Кейт Дуглас - Спецкоманда SEAL. Абордаж

— Началось, — произнес Мёрдок. — Действуем открыто.

— О'кей, — бросил Де Витт. — Пошли на мостик!

Уилсон все не мог понять, почему слышит их, как сквозь вату...

01.26 (22.26 по Гринвичу)

Передняя палуба.

Грузовое судно «Йюдюки Мару».

Когда над палубой «Йюдюки Мару» разнеслась первая автоматная очередь, группа огневого прикрытия Котиков как раз занимала позицию у правого борта. Шеф Бен Косцюшко и Гремучка Фернандес только-только схоронились за деревянным контейнером на палубе, как огонь откуда-то сверху мгновенно оборвал все работы у трюмов.

Кто-то тревожно заорал на фарси, и тут же из темноты ринулись на корму солдаты с оружием наперевес. Косцюшко повел туда-сюда стволом своего М60, проверив сектор обстрела, и нажал на спуск. Пулеметная очередь уложила троих первых пасдаранцев и рассеяла остальных. Фернандес нацелил свой М203 на связку баллонов с пропаном и прочего сварочного оборудования посреди палубы.

— Эй, Шеф, — спросил он, перекрикивая грохот пулемета. — У этой посудины ведь толстая палуба, верно?

— Десять дюймов брони, Гремучка. Думаю, твоей хлопушкой ее не пробить.

— Вот и посмотрим, — Фернандес нажал на спуск М203, с глухим хлопком выплюнувшего 40-мм гранату. Снаряд угодил в баллон с ацетиленом и взорвался; вся правая часть корабля осветилась ядовито-желтым светом, а к небу взметнулся столб белого пламени. Кто-то из иранцев, сбивая огонь, катался по палубе, другие пытались сбросить пылающую одежду.

Те же, кто уцелел, в панике бросались за борт.

С бака раздалась одинокая очередь из автоматической винтовки, и Косцюшко открыл ответный огонь.

01.26 (22.26 по Гринвичу)

Заправочный пирс.

Гавань Бендер-Э Аббас.

Автоматные очереди разорвали тишину. Со своего зрительского места под пирсом Кобурн видел, как мечутся маленькие фигурки по японскому судну и по причалу, у которого оно стояло. Казалось, на палубе японца разразился ад — ровно посредине между носом и надстройкой под аккомпанемент характерного хрюканья М60 что-то ослепительно пылало.

— Что там с «Комбаттантом»? — спросил капитан. Док осторожно высунулся из-под пирса и посмотрел на сторожевик.

— Черт, — бросил он. — Похоже, дело дрянь.

Кобурн подобрался к Доку. С этой точки он видел только корму сторожевика; обзору мешали стальные трубопроводы бетонированных резервуаров.

Стрельба и взрывы на «Йюдюки Мару» не оставили безучастными иранцев на борту «Комбаттанта». Кобурн не видел передней башни, но кормовую зенитную установку уже развернули, и расчет, перекликаясь друг с другом, готовился к стрельбе. Взад и вперед по пирсу в поисках выгодной позиции носились солдаты. Со сторожевика отлично простреливался весь правый борт японца, что превращало Котиков на палубе «Йюдюки Мару» в легкую мишень.

— Вы, я вижу, думаете о том же? — спросил Док.

— А что тут такого? — Кобурн порылся в карманах бронежилета и достал ручную гранату. Док — тоже; придержав скобу, он уже разгибал усики предохранительной чеки.

— Эти баки с ГСМ, пожалуй, сойдут, — заметил Кобурн. В самом деле, ГСМ — горюче-смазочные материалы, в данном случае солярка — являлись идеальной мишенью.

— Мечта идио... тьфу, Котика! — согласился Док.

— По моей команде: три... два... один... пли!

Гранаты описали в воздухе дугу и с каменным стуком упали на бетон как раз между трубами.

