Эрл Гарднер - Дело об искривленной свече

— Когда вы осматривали тело, трупное окоченение уже полностью наступило?

— О, да.

— В котором часу это было?

— В субботу в 11.17 утра.

— По вашему мнению, доктор, когда наступила смерть?

— За четырнадцать — восемнадцать часов до того, как я впервые осматривал тело.

— Давайте переведем это на привычное время.

— Я осматривал тело в 11.17. Таким образом получается, что смерть наступила после 5.17 предыдущего вечера, но не позднее 21.17. Любое время в этом интервале объясняет состояние трупа, в котором я его нашел.

— Характер раны таков, что она вызвала интенсивное кровотечение?

— Как внутреннее, так и внешнее. Да. Кровотечение было очень сильным.

— По вашему мнению, смерть наступила почти мгновенно?

— Я бы сказал, что так, основываясь на моих наблюдениях. После удара человек тут же потерял сознание, а смерть наступила минут через пять после этого.

— Имелись другие раны на теле?

— Ушиб в области подбородка слева.

— Указывающий на удар?

— Указывающий на какую-то травму. Подбородок сильно распух, и возник синяк.

— Были ли еще другие раны на теле?

— Никаких.

— Перекрестный допрос! — провозгласил Линтон. — Пожалуйста, господин адвокат.

Мейсон медленно поднялся с места.

— Может ли рана, которую мы называем смертельной, вызвать столь сильное кровотечение?

— Безусловно.

— Скажите, доктор, как долго после наступления смерти продолжается кровотечение из подобной раны?

— Конкретно из этой раны кровотечение прекратилось бы буквально через несколько минут.

— Пожалуйста, конкретнее.

— Чтобы не ошибиться, минут через десять — пятнадцать.

— А если тело передвинуть, кровотечение возобновится?

— Да, сэр. Несомненно.

— И как долго оно будет продолжаться?

— Это уже подольше.

— В таком случае лужа крови, которую вы обнаружили под головой трупа в том месте, где увидели труп, могла появиться в результате повторного кровотечения, вследствие того, Что тело было передвинуто?

— Нет, сэр, едва ли. Это походит на первичное кровотечение, а не на повторное. И по размерам, и по характеру, и по состоянию этого пятна на ковре я бы сказал, что оно появилось в результате очень интенсивного первого кровотечения.

— Однако вы это не учитывали, устанавливая время смерти?

— Устанавливая время смерти, я исхожу только из данных, полученных мною при осмотре трупа. Что касается данных, установленных при осмотре места нахождения тела, это уже забота детективов. Я здесь дал заключение только в качестве судебного медика. При определении времени наступления смерти я руководствуюсь температурой тела, продвинутостью трупного окоченения и другими весьма характерными изменениями, появляющимися после смерти. Положение тела меня интересует постольку, поскольку его приходится описывать в протоколе осмотра.

— Понятно, ну что же, должен сказать, что вы избрали весьма консервативную, но в то же время и очень правильную позицию, доктор.

— Благодарю вас.

— Как я понял, все говорит о том, что вызвавший смерть удар был очень сильным?

— Совершенно верно.

— Как вы считаете, не мог ли покойный просто споткнуться, упасть и удариться затылком о порог?

— Весьма сомнительно! Мое мнение: ему был нанесен очень сильный удар. Возможен такой вариант: человек был сбит с ног очень сильным ударом, а при падении ударился затылком о порог. Первый удар должен был нанести исключительно сильный человек.

— В таком случае можно предположить, что жертву ударили кулаком в подбородок в том месте, где имеется кровоподтек и опухоль, а сила нанесенного удара отбросила его на порог и вызвала повреждение, явившееся причиной смерти?

— Возражаю! — заорал Линтон, вскакивая с места. — Заявление неправомочное, не относящееся к делу и несущественное. Оно допускает толкование, не подтвержденное фактами, и является лишь лихорадочной попыткой зашиты отыскать какую-то зацепку для того, чтобы квалифицировать предумышленное убийство как непредумышленное.

— Возражение не принято, — нахмурился судья, — защита имеет право допросить любого свидетеля в отношении любой версии, которая ему представляется приемлемой и не противоречащей фактам. Отвечайте на вопрос, доктор.

— Что ж, дело могло обстоять и таким образом.

— То есть это возможно?

— Возможно.

— У меня все, доктор.

— Одну минуту, доктор, — вмешался Линтон. — Поскольку этот элемент уже введен в разбирательство дела и поскольку вы утверждаете, что рана могла быть получена при падении, допустим на минуту, что именно так все и произошло, — скажите, каков был характер этого удара?

— Удар был очень сильным. Расчет был на то, чтобы он пришелся на голову. Иными словами, голова стукнулась о порог гораздо сильнее, чем при обычном падении.

— Удар, нанесенный ничего не подозревающему человеку?

— Просто очень сильный удар.

— Не такой, который наносят во время драки, а предательский, нанесенный исподтишка, неожиданно?

— Нет, я говорю совершенно о другом, — возмутился доктор. — Но я не специалист по борьбе, — добавил он, — а всего лишь эксперт по медицинским вопросам.

— Однако это вполне естественный вывод, проистекающий из ваших показаний, — настаивал Линтон.

— В таком случае делайте этот вывод сами, — весьма сухо произнес врач. — Это ваше предположение, я с ним не могу согласиться. Моя задача — описать состояние покойного, каким я его нашел.

— Но удар непременно должен был быть очень сильным?

— Требуется недюжинная сила, чтобы причинить подобную рану!

— Неужели вы не можете больше ничего к этому добавить?

— Я могу лишь повторить, что при обычном падении такое увечье исключается. Чтобы его нанести, потребовалось значительное усилие. Полагаю, что выразил свое мнение совершенно ясно.

— Ну, а если его сбили с ног ударом и при этом он действительно ударился о порог, удар должен был быть сильным? — снова спросил Линтон.

— Да.

— Удар тренированного борца?

— Под этим я не могу подписаться.

— Но, несомненно, исключительно сильным ударом.

— Да, в общепринятом значении этого слова.

— Полагаю, это все, — сказал Линтон.

— Все, все, доктор! — подтвердил Мейсон.

— Вызывайте следующего свидетеля! распорядился судья.

— Томас Лодом Камерон! — объявил Линтон.

Томас Л. Камерон оказался человеком с обветренным лицом лет пятидесяти с небольшим, широкоплечим, коренастым, живым. Физиономия у него была покрыта сетью мелких морщинок, глазки внимательно и спокойно взирали на окружающий мир из-под кустистых бровей.

Выяснилось, что он был смотрителем в яхт-клубе, где Роджер Бербенк держал свою яхту.

Отвечал он на вопросы неторопливо и немногословно, но в то же время откровенно и охотно.