Эрл Гарднер - Дело белокурой удачи

— Обвиняемая вошла в домик в девять часов вечера, а вышла в двенадцать минут десятого, — сообщил Диллард.

— Вы уверены насчет времени, мистер Диллард?

— Абсолютно.

— Ваши часы шли правильно?

— Я всегда ношу точные часы и регулярно проверяю их по сигналам, передаваемым по радио.

— Вы обратили внимание на поведение обвиняемой, когда она выходила из коттеджа Боринга? Что-нибудь указывало на эмоциональное возбуждение?

— Она страшно торопилась. Она вылетела из домика и бросилась к своей машине, припаркованной перед ним.

— Вы узнали обвиняемую?

— Да.

— Вы записали номер машины, на которой она приехала?

— Да.

— Назовите его.

— TNN-148.

— Вы проверили, на кого зарегистрирована машина?

— Да.

— И чья фамилия значится на регистрационном свидетельстве прикрепленном к лобовому стеклу?

— Дайанн Алдер.

— После того, как обвиняемая уехала, кто еще заходил к Борингу?

— Через какое-то время появилась администраторша мотеля, приоткрыла дверь, заглянула внутрь и поспешила прочь.

— А кто-нибудь после нее был?

— Двое полицейских.

— А после них?

— Санитары с носилками.

— Санитары появились, пока полицейские находились внутри?

— Да.

— Значит, после того, как обвиняемая вышла из домика, никто не заходил внутрь до появления полиции, не так ли?

— Все правильно.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — повернулся Леланд и Мейсону.

— Не исключено, что я не понял ваших слов, мистер Диллард, — обратился Мейсон к свидетелю. — Вы сказали, что после того, как обвиняемая уехала, никто не заходил в коттедж до появления полиции, не так ли?

— Все правильно.

— А как насчет администраторши мотеля? Разве она не заходила туда?

— Она просто заглянула внутрь.

— Что вы имеете в виду под словами «заглянула внутрь»?

— Открыла дверь и заглянула внутрь.

— Она заходила в коттедж?

— Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «заходила». Она стояла в дверном проеме.

— Она делала шаг внутрь?

— Да.

— Она закрывала за собой дверь?

— Я… не думаю.

— У вас с собой блокнот, в который вы записывали время?

— Да.

— Я могу на него взглянуть? — спросил Мейсон.

Свидетель протянул блокнот адвокату.

— У вас здесь записано, что в коттедж заходил мужчина, приехавший на спортивной машине, — заметил Мейсон.

— Это было раньше.

— Затем в домик заходил еще один мужчина в темных очках.

— Ваша Честь, я возражаю против подобного ведения перекрестного допроса, — встал со своего места Леланд. — Целью моего вызова этого свидетеля было только показать, что обвиняемая заходила в коттедж, занимаемый Борингом, и она последняя видела погибшего живым. Она провела внутри двенадцать минут, а, выйдя на улицу, находилась в крайне возбужденном состоянии. Свидетель освежил свою память по заметкам, сделанным во время наблюдения. Мистер Мейсон имеет право допрашивать его по этим записям только с целью подтвердить их истинность. Он не может выходить за рамки допустимого законом и допрашивать свидетеля по аспектам, не поднятым во время допроса свидетеля выставившей стороной.

— Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах — это ненужное ограничение в отношении перекрестного допроса, — решил судья Талент.

Леланд продолжал стоять.

— Ваша Честь, — снова обратился он к судье, — я не хочу с вами спорить, однако, это чрезвычайно важный момент. Мы можем уйти в сторону от главного, если во время перекрестного допроса будет обсуждаться масса побочных вещей. Сейчас проводится предварительное слушание, на котором нужно только показать, что совершено преступление и есть достаточно оснований считать, что его совершила обвиняемая. Это единственная цель предварительного слушания, и от меня, как представителя окружной прокуратуры, больше ничего не требуется.

— Вы желаете выступить по этому вопросу, господин адвокат? — обратился судья Талент к Мейсону.

— Да, — кивнул тот. — Я считаю, что показания этого свидетеля теряют силу без его записей. Я намерен доказать, что его записи неточны, и на этом основании требовать вычеркнуть из протокола все его показания.

— В настоящее время, допрашивая его о других лицах, заходивших в домик, занимаемый Борингом, вы пытаетесь только показать истинность и обоснованность его записей?

— Это основная цель моего перекрестного допроса.

— Возражение отклоняется, — постановил судья Талент. — Вы, несомненно, имеете право допросить его по этим записям.

— Отвечайте на вопрос, — велел Мейсон.

— Мои записи показывают, что один мужчина зашел в домик в восемь вечера и вышел в восемь пятнадцать, другой зашел в восемь двадцать и вышел в восемь тридцать пять, женщина зашла в восемь тридцать шесть и вышла в восемь сорок пять, мужчина в черных очках зашел в восемь сорок шесть и вышел в восемь пятьдесят, обвиняемая зашла в девять и вышла в девять двенадцать.

— Когда вы в последний раз видели погибшего?

— Когда он заходил в десятый домик.

— Вы не видели, чтобы он лично подходил к двери и впускал кого-либо из упомянутых вами лиц?

— Нет… Минутку. Я видел, как Боринг выходил на стоянку и осматривал мою машину, припаркованную там. Это было вскоре после того, как мы оба зарегистрировались в мотеле, еще до того, как он принял кого-либо из посетителей.

— Сейчас я вас об этом не спрашиваю, — заметил Мейсон. — Как я вижу, в ваших записях ничего не указано о том, что происходило после двенадцати минут десятого.

— В то время обвиняемая вышла из домика.

— И в ваших записях больше ничего не отмечено?

— Я тогда прекратил делать записи.

— Почему? Вы знали, что Харрисон Т. Боринг мертв?

— О, Ваша Честь, я возражаю, — вскочил со своего места Леланд. — Вопрос просто абсурден.

— У свидетеля должна была быть причина, почему он перестал вести записи, — заметил судья Талент. — Я считаю, что адвокат защиты имеет право допросить его насчет сделанных записей. Возражение отклоняется.

— Ну, я прекратил вести записи, когда уехала обвиняемая, потому…

— Почему? — спросил Мейсон.

— Потому что вы, мистер Мейсон, и мой шеф приехали лично в тот домик, в котором я сидел, и вы сами могли видеть, что происходит.

— О, понятно, значит, вы прекратили делать записи, когда я появился в домике, не так ли?

— Все правильно.

— И вы хотите убедить нас в том, что до того момента все записи велись очень точно?

— Да.

— Однако, ваши записи не показывают время прибытия полицейских. Они также не показывают, в какое время приехала скорая.

— Ну, я же рассказал вам об этом.

— Вы не знали, что мы приедем, — заметил Мейсон.

— Я вас ждал.

— Таким образом, вы прекратили вести записи, когда начали ждать нашего приезда?