Эрл Гарднер - Дело разведенной кокетки

Мейсон перебил его:

— Роберт Финчли серьезно ранен. Я требую три тысячи долларов на врачей и расходы, связанные с лечением, пять тысяч долларов возмещения, две тысячи долларов гонорара для меня, то есть в сумме десять тысяч по делу парня. Кроме того, я требую две тысячи долларов для матери, тысячу пятьсот на новую машину, тысячу долларов гонорара для меня. Если сложить обе суммы, то это составит четырнадцать тысяч пятьсот долларов. У меня есть чек мистера Каффи на десять тысяч долларов. Вы можете дать мне от имени страхового общества чек, покрывающий разницу.

Ингл усмехнулся.

— Можно понять, почему вы требуете такую сумму, но у нас есть обязанности по отношению к акционерам. Это неприятно, что произошел такой несчастный случай, но мы должны посмотреть на это практично, как люди деловые. Какие возможности заработка у этого Финчли? Если бы жертвой несчастного случая оказались вы, мистер Мейсон, а ваши раны не были бы серьезнее ран этого мальчика, то наши обязательства могли бы быть такими, как вы сказали, потому что вы можете заработать значительно больше. Как человек практичный и адвокат, вы меня понимаете, мистер Мейсон. Наша финансовая ответственность касается покрытия заработков в период невозможности работать и дополнительно мы можем дать, в качестве компенсации за боль и страдания, некоторую разумную сумму. Я считаю, что тысяча пятьсот долларов будут соответствующей суммой для такого молодого и полного энергии мальчика за то, что он претерпел. Статистики показывают, что после девяноста дней, самое большее, он вернется к работе с неуменьшенными возможностями. Если даже мы примем, что он зарабатывает триста долларов в месяц, а скажем, что из этой суммы он вынужден заплатить за квартиру и содержание, чего он не должен делать сейчас, имея все в достатке в больнице, и…

— Я кое-что такое уже слышал раньше, — перебил Мейсон.

— Несомненно.

— И не намереваюсь слушать еще раз.

— Надеюсь, мистер Мейсон, вы не хотите доводить дело до слушания в Суде.

— Я намерен довести дело до результата, который сочту приемлемым, — ответил Мейсон, глядя в глаза Даниэля Каффи.

Каффи откашлялся и сказал:

— Мистер Ингл, существуют определенные обстоятельства в этом деле, которые…

— Мы должны хорошо понять друг друга, — быстро вставил Ингл. — В эту минуту мы оговариваем дело о возмещении ущерба. Ответственность за неоказание помощи — другое дело.

— Правильно, — сказал Мейсон. — Мы не помогаем в совершении преступления и не делаем заговоров, чтобы его скрыть.

Минуту царило неловкое молчание.

— В случае, если против Каффи будут предприняты меры, — продолжил Мейсон, — он наверняка захочет просить Суд определить условное наказание, а на решение Суда несомненно повлияет величина возмещения.

— Да, конечно, — начал Ингл.

Каффи живо спросил:

— Почему вы говорите «в случае» принятия мер?

Мейсон потянулся и зевнул.

— Кто-то очевидно вынужден будет подписать жалобу, чтобы было начато судебное расследование. Я не знаю, имеет ли кто-то намерение подписать такую жалобу. Поэтому и сказал «в случае».

Каффи и Ингл посмотрели друг на друга. Ингл сказал:

— Что касается страхового общества, мы не можем принимать во внимание побочные дела. Мы имеем…

— Но, вы можете принять во внимание обстоятельства этого дела, не так ли?

— Что вы имеете в виду?

— Влияние, которое некоторые обстоятельства будут иметь на Суд.

Каффи нервно закашлялся.

— Мог бы я поговорить с мистером Инглом наедине, мистер Мейсон? Я думаю…

— Ну, конечно, — ответил Мейсон. — Делла, проводи господ в юридическую библиотеку.

Ингл и Каффи вышли из кабинета. Мейсон улыбнулся Делле Стрит. Она закрыла дверь, вернулась в кабинет и сказала:

— Что будет, шеф, когда они узнают, что кто-то уже заплатил возмещение?

— Черт бы меня побрал, если я знаю, — ответил Мейсон. — У нас еще не было такого прецедента. Обычно очень трудно получить одно возмещение, а тут уже два. Впрочем, в эту минуту, Делла, самое важное, это управиться со страховкой. Тогда мы будем свободны и сможем спокойно работать.

— Почему ты говоришь, будем свободны?

— Потому, что это правда, — сказал Мейсон. — Ингл думает, что я зеленый в этих делах, но если бы он знал мои мысли, то наверное упал бы в обморок.

— Наверное.

— В эту минуту мы боремся за справедливость с секундомером в одной руке и бомбой с часовым механизмом в другой. Я чувствую себя так, как будто держу в руке гранату со сдернутым кольцом.

Мейсон стал ходить по комнате. Делла следила за ним глазами, полными сочувствия и понимания. Дверь библиотеки открылась. Посетители вернулись в кабинет. На этот раз разговор вел Каффи.

— Мы соглашаемся на названное вами возмещение, мистер Мейсон, — заявил он. — Страховое общество не хочет делать прецедента. Они злы на меня за то, что я дал вам этот чек и объяснение вчера вечером. Я дам вам чек, дополняющий сумму, а потом договорюсь со страховым обществом.

— Итак, мы получаем деньги, — сказал Мейсон.

Каффи достал чековую книжку.

— Я хотел бы взглянуть на акт передачи, мистер Ингл, — попросил Мейсон.

В то время, когда Каффи выписывал чек, Мейсон просмотрел акты.

— Кажется, все в порядке, — сказал он.

Он подписал акты и спрятал чеки.

— Надеюсь, что мы поняли друг друга, мистер Мейсон, — сказал Каффи.

— Думаю, что так, — подтвердил Мейсон.

— Мистер Ингл говорит, что будет лучше, если не будет ясно определенного объяснения.

— Конечно, — сказал Мейсон, подавая ему руку.

— Я не могу выразить, мистер Мейсон, как мне неприятно по поводу того, что случилось. Это будет для меня хорошим уроком.

— Знаю. Вы наверное глаз не закрыли прошлой ночью.

— Откровенно говоря, нет.

— Человек учится всю жизнь, — сказал Мейсон, встал и проводил гостей до двери. — У меня также была бессонная ночь.

Ингл посмотрел через плечо и сказал:

— Вы быстро работаете, мистер Мейсон.

— Нет смысла работать как улитка, — отпарировал Мейсон.

— Нет, — сказал Ингл, выходя в коридор. — Вы не работаете как улитка, но вы наверняка скользкий, мистер Мейсон. До свидания.

— До свидания, — сказал Мейсон, закрывая дверь.

— Я должна идти в банк депонировать эти чеки? — спросила Делла Стрит.

— Нет, — ответил Мейсон. — Я сам это сделаю. Это будет сейчас хорошим объяснением того, почему меня нет в кабинете.

— А что потом? — спросила она.

— Потом мне придется придумать другую отговорку. А если не смогу придумать правдивую отговорку, придется придумывать неправдивую.

— Дело даже так плохо?

— Может быть.

Зазвонил телефон с засекреченным номером. Делла подняла трубку, послушала немного и, наконец, сказала: