Эрл Гарднер - Можно помереть со смеху

— Надеюсь, — сказал Селлерс, — но в данном случае я вынужден допросить вас.

— Ладно, — согласилась она. — Мой муж и я поссорились. Он хороший парень, если не считать его дикой вспыльчивости. Я полагаю, что время от времени я даю ему повод. В таких случаях он становится как безумный, теряет самообладание. Он скатывает одеяла, укладывает их в машину, уезжает и спит под звездами. Иногда он остается там час или два до тех пор, пока не замерзнет. А иногда остается на целую неделю. На этот раз при ссоре он, по обыкновению, взвалил на плечи тюк с одеялами и выбежал из дома. Но тут уж и я потеряла терпение, психанула и решила, что когда он вернется, то меня здесь не застанет. Я даже не стала укладывать чемодан. Взяла только зубную щетку, немного нижнего белья и баночку крема.

— Вы ушли из дома пешком?

— Да.

— К автобусной остановке?

— Да, но я опоздала на последний автобус. Поэтому я пошла к бульвару…

— А потом?

— Поймала попутную машину.

— Разве для такой молодой, привлекательной женщины, как вы, не было опасно ночью останавливать на дороге неизвестную машину?

— Это зависит от того, что вы понимаете под опасностью. Сначала появилась машина, в которой ехали мужчина с женой, он помотал головой и не остановился. В следующей машине ехали два парня. Они с любопытством посмотрели на меня и остановились.

— Что же было дальше? — спросил Селлерс.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Сержант Селлерс. А это Дональд Лэм.

— А как ваше имя, сержант?

— Фрэнк.

Ее глаза смеялись, но она сказала:

— Фрэнк, это было ужасно! Знаете, что сделали эти отвратительные типы? Они сделали мне гнусное предложение! Так вот, если теперь вы узнали от меня все, что хотели узнать, я пойду домывать посуду.

— Вы вернулись сегодня утром?

— Да.

— Почему?

— Я немного развлеклась, и моя обида на Друрри прошла. Я думала, что вернусь и буду маленькой славной женушкой. И вымою тарелки.

— Он старше вас?

— Старше.

— Вы ладите между собой?

— Иногда не очень. Селлерс взглянул на меня.

— Что вы в нем нашли? — спросил я.

— Иногда я сама спрашиваю себя об этом.

— Где и когда вы поженились?

Она осмотрела меня с головы до ног и сказала:

— А вы что, пришли сюда, чтобы узнать только это?

— И тем не менее это хороший вопрос.

— Что касается меня — это трудный вопрос, — сказала она. — Вам придется самим разбираться. А я вернусь к грязным тарелкам.

Она встала и пошла на кухню. Ее бедра покачивались, слегка подчеркивая каждое движение. Она открыла кран с горячей водой в мойке.

— Если хотите, оставайтесь и вытирайте тарелки, — предложила она. Селлерс подошел к двери кухни и прислонился к косяку.

— Где сейчас находится ваш муж? — спросил он. Она засмеялась и сказала:

— По словам миссис Болтушки из соседнего дома, он внезапно испарился. Я полагаю, что он устал ждать меня. Я, как примерная женушка, приведу в порядок дом. Если он вернется, мы простим друг друга и доживем счастливо до следующей перебранки. Если он не вернется, я узнаю, когда кончится арендная плата, и очищу дом для следующего жильца. Боже мой! Мужчины всегда сначала испортят дело, а потом удирают, чтобы начать новое.

Она была занята тем, что сбрасывала с тарелок остатки пищи и подставляла скользкую от жира посуду под струю горячей воды.

— Кухонные полотенца вон там, на вешалке, — показала она нам.

— Это дело не для меня, — сказал ей Селлерс. — Меня за ненадлежащее для офицера полиции поведение вышибут со службы.

— Ладно, тогда возьмите полотенце и принесите его мне, — сказала она. — У меня мокрые руки. Я не хочу перепачкать всю кухню.

Селлерс взял полотенце и подошел к миссис Велс.

— Куда его положить?

— Повесьте мне на плечо.

Она повернула к нему плечо, кокетливо посмотрела на него снизу вверх и засмеялась.

Селлерс положил полотенце ей на плечо.

— Придержите его чуть-чуть, а то оно соскользнет, — попросила она.

Он выполнил ее просьбу.

— Спасибо, — сказала она ему. — Вам нужно еще немного терпения.

— Иди сюда, — позвал меня Селлерс. — Мы уходим. Дай мне только газетную вырезку.

Я вытащил газетную вырезку из кармана.

— Что это такое? — обернувшись к нам, спросила миссис Велс.

— Всего лишь проверка, — ответил Селлерс.

— А-а, я знаю, что там у вас. Это снимок из газеты Сан-Бернардино.

— Как это случилось, что вы никогда не снимались в кино? — спросил ее Селлерс.

— Меня никто не приглашал, — сказала она. — Я думала, что, возможно, снимок в газете привлечет внимание киношников.

— Поэтому вы и ушли из дома? — спросил Селлерс. — Это истинная причина?

Она кокетливо выгнула спину, покачала бедрами и засмеялась:

— Мальчики, вы задаете дьявольские вопросы. Почему бы вам не побежать в соседний дом и не побеседовать с миссис Болтушкой? Я знаю, вы умираете от желания поговорить с ней, а у нее от желания разнюхать все новости повышается кровяное давление.

Селлерс вздохнул, вернул мне газетную вырезку и молча пошел к двери.

— Заходите еще, — пригласила миссис Велс. Мы вышли из дома и спустились по ступенькам.

— Проклятье! — сказал Селлерс. — Это ты втянул меня в это дело, Лэм.

— Во что?

— В дело об убийстве! Потом оказалось, что труп — жив и здоров!

— Миссис Рейли первой заварила это дело, — сказал я.

— Но не со мной, — напомнил Селлерс. — Тем не менее пойдем поговорим с ней.

На этот раз нам даже не пришлось звонить в дверь. Теперь миссис Рейли не притворялась, что не подглядывала за нами и не ожидала нас. Она распахнула дверь, стоило нам ступить на крыльцо.

— С добрым утром, с добрым утром! — приветливо затараторила она. — Заходите. Я умираю от желанию узнать, что там происходит.

Селлерс, стоя в дверях, сказал:

— Только один вопрос. Вы видели там женщину?

— Видела.

— Это миссис Велс?

— Да.

— Это та женщина, о которой вы говорили, что ее убили.

— Ну что вы говорите, офицер! Я вовсе не утверждала, а только предполагала, что она убита. Я рассказала о подозрительных обстоятельствах. Я слышала ссору, а затем крик этой женщины и видела несущего что-то мужчину.

— На что было похоже это «что-то»?

— Ну, на основании того, что я знаю теперь, я полагаю, что эта была просто пара одеял.

— Вы предполагали, — сказал Селлерс, — что мужчина нес завернутый в ковер труп: ноша была тяжелой и колыхалась…

— Ну, человек с одного взгляда не может с уверенностью определить, насколько тяжела ноша.

— Впрочем, вы можете сказать, что мужчина имеет право прогуливаться с чем-то тяжелым на плече, — сказал Селлерс.

— Ну, я… Конечно, это была ночь. Я только пытаюсь рассказать вам, офицер, что происходило. И это все. Я просто выполняю свой долг.