Эрл Гарднер - Дело белокурой удачи

— Я этого не говорил.

— Но я вас спрашиваю об этом.

— В таком случае мой ответ: нет.

— Обычно вы не врете, чтобы получить для себя преимущества?

— Вношу протест. Это спорный вопрос, — заметил Леланд.

— Согласен. Протест принимается, — постановил судья Талент.

— Однако, вы наврали, чтобы получить преимущество в том случае? — спросил Мейсон.

— Да, — рявкнул свидетель.

— В тот вечер, когда было совершено убийство, вы сами встречались с Харрисоном Т. Борингом в мотеле «Реставайл», не так ли?

— Да.

— И разговаривали с ним?

— Да.

— Ваша Честь, я возражаю против представления всего, что имело место во время того разговора, — встал Леланд. — Никаких вопросов о том разговоре не задавалось во время допроса свидетеля выставившей стороной, то есть нами. Если адвокат защиты хочет допросить мистера Фостера о содержании того разговора, то ему следует пригласить мистера Фостера, как своего собственного свидетеля.

— Я пытаюсь показать мотивацию и пристрастность, — заявил Мейсон.

— Я склонен согласиться с вами, господин адвокат, — решил судья Талент. — По крайней мере, как мне кажется, вы, таким образом, покажете пристрастность и заинтересованность свидетеля, а если затем вы еще покажете, что в день смерти погибшего он сам с ним встречался, это добавит силы вашим аргументам.

Мейсон повернулся к свидетелю.

— Вы врали Борингу, когда разговаривали с ним в день убийства? — спросил адвокат.

— Нет.

— Вы не говорили Борингу, что обвиняемая намерена отказаться от всех сделок, по которым у нее с Борингом была достигнута договоренность, однако, если Боринг откроет вам секрет, до которого докопался, вы станете с ним сотрудничать, постараетесь удержать обвиняемую в руках и поделитесь с Борингом, после получения обвиняемой имущества, на которое она имеет право?

— Это, в общем и целом, суть сделанного мной Борингу предложения.

— Однако, вы не подписывали с обвиняемой никаких соглашений?

— Я чувствовал, что смогу убедить ее заключить со мной контракт, — заявил Фостер.

— Но, вы сказали Борингу, что уже заключили?

— Что-то в этом роде.

— Значит, вы наврали Борингу?

— Хорошо! — застал свидетель. — Я наврал Борингу. Он наврал мне, а я ему.

— Если только вы можете получить преимущество, вы готовы лгать?

— Я возражаю, — встал со своего места Леланд. — Это вопрос, по которому Суд уже принимал решение.

— Возражение принимается, — постановил судья Талент.

— Таким образом, в прошлый вторник, — продолжал Мейсон, — вы врали на двух встречах, в процессе осуществления своей обычной деятельности, чтобы получить преимущества для себя лично, не так ли?

— У меня то же возражение, — заявил Леланд. — Это тот же вопрос, Ваша Честь.

— Я так не считаю, — сказал судья Талент. — Это вполне определенный вопрос о двух встречах с двумя людьми. Однако, я принимаю возражение на основании того, что этот вопрос уже задавался и на него получен ответ. Свидетель признавался, что врал этим двум лицам в тот день.

— Вы сейчас врете? — спросил Мейсон у Фостера.

— Нет.

— Вы стали бы врать, если бы это пошло вам на пользу?

— Я возражаю, — закричал окружной прокурор. — Перекрестный допрос ведется не должным образом. Задан спорный вопрос.

— Возражение принимается, — постановил судья Талент.

— Имело ли место физическое столкновение во время вашей встречи с Борингом?

— Я… Все зависит от того, что вы имеете в виду под выражением «физическое столкновение».

— Боринг вас ударил?

— Нет.

— Боринг схватил вас за шиворот или за какую-то часть одежды?

— Он меня толкнул.

— Он вышвырнул вас вон?

— Пытался.

— Однако, у него не хватило сил?

— Не хватило.

— Потому что вы оказали сопротивление?

— Да.

— А каким образом вы оказали сопротивление?

— Я один раз его ударил.

— Итак, в день смерти Боринга, во вторник вечером, вы отправились к нему незадолго до его смерти, — сделал вывод улыбающийся Мейсон. — Вы наврали обвиняемой, вы наврали Борингу, вступили в драку с Борингом и нанесли ему удар. Все правильно?

— Все правильно, — подтвердил Фостер.

— У вас имелись основания считать, что у Боринга в тот момент была при себе большая сумма денег наличными и вы потребовали отдать часть их вам, то есть, чтобы он поделился с вами?

— Я возражаю. Перекрестный допрос ведется не должным образом, — заявил Леланд.

Подумав, судья Талант постановил:

— Возражение принимается.

— Вы получили от Боринга какие-нибудь деньги?

— У меня то же возражение, — сказал Леланд.

— Возражение принимается.

— У меня больше нет вопросов, — объявил Мейсон.

— Я приглашаю Муза Дилларда в качестве своего следующего свидетеля, — вызвал окружной прокурор.

Муз Диллард направился вперед, опустив плечи. Казалось, что он хотел бы уменьшиться в размерах. Он опустил глаза и старался не встречаться взглядом с Мейсоном.

— Как вас зовут? — обратился Леланд к свидетелю.

— Муз Диллард.

— Чем вы занимаетесь?

— Я — детектив.

— Частный детектив?

— Да, сэр.

— Вы работали частным детективом в прошлый вторник?

— Да.

— Вы были знакомы с погибшим, Харрисоном Т. Борингом?

— Мне доводилось его видеть.

— Когда вы впервые его увидели?

— В понедельник.

— Где?

— Он выходил из конторы мистера Мейсона.

— И что вы сделали по отношению к Харрисону Т. Борингу?

— Установил электронный «жучок» на его автомашину.

— Под словом «жучок» вы имеете в виду электронное приспособление, помогающее следить за машиной?

— Да.

— Вы в состоянии описать это приспособление?

— Оно работает на батарейках, прикрепляется к какой-нибудь части машины и посылает сигналы, которые принимает другое приспособление, устанавливаемое в машине, из которой ведется слежка, в данном случае в той, в которой ехал я. Таким образом, отпадает необходимость постоянно держать в поле зрения машину, за которой следишь.

— И вы следили за мистером Борингом?

— Да.

— Вы приехали в мотель «Реставайл» в Риверсайде вслед за ним?

— Да.

— И сняли коттедж, расположенный прямо напротив занимаемого мистером Борингом?

— Совершенно верно.

— В какое время вы вселились в коттедж в прошлый вторник?

— Около шести вечера.

— Вы держали под наблюдением десятый коттедж, который снял Харрисон Боринг, не так ли?

— Да.

— Вы видели обвиняемую в тот вечер?

— Да.

— В какое время?

— Я вел записи. Я могу в них взглянуть?

— Эти записи сделаны вашей рукой?

— Да.

— Это ваш почерк?

— Да.

— Вы делали их когда вели наблюдение?

— Да.

Окружной прокурор кивнул.

— Вы можете взглянуть в ваши записи, чтобы освежить память.