Эрл Гарднер - Дело о светящихся пальцах

— Это под вопросом. Насколько мне известно, она составила завещание, в котором…

— Вы планируете оспаривать это завещание, не так ли?

— Ваша честь, — вмешался Гамильтон Бюргер, — я желаю заявить протест на том основании, что защита, действуя негодными методами, пытается инспирировать некоторые далеко идущие выводы, которые…

— Это разъяснит ход мышления свидетеля, — ответил Мейсон. — Он очень красноречиво говорил здесь об искренности своего покаяния. Давайте уточним, насколько искренне его покаяние.

— Мистер Мейсон, мне кажется, ваши выражения несколько выходят за процессуальные рамки, — заметил судья Ховисон, — но я разрешаю свидетелю ответить на вопрос.

— Да, — отрезал Натан Бейн. — Это завещание — настоящий обман, оно…

— Вы намерены не допустить утверждения этого завещания, не так ли?

— Намерен.

— И таким образом вы получите около полумиллиона долларов?

— Возможно, — на этот раз тон Бейна был свирепым и сердитым.

— Тогда, — Мейсон продолжил, — расскажите жюри, сколько вы унаследовали после того, как ваша первая жена так несчастливо ушла в иной мир при признаках, так схожих с теми, что проявились при последней болезни Элизабет Бейн.

— Ваша честь, — закричал Гамильтон Бюргер. — Это инсинуация, которая не подтверждена доказательством. Это выходит за рамки перекрестного допроса.

— Думаю, я приму этот протест по форме, в которой был поставлен вопрос, — постановил судья Ховисон.

— Можете вы, — спросил Мейсон, — указать жюри любую деталь болезни вашей первой жены, Марты Бейн, которая отличалась бы от признаков последней болезни вашей второй жены, Элизабет Бейн?

Натан Бейн неловко молчал.

— Можете ли вы? — Мейсон повторил вопрос.

— Я не присутствовал и не знаю симптомов болезни Элизабет, — наконец произнес Натан Бейн.

— Сколько денег вы примерно получили в наследство от первой жены?

— Протест, — вмешался Гамильтон Бюргер. — Это…

— Отклоняется, — мгновенно распорядился судья Ховисон.

— Пятьдесят тысяч долларов.

— Как долго вы были женаты?

— Около двух лет.

— Мне не хотелось бы, — судья Ховисон взглянул на часы, — прерывать перекрестный допрос защиты, но он отнял уже несколько минут предполагаемого перерыва.

— Понимаю намек, ваша честь, — скромно согласился Мейсон.

— Суд откладывает заседание до двух часов пополудни, — распорядился судья Ховисон. — Подзащитная возвращается под стражу, и члены жюри помнят о рекомендациях суда.

Воспользовавшись моментом, пока члены жюри еще не все покинули свои места, Натан Бейн рванулся из свидетельской ложи и закричал не в силах сдержать себя:

— Ты… ты… грязный адвокатишка… я этого так не оставлю… ты еще пожалеешь… я… я убью тебя!

— Ну что вы, мистер Бейн. — Мейсон был хладнокровен и невозмутим, как всегда. — Вам не стоит убивать меня, так как вы не получите в наследство от меня ни одного цента!

Стоявший рядом газетный репортер громко засмеялся и что-то быстро записал в свой блокнот. Тут же вмешались служащие суда и, не мешкая, увели распаленного Бейна от ложи защитника. Члены жюри присяжных, задумчиво покачивая головами, покидали свои места.

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в своем любимом ресторанчике напротив Дворца правосудия. Хозяин, старый друг, посадил своих верных клиентов в отдельную комнату, где они могли без помех поговорить и даже протянуть туда телефонный аппарат.

Мейсон, расправляясь с бутербродом с ветчиной и запивая его молоком, сказал:

— Черт побери, Пол, у меня все еще нет ясности.

— Но у жюри она есть, — ответил Дрейк. — Конечно, ты мастерски сработал с Натаном Бейном. Ты сумел бы привлечь на свою сторону еще нескольких присяжных, если бы твоя клиентка смогла выйти в свидетельскую ложу и изложить подходящую версию. Но ты же знаешь, Перри, она не сможет.

— Почему не сможет?

— Слишком много всякого против нее. Отпечаток на обертке, тот факт, что она вышвырнула эту бутылку из окна. Судя по всему, когда она выбрасывала из окна эту злополучную бутылку, кто-то из соседей заметил и сообщил полиции, когда те рыскали в округе. Нельзя поверить, что ребята Голкомба вышли из дома и ни с того ни с сего принялись обыскивать двор. У Голкомба не хватает для этого мозгов.

— Да, не хватает, — согласился адвокат. — Здесь ты прав, какой-то свидетель заметил, как она выбросила бутылку из окна, и показал полиции место, куда она упала.

— В этом-то все и дело, — сказал с жаром Дрейк. — Как только она выйдет в свидетельскую ложу и попытается изложить свою версию, Гамильтон Бюргер устроит ей такой перекрестный допрос, что, когда он закончит с ней, она превратится в самую великую отравительницу со времен Лукреции Борджиа.

Мейсон мрачно кивнул.

— Ты знаешь, Перри, — продолжал Дрейк, — я внимательно наблюдал за залом и за реакцией публики, и должен признать, что, несмотря на то что ты действительно блестяще поработал с Бейном, срывая маску святоши с этого лицемера, общий настрой все же не в пользу твоей клиентки. Устроив истерический припадок при упоминании о найденной бутылке с ядом, она сама завязала узел на своей шее.

— Что завязала, то завязала, — устало согласился адвокат. — Признаюсь, это выбило меня из колеи. Представь — защищать клиента в суде и вдруг неожиданно узнать, что он утаивает от тебя нечто чрезвычайно важное.

— А как бы вы поступили при подобных обстоятельствах? — спросила Делла Стрит. — Она была уверена, что о ее секрете никто не узнает. К тому же боялась рассказать вам всю правду, так как вы могли бы отказаться от защиты.

— Думаю, так оно и было бы, — мрачно промолвил Мейсон, — но у меня все же нет ясного представления. Обратили внимание на лицо Бейна, когда я задавал вопрос о его первой жене?

— Ты, конечно, застал его врасплох, — сказал Дрейк.

— Почему? — спросил Мейсон.

— Его натаскивали и разучивали с ним, как вести себя при твоем перекрестном допросе, но это был неожиданный удар в особо уязвимое место.

— Ты согласен со мной, что ему нанесен тяжелый удар? — спросил Мейсон.

— Он едва не грохнулся в обморок, — сказал Пол. Мейсон задумчиво нахмурил брови, помолчал минуты две и спросил:

— Ты позвонил родителям Марты?

— В ту же самую минуту, когда мы спросил об этом Бейна.

— Как они это восприняли, Пол?

— Они бросились на первый попавшийся рейс, требуют эксгумации тела и вообще подняли страшный шум.

Мейсон впервые вымученно улыбнулся.

— На мой взгляд, — предупредил Дрейк, — если тело эксгумируют и выяснится, что она умерла от мышьяка, жюри у тебя в кармане, но при условии, что версия подзащитной убедительна. Но если окажется, что Марту Бейн не отравили, Перри, все будет кончено. Ты превратишь Натана в мученика, а себя — в бессовестного интригана и клеветника.