некоторых вопросах даже слишком. В основном он четко знал и чувствовал, когда необходимо отступить, а когда лезть напролом; когда надо улыбаться, а когда и брови сдвинуть; когда можно послать все к черту а когда и пупок понадрывать. Майор всегда верил в лучшее, но будучи практичным человеком, каждый раз готовился к худшему, чтобы потом, если что, не очень расстраиваться, а бросить все силы в дело.

Подойдя к озеру, Зотов сел на скамеечку, стоящую возле самой воды. Красота окружающей его природы создавала решительный контраст с мрачными мыслями, засевшими острым клином в голове. От этого несоответствия становилось неуютно.

— Итак, — прошептал Дмитрий Николаевич, — мнение компьютера совпадает с моим. Значит, надо обратить внимание на Мизина.

Профессору Сергею Ивановичу Мизину было тридцать восемь лет. Он был стройным высоким брюнетом, с красивым лицом и выразительными глазами. Сергей Иванович больше напоминал киноартиста, нежели профессора. Именно Мизин начинял экземпляры программами, используя для этого лично им разработанную технологию, по экспертным оценкам — самую совершенную в мире.

У профессора было два канала поступлений рабочего материала. Для диверсионных и террористических акций к нему присылали специально подготовленных, прошедших тщательный отбор офицеров из бригад спецназа. На языке Зоны они назывались экземплярами первой категории. Это были безжалостные машины для убийства, но для большей надежности их пропускали через аппаратуру Мизина.

Второй канал поступлений шел из лагерей особого режима, в частности, из соседнего с объектом концлагеря, а также из психушек. Экземпляры второй категории были бросовым материалом для экспериментов и серийных опытов. Иногда создавались специальные команды для особых заданий и из уголовников.

Но не все программы составлялись непосредственно на Зоне. Большинство из них присылали из Москвы и группе Мизина нужно было лишь вмонтировать программы в сознание людей. Затем зомби направлялись в Крым на спецполигон КГБ, где проходили окончательную проверку перед засылкой на задание.

Зотов понимал, что ему предстояло вести игру с опытным и коварным противником. Он верил в свою победу, но также отчетливо осознавал, что Мизин — лишь первый раунд схватки. За профессором должны стоять куда более могущественные силы, но вот какие — это был вопрос из вопросов.

А может, я действительно от жары совсем свихнулся и выдумываю бог знает что?" — рассуждал Зотов, прикрыв уставшие глаза.

Майор знал, что простых убийств не бывает. Есть лишь недобросовестные или тупые следователи, делающие их простыми для скорейшего отчета перед начальством и закрытия дела.

Зотов не мог себе четко объяснить, что же в первую минуту его так насторожило. Собственная интуиция, еще ни разу не подводившая, на чем-то основывалась, на каком-то незаметном факте, еще не осознанном умом, и в сотый раз вспоминая в мельчайших подробностях все им увиденное, майор мучительно думал, что же это могло быть.