Уоррен Мерфи - Опаленная земля

Во время медового месяца, подарив молодой жене энное количество апокалиптических оргазмов, Космо Паган счел момент благоприятным и поставил вопрос ребром:

– Разреши мне стать сценаристом и ведущим сериала.

– Почему я должна это делать? – спросила новоиспеченная миссис Венера Паган.

– Потому что я твой муж, и ты хочешь, чтобы я преуспел, – ответил он с подкупающей мальчишеской прямотой.

Заключив его в свои объятия, она прошептала:

– Ты и так уже преуспел. Со страшной силой. И несколько раз.

– Я хочу преуспеть еще больше. И лучше.

– Давай пока остановимся на достигнутом. Я хочу спать.

– Но я еще не показал тебе галактического оргазма.

– Галактического?

– Это такой оргазм, после которого ты кричишь, что еще одного не перенесешь, – пояснил Космо. – Пертурбации восхитительные.

– В самом деле? – заинтригованная, промолвила Венера.

Три оргазма спустя она возопила:

– Да! Да! Да!

Космо Паган воспринял это как объявление «зеленой улицы» и с тех пор не принимал никаких отговорок и ссылок на брачное недомогание по утрам.

Это был замечательный брак. Этот брак вел к славе, богатству, дому в Тусоне, штат Аризона, где наилучшие условия для наблюдений за небом, к собственной астрономической обсерватории и массе поклонниц – о чем еще мог желать ученый астроном, к тому же не лишенный обаяния?

Возможно, брак их мог бы длиться еще долгие-долгие годы, если бы Космо Пагана не застукали, что называется, ин флагранте деликто, то есть на месте преступления.

– Между нами все кончено! – в ярости кричала Венера Паган, предварительно отхлестав мужа по щекам. Меж тем анонимная третья сторона в бракоразводном процессе поспешно натягивала трусики.

– Ты не можешь развестись со мной, – буркнул Космо.

– Это еще почему?

– Подумай – ведь нас связывает работа.

– А что работа? Ты ведь у нас знаменитость, а я всего лишь безымянный продюсер, который всегда остается за кадром. Все лавры достаются одному тебе. Ты все прибрал к рукам, жопа. Мне же остается довольствоваться кратким упоминанием в титрах, набранным мелким шрифтом.

– Послушай, – умоляюще произнес Космо Паган, опускаясь перед ней на колени. – У нас впереди целая жизнь, состоящая из одних сплошных гонораров. Не стоит ломать ее из-за какой-то несчастной потаскушки.

– Вспомни о предыдущей, – отрезала Венера. – Та, кажется, была брюнетка. Уже забыл, как она спасалась бегством?

– Дом я тебе не уступлю, – придав голосу твердость, заявил Космо.

– Ты имеешь в виду эту марсианскую обсерваторию? Меня тошнит от одного ее вида. Не думай, что я не знаю, чем ты занимаешься по вечерам. Шаришь своим калейдоскопом по соседским окнам.

– Это называется телескоп, – поправил ее Космо. – А как же наши дети?

– Какие к черту дети?

– Два астероида, вращающиеся вокруг Солнца, названы нашими именами. Они наши небесные отпрыски. Они останутся вместе, даже когда мы исчезнем.

– Может, тоже разбегутся, – скупо проронила Венера и вышла, хлопнув дверью.

Это могло бы оказаться концом его карьеры, если бы в космосе не продолжали происходить всякие приятные события. Комета Когоутека. Возвращение кометы Галлея. Взрыв «Челленджера». Шумахер-Леви. Стоило космосу икнуть, у доктора Пагана тут же брали интервью для новостей. То и дело его приглашали принять участие в различных ток-шоу.

Когда осколки кометы столкнулись с Юпитером, Паган как раз звонил в астрономическое общество – он хотел добиться, чтобы с астероида Венеры сняли имя его экс-супруги.

– Чтобы переименовывать астероид – таких прецедентов у нас еще не было, – сказали ему.

– Я не могу всю жизнь вращаться по солнечной орбите с бывшей женой, – рассуждал Паган. – Вы только подумайте, каково это. К тому же я, возможно, снова женюсь. Пусть астероид останется безымянным до тех пор. Обещаю, следующая моя жена будет достойной, чтобы имя ее увековечили на небесах.

Ответ был неутешительный.

– Извините, мы не можем сделать исключение даже для вас.

Доктор Паган положил трубку и пообещал себе, что обязательно доберется до этого галактического бюрократа.

Выход подвернулся, когда он просматривал предложения от информационных агентств, которые хотели бы взять у него интервью по поводу катаклизма на Юпитере.

Имя показалось ему до боли знакомым и вместе с тем чужим.

– Кто такая Венера Манго? – спросил он у своей секретарши.

– Репортер из Си-эн-эн.

– Хорошенькая?

– Смотря на чей вкус.

– Подает надежды?

– Угу.

– Свяжись с ней и назначь встречу.

Венера Манго оказалась обладательницей того, что Паган любил называть неземным телом. На Си-эн-эн она работала научным редактором. Она отличала Крабовидную туманность от созвездия Треугольника и знала еще названий пятьдесят из каталога Месьера. Все это позволило Космо Пагану сделать вывод о том, что они вполне совместимы друг с другом.

После интервью доктор Паган пригласил ее поужинать. Разумеется, она согласилась. Кто же устоит перед очаровательным мальчишеским обаянием, огромной эрудицией и непослушной копной волос?

– Выходи за меня замуж, – предложил Космо, когда они дошли до десерта. Он состоял из украшенного лакричными конфетами мусса «джелло», который Паган называл лунно-марсианским желе.

– Что?

– Я люблю тебя, Венера.

– Ты произносишь мое имя так, словно делал это всю свою жизнь.

– Если ты выйдешь за меня замуж, обещаю, что посвящу тебе какой-нибудь астероид.

Их первое свидание длилось ровно два часа, когда будущая Венера Паган сказала «да». Не прошло и недели, как они поженились, а во время медового месяца, в Китае, в обсерватории на Лиловой горе, Космо Паган при тусклом свете Луны с гордостью показал ей документы о присвоении имени Венера одному из астероидов.

– А почему здесь стоит дата десятилетней давности? – удивилась Венера Паган.

– У меня было предчувствие.

Венера даже всплакнула.

– Еще ни один мужчина не делал мне такого подарка, – растроганно сказала она.

– Подожди, ты еще не испытала галактического оргазма.

Венера Паган не столько способствовала карьере мужа, сколько поддерживала ее. Космо решил на этом остановиться. В конце концов он был уже далеко не мальчик. На лбу у него уже пролегла глубокая складка.

К счастью, стараниями гримеров его почитатели бывали избавлены от этого неприятного зрелища.

О каких еще высотах мог мечтать астроном?

Словом, впервые в жизни Космо Паган решил несколько угомониться.

Тот год был богат на кометы. Сначала Хайакута-2. Потом Хейла-Боппа. Публика ждала его откровений, и доктор Паган не собирался ее разочаровывать.

Так что, когда накрылся «Биобаббл», он усмотрел в этом очередной космический промысел, призванный укрепить его позиции, а также удобную возможность передохнуть от вечных объяснений на тему: что такое Туманность Оорта?