Уоррен Мерфи - Оружие разрушения

– А где машинисту отрезало голову? – спросил старый кореец.

Удар пришелся точно в цель.

– Пока точно не установлено. Одни думают, что на переезде. – Мелвис взглянул на медика. – Другие считают, что машинист погиб в депо.

– А вы как думаете? – уточнил Римо.

Красные ручищи эксперта НСБП судорожно вцепились в панаму.

– Я не хотел бы пока высказывать свое мнение по этому вопросу.

– Хорошо бы взглянуть на место происшествия, – проговорил мастер Синанджу.

– Какого? Первого столкновения или второго, настоящего?

– Первого.

– Как скажете. Моя машина к вашим услугам.

Все трое двинулись к выходу, но на пороге Мелвис остановился и повернулся к медицинскому эксперту.

– Док, надо бы обложить этого парня льдом. Сдается мне, нам еще предстоит с ним поработать.

По пути к машине Каппер впервые испытал что-то вроде уважения к незваным гостям. Все началось с того, что он спросил Чиуна:

– Вы в самом деле в молодости водили паровозы?

– Да, между Кесонгом и Синуйджу. Много, много раз.

– Господи, да я, похоже, опоздал родиться лет на восемьдесят. Как бы я тогда наслаждался запахом пара и дыма из топки!

– Согласен. Запах пара ни с чем не сравним.

Римо посмотрел на обоих как на чокнутых.

Когда они подошли к нанятой ими в Бостоне машине, Римо спросил:

– Что ты там болтал насчет пара?

– Это так, для отвода глаз, – беззаботно отозвался Чиун. – Я кое-что смыслю в поездах и потому решил поболтать, поддержать беседу.

– Давай-ка болтать лучше буду я.

– Ладно, там видно будет. Потом поговорим.

– Ага, поговорить успеем. Ехать аж пятьдесят пять миль!

– Следи за дорогой. Я буду думать.

– Как хочешь, – откликнулся ученик.

Мелвис уже выезжал со стоянки. Римо подождал, пока он выберется на дорогу, затем пристроился следом.

По дороге в Биг-Сэнди они миновали товарное депо. Рабочие при помощи двух гусеничных тракторов как раз поднимали лежащие на боку вагоны.

Чиун высунулся из окна.

– Что ты там увидел?

– Интересно посмотреть, как это делается теперь. Во времена моей молодости люди использовали быков.

– А что, в те дни в Корее действительно уже были поезда?

– Ну да. В Пхеньяне их называли «ки-ча», то есть «паровые экипажи». А мы называли их «чеол-ма».

Ученик покопался в памяти, стараясь вспомнить значение слова.

– Железные кони.

– Правильно. Мы называли их железными конями.

– Забавно! Точно так же их называли индейцы в годы строительства трансконтинентальной железной дороги.

– Ничего удивительного, Римо. Здесь когда-то жили мои предки.

– Ну-ну, перестань, Чиун. Если один из твоих предков пересек Берингов пролив и тут поселился, это еще не значит, что все индейцы Америки корейского происхождения.

– Но я сам читал! Ваши же историки утверждают, что Америку заселили корейцы.

– Слышал бы тебя Лейф Эйрикссон [5]. Или хотя бы Колумб.

– Я знаю, что говорю. Здесь простирались лишь пустынные земли, пока их не освоили корейцы. Мы заселили пустыню, чтобы восстановить гармонию. А потом пришли белые люди и принесли с собой зло.

– Насмотрелся сериала Кевина Костнера, – хмыкнул Римо.

– Да, белые люди причинили много боли родичам моих предков. И я помышляю о том, чтобы Император Смит вернул мне землю, украденную у моих отцов.

– Как же! Жди-дожидайся.

– Ты не понял, Римо. Я не претендую на все земли. Я говорю только о западном побережье Кутсен-реки.

– Где это? – удивился ученик. Он знал, что «кутсен» по-корейски означает «грязный».

– Вы, захватчики, назвали эту реку Миссисипи, – с презрением процедил старик сквозь зубы.

– Не надо нам лишних неприятностей. Даже не заговаривай об этом, Чиун.

– Римо, мне нужна только та земля, что ближе всего к Корее. Думаю, мои прадеды зашли далеко на запад. Я не нахожу знакомых черт в лицах поватанов и мохоков. Подозреваю, что они происходят от монгольских бродяг.

– То есть Покахонтас [6] была монголка? Я правильно понял?

– Сомневаюсь, что ты разглядишь корейские черты в лице этой шлюхи, – фыркнул Чиун.

Машина мастеров Синанджу летела за машиной Мелвиса. Дорога шла по поросшим кустарником и соснами холмам. Там и сям торчали подъемные краны. Выехав на «грунтовку», идущую вдоль железнодорожного полотна, они поравнялись с товарным составом. Мастер Синанджу немедленно устремил взгляд на вагоны. На губах его играла легкая улыбка.

– Что ты высматриваешь? – спросил учителя Римо.

– Поезд, – вздохнул Чиун.

– Так что, ты не пудрил им мозги насчет поездов? Ты их действительно хорошо знаешь?

– О да! Я люблю их.

– О да! Только не могу понять, за что их любить. Только грязь да шум, и ехать долго. Странно, что у тебя другая точка зрения.

– Варвар, ты не понимаешь тончайшего наслаждения, которое приносит пар.

– Боже меня сохрани от таких наслаждений! А я-то считал, что ты любишь лишь тот пар, что поднимается над горшком риса.

– Римо, разве я тебе не рассказывал, как мне впервые посчастливилось ехать на поезде?

– Рассказывал. Только ни к чему сейчас предаваться воспоминаниям. Нам предстоит трудный день.

– Нет, я все же повторю.

– Не надо. Я все уже выучил наизусть. Твоя история нам ничем не поможет.

– Выучил наизусть? Прекрасно. – Учитель одарил Римо лучезарной улыбкой. – Тогда расскажи сам, а я послушаю.

– Ну и зачем тебе слушать о твоем собственном прошлом?

– О, я смогу насладиться воспоминаниями, ничуть себя не утруждая. Ты напомнишь мне все подробности.

– Сначала ответь, почему ты решил, что голову машинисту снесло не осколком стекла, и я расскажу тебе твою сказку, – нашелся Римо.

– Подумаю, – коротко ответил Чиун.

Римо усмехнулся: ему с честью удалось выйти из трудного положения. Только что он солгал, заявив, что знает наизусть историю, которую на самом деле и припомнить не мог.

На переезде в Биг-Сэнди следов катастрофы не осталось. Между шпалами лежал свежий гравий, рельсы блестели как новенькие.

Приблизившись к железнодорожному полотну, Мелвис Каппер сказал:

– Вот здесь поезд налетел на спортивный джип. Тепловоз протащил обломки машины на три мили к востоку. Искры, наверное, так и летели из-под колес.

– Что с водителем машины? – перебил его Римо.

– Неизвестно.

– Но ведь кто-то сидел за рулем?

– Никто не заявлял, что его машина пострадала. И останков никаких не обнаружили.

– Странно, а?

– Я ведь сказал вам, колеса волокли обломки машины три мили. Может, от него и нитки не осталось.

Римо посмотрел на рельсы. Они утопали в деревянном покрытии, которым был устлан переезд.

– Рельсы над деревом не торчат, – заметил Римо.

– Ну да. Нормальный автомобильный переезд.