Эрл Гарднер - Дело о дневнике загорающей

Лицо Сакетта побагровело от гнева.

— Какую бумажку?

— Ту… — она внезапно замолчала.

— Я ничего не знаю ни о каких бумажках, — заявил Сакетт. — И вообще эти люди блефуют. Несут неизвестно что про убийство Балларда. Я вчера весь вечер провел вместе с Хелен, правда, дорогая?

Она бросила на него быстрый взгляд и кивнула.

— Вы слышали, Сакетт, что истинный джентльмен предпочитает отвечать перед Судом за убийство, которого не совершал, чем компрометировать репутацию девушки? А вы используете репутацию мисс Рукер, чтобы спасти свою шкуру и отвертеться от обвинения в убийстве, которое вы совершили.

— Меня от вас тошнит, — заявил Сакетт.

— Вам будет еще хуже, когда я закончу. А где, интересно, вы так мило провели вчерашний вечер? Можете мне ответить?

— У нее на квартире, — рявкнул Сакетт.

— В отеле, — сразу же поправила его Хелен.

— В каком отеле? Где он расположен? — повернулся к ней Мейсон.

— Я… я не обязана сообщать вам.

— Так где же все-таки? — снова обратился к Сакетту адвокат. — У нее дома или в отеле?

— У нее дома. А теперь проваливайте.

Она умоляюще посмотрела на него.

— Скажи им правду, Том. Не у меня дома.

— У нее дома, — упрямо повторил Сакетт. Это ты скажи им правду, Хелен. Никто тебя за это не выселит.

— Вы плохо соображаете, Сакетт, — расхохотался Мейсон. — Очевидно, у нее вчера в гостях был кто-то другой. Она пыталась вам подсказать, а вы не уловили посылаемых сигналов.

— У меня мама вчера приехала, Том, — сообщила Хелен Рукер.

Мейсон расхохотался еще громче.

— Проваливайте, ребята, — обратился Сакетт к окружавшим его мужчинам. — Я больше не скажу ни слова, также как и Хелен. Поехали, дорогая. — Он взял ее за руку.

— Вы хотите, чтобы я его остановил? — спросил Райс у Мейсона.

— Только попробуй, — огрызнулся Сакетт.

— С удовольствием. Мне его останавливать, мистер Мейсон?

— Пусть идут. Так, наверное, будет лучше.

Райс с сожалением покачал головой.

— Я бы его в бараний рог свернул, мистер Мейсон.

— Пусть убирается.

Сакетт и Хелен Рукер направились к джипу.

— Мы от него практически ничего не получили, — заметил Дрейк.

— Как раз наоборот, если у Найлса выйдут фотографии.

— Последний кадр в первой пленке, возможно, не удался, — заявил оперативник. — Последний часто запарывается. А вот эти на новой пленке должны быть хорошими. Готов поспорить на что угодно.

— Они будут достаточно четкими, чтобы прочитать все цифры? — поинтересовался Мейсон.

— Что там такое? — заинтересовался Дрейк.

— Какое-то зашифрованное послание. Целый список цифр, — пояснил Мейсон.

— Харви, а как эти фотографии можно увеличить? — спросил Дрейк у Найлса.

— Самое большое увеличение, которое в данном случае можно сделать — одиннадцать дюймов на четырнадцать. Все должно получиться очень четко. У меня хороший фотоаппарат и я всегда обращаю особое внимание на фокусировку.

— Интересно, что это за шифр? — обратился Дрейк к Мейсону.

— Понятия не имею. Я, конечно, блефовал, требуя листок у Хелен Рукер. У нее сразу же зародились подозрения. Это была дешевая уловка с моей стороны, но нам просто необходимо было узнать, что он ей вручил. Я думал, что это какой-то лист бумаги, но цифры… секундочку… у меня появилась идея….

— Какая? — спросил Дрейк, когда Мейсон внезапно замолчал.

— Список цифр, — медленно произнес Мейсон. — Это не зашифрованное послание.

