Эрл Гарднер - Дело о зарытых часах

Имея в виду последние данные, указывающие, что преступление могло быть совершено либо в округе Кери, либо на границе округа Лос-Анджелеса, получается, что оба округа обладают правом разбирать данное дело».

«В ДОМЕ ХАРДИСТИ ОГЛУШЕН НАБЛЮДАТЕЛЬ!»

«ОСКОЛКИ РАЗБИТЫХ ОЧКОВ ПРИОСТАНАВЛИВАЮТ ЮРИСДИКЦИЮ В ДЕЛЕ ОБ УБИЙСТВЕ!»

«ТАИНСТВЕННАЯ ЖЕНЩИНА УДАРИЛА ПО ГОЛОВЕ ПОМОЩНИКА КОНСТЕБЛЯ, ОХРАНЯВШЕГО ДОМ!»

«Лицо, имеющее непосредственное отношение к делу, но пожелавшее остаться неизвестным, утверждает, что перед смертью Хардисти имел на руках огромную сумму денег. Ходят слухи, эти деньги похищены Хардисти из банка Роксбери, где тот работал до самого своего последнего дня.

Бюро в доме Хардисти, представляющее большую антикварную ценность, не разрешено было взламывать, велись поиски ключа, а наблюдение за домом было поручено помощнику констебля Джорджу Крейну. В тот вечер, когда миссис Хардисти дала, наконец, разрешение воспользоваться ее ключом, часов в девять раздался телефонный звонок в полицию. Неустановленный мужчина сообщил, что в доме Хардисти стреляют. Туда немедленно помчалась полицейская машина с офицерами Френком Меригольдом и Джиммом Спенсером. Они нашли Крейна в бессознательном состоянии: его оглушила по голове незнакомка, в которую он стрелял и которую, возможно, ранил.

Почти в это же время в дом вошли адвокат Перри Мейсон и частный детектив Пол Дрейк. Их пропустили, не подвергнув обыску. Замок бюро оказался взломанным, бумаги в беспорядке валялись на полу (см. снимок). Одновременно с этими событиями полиции удалось точно установить место преступления: возле гранитной скалы, примерно в семидесяти ярдах от найденного в доме мистера Блейна тела Хардисти; недалеко подобран осколок стекла от его очков, которых в помещении не нашли.

Ввиду последних открытий юрисдикция целиком переходит в округ Лос-Анджелеса. Прокуратура Кери считает, что данное преступление не имеет никакого отношения к их округу».

Перри Мейсон отбросил газеты. Ожидая, когда он закончит чтение, Делла подняла на него глаза:

— Ведь это вы все сделали, шеф!

— Но толку пока мало, Делла.

— Я обратила внимание на фразу, что вам разрешили уйти, не подвергнув обыску.

— Правда, прелестная фраза?.. Ловкий ход. Публика может подумать: это мы с Полом очистили бюро и присвоили деньги Хардисти в качестве оплаты за услуги!

— И вы ничего не могли предпринять?

— Мне тогда и в голову не пришло. Иначе сам бы потребовал, чтобы нас обыскали!

— Не влияют ли звезды и на вас, шеф? Я не помню дела, которое приносило бы столько неприятностей.

Мейсон невесело усмехнулся.

— Или мы с самого первого шага пошли по верному пути и тогда перескакиваем через самые опасные места. Или сразу чего-то не учли, и неудачи следуют за неудачами.

— Вы видели миссис Хардисти? Что она говорит?

— Ничего.

— Вам? Своему защитнику?

— Она и не скажет. Ни мне, ни полиции.

— А Ад ель?

— Глупость какая-то… Скрывалась потому, что знала о той записке, которую ее сестра написала доктору Мейкому… Записка очень неосторожная.

— В интимном смысле или в юридическом?

— В обоих.

— Об этом знает полиция?

— Сомневаюсь. Иначе кричали бы все газеты.

— А что доктор?

— Ну, влюблен, во-первых. А во-вторых, он из тех, кто надеется только на себя. Его учили: для врача нет безвыходных положений, врач обязан рисковать… Не удивлюсь, если именно он и лишил нас милейшего Хардисти.

— Мы его не защищаем?

— Слава Богу, нет. Мы представляем только миссис Хардисти. Ну, а она, по всей видимости, тоже влюблена в доктора и никогда не даст показаний, могущих ему повредить. Потому и молчит. Меня волнует и слишком уверенное поведение полиции. Они горды тем, что на процессе будет выступать некий Томас Мак-Ниир, пользующийся славой «неизвестного». Он новичок в наших краях, но с блестящими рекомендациями, и ему просто необходимо выиграть свое первое громкое дело. Прокуратура держится заносчиво и посмеивается над всем, что я предпринимаю.

— Потому вам и кажется, что идете по верному пути?

— Что-то носится в воздухе… Слишком много неясного, даже для меня. Нас опередили уже на старте, никак не удается ликвидировать разрыв. А сейчас по их ухмылкам видно, что они не сомневаются в обвинительном заключении. Оба будут осуждены!

— Кто представляет доктора?

— Сам доктор. Доверил защиту себе. Самый уважаемый и достойный доверия человек в его глазах — он сам.

В это время с треском распахнулась дверь и влетел Дрейк со словами:

— Они тебя посадят, Перри! У них что-то есть, связанное со шприцем. Только это и удалось выяснить. Прокурор проболтался одному из репортеров, как, мол, будет интересно посмотреть на твою физиономию перед присяжными… Тебя лишили возможности подготовиться заранее!

— Что ж, в таком случае остается одно…

— Прошение о помиловании?

— Показать себя на перекрестном допросе. Дрейк озадаченно почесал в затылке.

— Вряд ли прокурор будет вести себя корректно, Перри. Ты им столько раз утирал нос, поэтому им плевать на все нормы правосудия…

— Что ты выяснил про осколок, Пол?

Дрейк удивленно заморгал.

— Но разве прокуратура не выяснила?

— При чем тут прокуратура?.. Я поручил это тебе.

— Но они не проверяли осколок, который им дал Раймонд. Как ты этого не понимаешь!

— Я понимаю только то, что ты ничего не сделал.

— Но ведь это же одни и те же стеклышки!

— Ты свое отдавал на экспертизу?

— Нет.

— Отдай немедленно.

— Но зачем заниматься бесцельной работой?

— Откуда ты знаешь, что это бесцельно?

Пол невольно задумался.

— Но, Перри… Если осколки находились в одном месте, разве не ясно: оба они остались от одного предмета?

— Допустим. Но все же — проверь.

Отбор присяжных для слушания дела против Милисент Хардисти и Джеферсона Мейкома продолжался полтора дня. К полудню второго дня присяжные, приведенные к присяге, заняли места за длинным столом.

Томас Мак-Ниир неторопливо поднялся на возвышение перед столом присяжных.

— Леди и джентльмены! — начал он свою вступительную речь. — Многоуважаемое жюри!.. Не стану подробно перечислять все наши доказательства. Я их просто предъявлю, пусть они говорят сами за себя. Мне давно кажется, нет смысла доказывать мыслящим и разумным людям значение каждой улики. Сообщу факты… В ночь на первое октября сего года обвиняемые убили Джека Хардисти. Вы будете решать сами, как это произошло… Первым свидетелем вызывается Френк Уимбли из управления коронера.

Мистер Уимбли дал показания по процедурным вопросам: об опознании тела и фотографировании обстановки.