Клайв Касслер - Поднять Титаник!

— И вас он покорил своей улыбкой, разумеется?

— Это не была, признаюсь, любовь с первого взгляда, — она застенчиво улыбнулась. — Мне поначалу Джейк казался этаким медведем — В мое время девушкам нравились совсем другие парни.

— Но вы тем не менее вышли за него? Она согласно кивнула.

— Пока длилась пурга, все дни он ухаживал за мной. На четырнадцатый день буря утихла, просветлело, выглянуло солнце, и я согласилась быть его женой. Мать и отец поначалу были в ужасе, однако Джейк очаровал и родителей.

— Вы прожили недолго?

— Да. Последний раз, когда я видела его, это было через год после свадьбы.

— То есть, в день, когда он вместе с остальными восемью шахтерами погиб в «Литтл Энджел»? — не столько спросил, как именно заявил Сигрем.

— Да, — подтвердила она. — Ох, Бог мой, я же предложила вам позавтракать. Вы, наверное, голодны, мистер Сигрем?

Лицо Сигрема оживилось — ничего не осталось от сухого чиновничьего вида.

— Скажите, а не приходилось ли вам что-нибудь слышать про Джейка после того, как случилась эта авария на «Литтл Энджел»?

Лицо ее приобрело недоуменное выражение.

— Простите, я не вполне понимаю вас?

— А мне показалось…

— Ничего подобного!

— А почему вы так разволновались?

Ее руки заметно дрожали.

— Я рассказала вам все, что знаю.

— Ну что вы, миссис Остин, вы знаете больше, значительно больше, чем сейчас мне рассказали. — Он осторожно взял ее за руку. — Расскажите мне, чего вы так испугались? — повторил он.

— Я дала слово, — прошептала она.

— А именно?

— Ну вы же сами из правительства, господин Сигрем, и хорошо знаете, что такое разглашение секретов.

— Это Джейк обязал вас молчать?!

Она отрицательно покачала головой.

— Кто же в таком случае?

— Поймите, ради Бога, — взмолилась она, — я действительно не могу… ничего вам больше не могу сказать…

Сигрем поднялся со стула и посмотрел на нее. Казалось, за эти несколько минут она сделалась вдвое старше. На лице ее резко обозначились морщины. Требовалось придумать что-то, что бы могло заставить ее все рассказать.

— Я могу воспользоваться телефоном, миссис Остин?

— Да, разумеется. Удобнее вам пройти на кухню.

Семь полновесных минут прошли, прежде чем Сигрем услышал в трубке знакомый голос. Он торопливо объяснил ситуацию, затем вернулся назад в гостиную.

— Миссис Остин, вы не могли бы на одну минуту…

Она покорно подошла к нему. Он передал ей телефонную трубку.

— Алло. Аделайн Остин слушает.

В первую секунду ее лицо оставалось неуверенным, затем на нем появилось выражение сильнейшего изумления. Она, ни слова не произнося, молча кивала в такт словам невидимого собеседника. Единственное, что сумела она произнести:

— Да, сэр… Конечно. Всего доброго.

Она положила трубку и некоторое время оставалась стоять с застывшим выражением крайнего недоумения.

— Это… Это был в самом деле Президент Соединенных Штатов?

— Разумеется. Желаете получить подтверждение? Можем позвонить в Белый дом и уточнить. Я вам скажу номер, вы его наберете. Там снимет трубку Грегг Коллинз, он главный помощник Президента. Вы спросите у него.

— Невероятно, — произнесла она. — Сам Президент Соединенных Штатов просил меня помочь! Никак не могу поверить, что все это не сон…

— Не сон, можете мне поверить, миссис Остин. И постарайтесь понять, что всякая информация относительно вашего покойного мужа, которую вы сообщите мне, окажется исключительно важна для Америки. Я понимаю, это звучит несколько патетически, но…

— Разве кто может не прийти на помощь такому мужчине, как Президент! — она сказала эту фразу, и на лице ее вновь появилась приятная улыбка. Руки перестали дрожать. Внешне, казалось, она взяла себя в руки.

Сигрем тактично взял ее под руку и проводил на стул, где она сидела в продолжение их беседы.

— А теперь я попрошу вас рассказать мне о том, каковы были отношения вашего покойного мужа с Джошуа Хейзом Брюстером.

— Джейк был специалистом по взрывному делу. Взрывником. Причем одним из лучших. Он обращался с динамитом столь же ловко, как кузнец с металлом и молотом. А поскольку мистер Брюстер предпочитал иметь дело с самыми лучшими специалистами, то он, как правило, привлекал Джейка.

— А знал ли Брюстер, что Джейк женат?

— Странный вопрос. Мы жили в небольшом доме в Боулдере, это довольно далеко от шахт. Джейк не хотел, чтобы шахтеры знали о том, что он женат. Он мне говорил, что мастера неохотно нанимают женатых шахтеров, а тем более — подрывников.

— И значит, Брюстер ни о чем не знал.

— Я в курсе того, что печатали тогда газеты, мистер Сигрем. Только ни Джейк, ни остальные даже близко к шахте «Литтл Энджел» не подходили.

Сигрем пододвинул свой стул поближе и уселся таким образом, что касался коленями стула миссис Остин.

— Значит, вся трагедия была разыграна?

— Вы и об этом знаете? — промолвила она.

— Догадываемся, только у нас абсолютно нет доказательств.

— Если нужно, я могу предложить вам одно из доказательств.

Она поднялась, отклонила руку желавшего помочь Сигрема, вышла в соседнюю комнату, откуда возвратилась, держа в руках коробку из-под обуви.

— За день до того, как произошли события в «Литтл Энджел», Джейк и я поехали в Денвер, решили походить по магазинам. На него тогда что-то нашло. Он покупал маскарадные маски, драгоценности, повел меня в самый дорогой ресторан и заказал какого-то немыслимого шампанского. Потом мы сняли комнату в том же «Браун Палас-отеле», где провели нашу первую брачную ночь.

— У меня в том отеле друг остановился.

— А рано поутру Джейк сказал, что отправляется с неким заданием в Россию. Он просил, чтобы я делала вид, будто верю газетным сообщениям и вела бы себя соответственно. Обещал вернуться через несколько месяцев. Джейк сказал, что возвратится богатым, как Крез. А потом он еще сказал, только я не вполне поняла…

— Что именно?

— Сказал, что французы обо всем позаботятся и что скоро мы с ним будем жить в Париже. Представляете? — Ее лицо приобрело мечтательное выражение. — Утром он ушел. На подушке оставил записку: «Я тебя люблю». И еще конверт, в котором лежали пять тысяч долларов.

— А откуда у него были такие деньги?

— Представления не имею. В то время на счету в банке у нас лежали сотни три, не больше.

— И больше мужа вы не видели?

— Видела. — Она протянула Сигрему выцветшую открытку с видом Эйфелевой башни. — Месяц спустя я получила вот это.

«Дорогая моя, тут погода дрянь, сплошь дожди, да и пиво паршивое. Я и парни в порядке. Выше нос. Я совсем не погиб. Не подписываюсь, ибо ты знаешь — кто».

Судя по почерку, открытку надписал человек, не вполне друживший со школьными учителями. Печать удалось разобрать: «Париж, 1 декабря 1911 года».