Клайв Касслер - Поднять Титаник!

— А еще через неделю я получила другую открытку, — сказала Аделайн и протянула Сигрему вторую — с изображением Сакре-Кёр, хотя штамп был почему-то Гаврский.

«Дорогая моя, мы отправляемся в Арктику. Это последняя весточка, которую могу тебе послать. Будь молодчиной. Французы оказались людьми слова. Хорошая кормежка, хорошее судно. Твой — ты знаешь — кто».

— Вы совершенно уверены, что это рука Джейка? — поинтересовался Сигрем.

— Абсолютно. У меня сохранились другие его письма. Если хотите, вы можете сличить.

— Нет, я так просто уточнил. А еще что-нибудь от Джейка было? Она кивнула.

— Третья и последняя, которую я получила. Наверное, Джейк накупил их в Париже. Эта — с видом Сен-Шапелль, хотя послана из Абердина, Шотландии. Дата 4 апреля 1912 года.

«Дорогая моя, это жуткое место, холод здесь собачий. Не знаю, выживем ли. Если открытка достигнет тебя, о тебе позаботятся. Храни тебя Господь. Джейк».

На той же открытке сбоку другим почерком было приписано:

«Уважаемая миссис Хобарт, мы потеряли Джейка. Это произошло в снежную бурю. Перед смертью над ним прочитали молитвы. Соболезнуем. В. X.»

Сигрем достал список команды, продиктованный Доннером по телефону.

— «В. X.» это, скорее всего. Вернон Холл, — сказал он, изучив фамилии.

— Да, возможно. Вернон и Джейк были очень дружны.

— А потом? Что случилось потом? Кто потребовал, чтобы вы никогда не рассказывали о том, что вам известно?

— Месяца два прошло, да, пожалуй, в июне некто, представившийся мне как полковник Патмен или, может, Патмор, сейчас мне уже не припомнить точно, пришел ко мне в Боулдер и потребовал, чтобы я никому и никогда не смела рассказывать о том, что происходило после аварии на шахте.

— А как он объяснил это свое требование? Она отрицательно покачала головой:

— Собственно, никак. Сказал, что в интересах правительства не разглашать этих сведений. После этого он протянул мне чек на десять тысяч долларов и ушел.

Сигрем, не поднимаясь со стула, потянулся всем телом, как будто с его плеч только что свалился тяжелый груз. Ему казалось невероятным, что эта вот девяностотрехлетняя старуха, сама того не подозревая, оказалась причастной к проекту стоимостью в миллиарды долларов. Причем, не просто оказалась причастной, но и располагала ключом к шкатулке с огромными ценностями.

Сигрем посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Вот теперь обещанный вами ленч был бы в самый раз.

Она улыбнулась ему в ответ — понимающе и хитро так улыбнулась.

— В подобной ситуации Джейк Хобарт сказал бы: «Да ну его к черту, этот ленч, сейчас бы пивка холодненького!»

Пурпурные лучи заходящего солнца еще дрожали на горизонте, когда первые звуки далекого грома возвестили о приближавшемся ливне. Воздух был теплым, а мягкий океанский бриз приятно ласкал лицо Сигрема, сидевшего на террасе клуба «Бальбоа Бей» и потягивавшего свой послеобеденный коньяк.

Было восемь часов, то есть как раз то время, когда жители чистенького респектабельного Ньюпорт-Бич предпочитали общаться друг с другом. Сигрем поплавал в клубном бассейне и затем раньше обычного пообедал. Он сидел, отдыхая и вслушиваясь в мощное ворчание штормовой волны. Воздух был тяжелым, насыщенным электричеством. Ни ветра, ни ливня. В момент, когда с яркостью фотовспышки сверкнула молния, он разглядел множество лодок и прогулочных катеров в заливе. На кораблях уже зажгли красные и зеленые навигационные огни, а из-за белой краски сами корабли были похожи на этаких плавающих фантомов. Молния еще раз осветила ночное небо неверным пляшущим светом. Сигрем заметил, как огненная стрела ударила куда-то за крыши этого уютного курорта — и почти в тот же миг раздался оглушительный удар грома, словно выстрел из гигантской пушки. У Сигрема даже в ушах зазвенело.

Все, кто были на берегу, заспешили под крышу открытого ресторана, так что через считанные минуты Сигрем остался на веранде в гордом одиночестве. Он с удовольствием наблюдал за лихим разгулом матери-природы, ее чудовищными по яркости и звуку фейерверками. Он допил коньяк, откинулся в кресле, ожидая следующей вспышки молнии. Наконец молния полыхнула — и в ее свете Сигрем разглядел фигуру высокого темноволосого, с грубыми чертами лица мужчину, который спокойно, не мигая, уставился на него. Но наступила темнота, и незнакомец вновь слился с темнотой.

Едва отгрохотали и стихли вдали раскаты очередного удара грома, невыразительный голос произнес:

— Насколько я понимаю, вы Джен Сигрем?

Сигрем несколько поколебался с ответом, дожидаясь, когда минутное ослепление светом молнии пройдет, и наконец сказал:

— Именно.

— Судя по всему, именно я был вам нужен, да?

— Если бы я еще плюс ко всему имел удовольствие…

— А, прошу простить. Я Дирк Питт.

Небо вновь озарилось ярким светом молнии, и Сигрем, к явному своему облегчению, заметил, что стоявший перед ним человек широко улыбается.

— Я делаю заключение, что вы, господин Питт, любите эффектные появления. Не вы ли вообще устроили этот гром с молнией, признайтесь?

Питт в ответ на слова Сигрема звучно расхохотался, и последние раскаты его хохота плавно перешли в раскаты очередного удара грома.

— Нет, этой сферой я пока что не овладел, хотя преуспеваю в разделе Красного моря.

Сигрем показал на свободное кресло рядом с собой.

— Может, присядете?

— Благодарю вас.

— С удовольствием заказал бы вам чего-нибудь выпить, но, мне кажется, здешние официанты все как один боятся грозы.

— Она уже заканчивается, — посмотрев на небо, сказал Питт. — Скоро пройдет. — Голос его звучал спокойно и властно.

— Как вам удалось разыскать меня? — поинтересовался Сигрем.

— Постепенно, шаг за шагом, — ответил Питт. — Сначала позвонил вашей жене в Вашингтон. Она сказала, что вы в командировке в Лейжер-Уорлд. А поскольку это неподалеку, я поехал и поговорил с тамошней охраной. Один джентльмен, дежуривший на воротах, сказал мне, что некий Джен Сигрем действительно приезжал навестить миссис Бертрам Остин. С ней затем переговорил. Она, в частности, вспомнила, что порекомендовала вам клуб «Бальбоа Бей», когда услышала, что вы хотели еще немного задержаться в этих краях. А остальное дело техники.

— Вы так все хорошо разъяснили. Питт утвердительно кивнул.

— Как видите, все элементарно.

— Надо же такому было случиться, чтобы я и вы оказались вдруг в одной, образно говоря, упряжке, — сказал Сигрем.

— Я люблю в это время года оставить на несколько дней все дела и заняться серфингом. У моих родителей дом тут неподалеку, на другой стороне залива. Я мог бы разыскать вас и раньше, но адмирал Сэндекер сказал, что это не срочно.