— Бипавид! — взвизгнул кто-то, и тут же раздался взрыв. Дизельное топливо потоком хлынуло из разорванных труб и пробоин в резервуарах.

Кобурн достал вторую гранату, на этот раз зажигательную с задержкой взрыва на две секунды. Подмигнув Доку, он выдернул чеку и отправил ее следом за первыми двумя.

Термитная начинка вспыхнула в лужах солярки. Температура горения термита — 2200 градусов Цельсия — достаточно, чтобы прожигать сталь. Послышался еще один взрыв, и небо окрасилось заревом.

01.27 (22.27 по Гринвичу)

Грузовое судно «Йюдюки Мару», ходовая рубка.

Заняв позицию по сторонам, Мёрдок и Маккензи выждали, пока отдельные выстрелы не слились в сплошной грохот, приковав внимание тех, кто находился на мостике. Мёрдок ворвался на мостик первым, сразив очередью онемевшего от ужаса иранского солдата. За ним влетел Маккензи, и тут же уши заложило от грохота его М60.

За окнами рубки ночь осветилась пожаром на палубе «Йюдюки Мару» и еще одним, гораздо ярче — где-то слева на фоне огромных желто-оранжевых языков пламени чернел силуэт сторожевого корабля.

Мёрдок не мог себе позволить любоваться зрелищем. Он повернулся налево и снял еще одного иранца у стола с телетайпами, потом вернулся прикрыть Мака. Трое иранских морских офицеров — один с золотыми позументами на белоснежной форме — пытались укрыться от кинжального огня пулемета Маккензи. Один... другой... третий... Еще один офицер потянулся к кобуре, очередь тотчас срезала и его.

— Уиу! Рок-н-ролл! — завопил Маккензи во внезапно обрушившейся тишине: он наконец оторвал палец от спускового крючка. — Вот это, я понимаю, игра!

— Да, оглушит кого угодно, — согласился Мёрдок, осматривая тела офицеров. — Поосторожнее с этой штуковиной, ладно? Нам еще выводить это корыто из... ого!

Мёрдок замер, прицелившись в силуэт человека, одиноко стоящего на правом крыле мостика. В руках у того был пистолет, но он держал его как-то странно, дулом в небо. Может, парень просто не успел прицелиться... или пытается сдаться. Это японец, значит, «Охтори». Еще один пленный танго будет классным подарком ребятам из разведки.

— Спокойно, парень, — крикнул Мёрдок. — Брось оружие. А... буки о сутеро! Брось оружие!

— А ну брось! — присоединился Маккензи; голос его казался таким же громким, как пальба секунду назад. — Ну!

Японский террорист мгновение колебался, покачивая стволом пистолета над головой. Неожиданно он приставил дуло к правому виску и нажал на спуск. Треснул выстрел, голова дернулась к левому плечу, и тут же левая сторона черепа как бы опала под мокрой шапкой растрепанных волос. Пистолет упал за борт; террорист опустился на колени, потом распластался на палубе.

— Вот сукин сын, — произнес Сойка, подходя к Мёрдоку. — Он что, псих?

— Хуже, — ответил Мёрдок. — Он хотел умереть за свое дело. С такими воевать труднее всего.

— Ладно, уж лучше он, чем мы, — подытожил Маккензи. — Пошли, удостоверимся, что остальные поступят так же. Идем, Сойка. Поможешь мне водрузить этого поросенка.

Вдвоем они установили М60 в выбитом окне рубки. Пламя на палубе поутихло, теперь можно было разглядеть разбросанные повсюду трупы. Газ из баллонов выгорел, догорали лишь деревянные контейнеры, но света хватало, чтобы палуба просматривалась как на ладони. Иранский солдат выстрелил в сторону мостика; пуля ушла выше. Маккензи ответил очередью, швырнувшей того за борт. С берега по кораблю стреляли, но вслепую, не причиняя вреда.