Уоррен Мерфи - Оружие разрушения

Правда, рядом с оставленной машиной находилась будка телефона-автомата. Снятая с рычага трубка почему-то болталась на шнуре.

Никому и в голову не пришло, что в преступлении замешан самурай в черных доспехах.

В руках полиции не осталось улик, позволяющих разоблачить убийцу.

Когда Чиун с Римо вернулись домой, мастер Синанджу настоял, чтобы ученик трижды объехал вокруг Замка Синанджу.

– По-моему, все абсолютно чисто, – недовольно буркнул Римо в конце третьего круга.

– Надо быть готовым ко всему. Никогда не знаешь, чего ждать от ронина. Эта тварь умеет подкрадываться получше ниндзя, – со вздохом отозвался кореец.

На стоянке Чиун первым вышел из арендованного автомобиля и в первую очередь осмотрел окна дома. Несколько окон на верхнем этаже оставались открытыми.

Затем он тщательно обследовал обе двери, прежде чем позволил Римо отпереть входную.

Даже после этих мер предосторожности они не вошли, а еще постояли у входа, всматриваясь и вслушиваясь в темноту.

Сердцебиения или каких-либо других признаков присутствия чужака они не обнаружили. Чиун вошел первым.

В прихожей мастера разделились, чтобы обследовать весь дом, договорившись встретиться в часовне.

Когда оба они оказались в помещении для медитаций, кореец указал на телефон. Автоответчик подмигивал красной лампочкой.

– Смотри, Римо!

– Наверное, Смит, – отозвался тот и ринулся к телефону.

Учитель преградил ему дорогу.

– Ты в своем уме? Смит умер.

– Ах да! Я и забыл. Тогда кто же? Больше мы никого не знаем.

– Это ронин. Он проверяет, дома ли мы. Он хитер, Римо. Смотри, не попадись в ловушку.

– Призрак звонит по телефону?

– Он угнал твоего дракона. Если он может управлять одной адской штуковиной, которую изобрели белые, почему бы ему не покрутить диск другой?

– А откуда он узнал наш номер?

– А откуда он узнал, где мы находимся, чтобы напасть на меня? – рассердился Чиун. – Призракам ведомы секреты тьмы. Таково одно из их основных преимуществ. Они повсюду проникают незамеченными, не вызывают подозрений у смертных. И очень хитры. Нам негде спрятаться.

– Знаешь, если у этого ронина хватает мозгов, чтобы пользоваться автомобилем и телефоном, то вряд ли он тысячелетиями разыскивал нас на дне Атлантического океана. Не верится мне что-то.

– Ронины противоречивы, Римо. Неудивительно, что рассудок его помутился. Он прошел через века унижений и страданий.

Римо не сводил глаз с мигающей лампочки автоответчика.

– Может, Смит позвонил нам еще до крушения?

– Из поезда? Не смеши меня, Римо.

– В поездах теперь тоже есть телефоны. И даже в самолетах.

– Это ронин, – стоял на своем Чиун. – Он умен, очень умен.

– Ну да, и при своем уме не понял, в какой стороне Америка, – хмыкнул Римо.

Старик смерил его задумчивым взглядом.

– Ты не можешь смириться с тем, что ушел твой Император.

– Да, все еще не могу поверить, что Смитти не стало.

– В наших сердцах он не умрет. Мы будем помнить Смита и тогда, когда кости его найдут вечное успокоение в земном прахе. А теперь не думай о нем. Пора собираться.

Чиуну не составило труда вытолкать ученика из комнаты – ведь Римо и сам все прекрасно понимал.

Через двадцать минут на горизонте появилось солнце.

Наверху звонил телефон.

Чиун встал и громко заявил:

– Не вздумай подниматься наверх, Римо. Я знаю, о чем ты думаешь.

Из прихожей тут же донеслось:

– Чиун, я в ванной.

– Там и оставайся. Не смей подходить к телефону.

– Да кто может нам звонить в такое время? – удивился Римо.

– Неуспокоенный дух не знает отдыха. Не станем отвечать чудовищной твари.

Но телефон все звонил и звонил. Умолк он после пятидесятого, быть может, звонка. И тут же заверещал снова.

Из ванной, приняв холодный душ, вышел Римо. Обмотав полотенце вокруг бедер, он выглядел сейчас как самый обыкновенный человек. Разве что кто-нибудь обратил бы внимание на его слишком широкие запястья...

Римо заглянул в комнату учителя. Тот занимался дорожными сборами.

– Чиун, ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил он.

Не отрывая взгляда от кимоно, которое он в ту минуту складывал, кореец отозвался:

– Твои мысли вводят тебя в заблуждение.

– Из всех, кого я знаю, так упорно дозваниваться может только Харолд В. Смит. Только он способен положить трубку и тут же опять набрать номер.

– Это ронин. В дни Канга подобные ему на протяжении дней стучались в двери, чтобы добыть еды.

Римо снова посмотрел наверх.

– И все-таки мне кажется, что звонит наш Смит.

– Чушь!

– Может, ронин оставил нам сообщение. Слушай, пойду-ка я наверх и прослушаю его, – предложил Римо.

– Не смей! – воскликнул старик и погрозил ученику пальцем, но, сообразив, что демонстрирует обрубок ногтя, тотчас же сжал кулак.

– Клянусь тебе, я не буду снимать трубку.

– Ронин услышит, как ты перематываешь автоответчик. У них острый слух, Римо.

– Чиун, ты преувеличиваешь.

– Римо!!!

Но тот уже взлетал вверх по лестнице.

А телефон в часовне звонил и звонил. Однако автоответчик почему-то больше не включался.

Римо перемотал пленку на начало и нажал кнопку.

– Римо, это Смит. Перезвоните мне. Срочно.

Би-и-ип.

– Римо, как только вернетесь, позвоните мне, как обычно.

Теперь голос звучал громче.

Римо прослушал еще шесть сообщений. С каждым разом голос главы КЮРЕ казался ему более твердым. И более взволнованным.

Тут в комнату вошел мастер Синанджу.

– По-моему, это точно Смит, – бросил ему ученик.

– Голос похож, – признал Чиун.

– Надо полагать, он еще с нами.

– Это ронин. – Чиун горестно покачал головой. – Он подделал его голос.

Би-и-ип.

– Позвоните мне в «Фолкрофт». Обязательно!

– В этом сообщении дважды встречается звук "л", – сказал Римо. – Японцы не умеют его произносить. И не морочь мне голову! Это Харолд В. Смит.

Мастер Синанджу наморщил лоб. Глаза его сузились. Он зачем-то сжал кулаки и разжал их. Только указательный палец правой руки остался плотно прижат к ладони.

– Иди на улицу, – прошипел он. – Позвони в Замок «Фолкрофт» из автомата. Если Смит жив, не говори про ронина. Если здесь обман, ты поймешь это, когда услышишь: «моши-моши».

– Что за «моши-моши»?

– Так здороваются японцы.

– Я сейчас, – откликнулся Римо и бросился вниз по лестнице.

Чиун остановил его.

– Если там, на улице, тебя ждет ловушка, то ты хотя бы ногтей не потеряешь, ведь у тебя их нет. Но береги пальцы. Если потеряешь хоть один, я никогда уже с тобой не заговорю.

– А что делать, если он бросит мне палец в лицо?

– Лучше лишись пальца, только не позволяй ему вторично осрамить Дом Синанджу. И если ты все-таки утратишь палец, брось им в него. А теперь иди.