— Тогда что же?

— Есть шанс, что…

— Не тяни резину.

— Это список номеров.

— Каких еще номеров?

— Купюр на пять тысяч долларов.

— Конечно нет! — воскликнул Дрейк. — Это самый охраняемый секрет во всем деле.

— Знаю, — ответил Мейсон. — Но, тем не менее, чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь в том, что это как раз и были номера купюр, а не зашифрованное послание. Найлс, сколько времени вам потребуется, чтобы проявить пленку?

— Недолго. Негативы будут у вас через двадцать четыре часа. Быстрее никак не получится.

— Дай мне твой фотоаппарат, — попросил Дрейк. — У меня есть один клиент-фотограф. Он проявит пленку и все напечатает. К вечеру будет готово.

Найлс протянул аппарат Дрейку.

— Вы знаете, как вынимать пленку? Вначале ее надо перемотать, а потом…

— Мы это выясним, — прервал его Мейсон. — Я бы хотел, чтобы пленку перематывали в темноте. Здесь нельзя допустить ни малейшей оплошности. Пойдем, Пол.

Со стоянки на полной скорости вылетел джип Сакетта. Дрейк отпрыгнул в сторону.

— Он, наверняка, не прочь бы нас задавить, — заметил детектив.

— Мы будем еще за ним следить? — поинтересовался Райс.

— Решай, — повернулся Дрейк к адвокату. — Это выброшенные деньги. Он теперь точно знает, что мы сидим на хвосте и ничего лишнего не сделает.

— Продолжайте, пока я не дам приказа прекратить, — сказал Мейсон. — Пусть ему будет о чем подумать.

Дрейк кивнул своим людям. Они бросились к машине.

— Итак? — спросил Дрейк, когда два сыщика покинули стоянку.

— Пошли проявлять пленку, Пол.

Мейсон и Дрейк сели в машину детектива.

— Вначале заедем к доктору Кандлеру в Санта-Ану, — предложил Мейсон. — Спросим, есть ли у него какие-нибудь идеи насчет списка цифр. У нас это займет всего несколько минут.

— Звонить будем? — спросил Дрейк.

— Да, наверное, лучше предупредить. Уже поздно. Набери его номер и скажи, что мы едем к нему.

Дрейк остановился перед телефоном-автоматом и вернулся к машине через три минуты.

— Договорился. Как только я упомянул твое имя, меня сразу же соединили с самим доктором. Он ждет нас.

Какое-то время они молчали, а потом Дрейк повернулся к адвокату.

— Послушай, Перри, это, конечно, не мое дело, но что за сигнал ты подавал из дома Балларда? Кому?

— Никому.

— Ладно, если не хочешь говорить, настаивать не буду.

— Предположим, Пол, я пытался что-то спрятать.

— Спрятать?

— Я обнаружил, что у меня находятся усиленно разыскиваемые полицией документы и просто не смел оставлять их у себя. Я опустил жалюзи, спрятал документы в закатывающийся конец и снова поднял жалюзи. Таким образом, их будет сложно найти при поверхностном обыске. Все думают, что я давал кому-то сигнал и…

— Послушай, Перри, если ты говоришь правду, то эти документы или что там еще у тебя было, сейчас у сержанта Холкомба.

— Как так?

— Холкомб с напарником ездили в дом Балларда. Напарник остался на улице. Холкомб включил свет в гостиной, раздвинул шторы, опустил жалюзи, а потом снова поднял. Они проводили следственный эксперимент, пытаясь выяснить, сможет ли напарник заметить сигнал и, во-вторых, достаточно ли освещения, чтобы узнать человека.

— И что они обнаружили?

— Черт побери, будто сам не знаешь, — воскликнул Дрейк. — Ну стали бы они напрягаться, чтобы потом вернуться в Управление и отрапортовать: «К сожалению, освещение слишком слабое. Сигнал заметить невозможно, а черты лица стоящего у окна человека — тем более».