Рекс Стаут - Окошко для смерти

В морозилке было шесть коробок с кубиками льда. На полочках под морозилкой — несколько бутылок: пиво, содовая, минералка, пять бутылок шампанского, блюда с апельсинами и грейпфрутами. Никаких признаков мороженого не наблюдалось. Я закрыл дверцу и сунул нос в духовку и даже в мусоропровод. Я развернулся к славной парочке и бодро отрапортовал:

— Порядок. Я закончил. Благодарю за сотрудничество. Как я уже подчеркивал, это был самый лучший способ избавиться от меня как можно скорее. Приятных развлечений.

Они посторонились, и я смотался.

Когда Вулф спрашивал меня, где я собираюсь ужинать, я ответил, что не знаю. Теперь я знал. Домой я попаду примерно в половине девятого; после обеда Фриц посвятил себя исключительно приготовлению столь любимого Вулфом в жаркую погоду блюда: у него на кухне было восемь раков, восемь плодов авокадо и тазик нежного салата.

Если к этому добавить определенное количество порея, сладкого перца, петрушки, кетчупа, майонеза, соли, черного молотого перца, пару маленьких горьких перчиков и каплю белого вина, то в результате появится здоровенное блюдо бразильского салата с раками, и даже сам Вулф не осилит его до половины девятого.

Он и не осилил. Я застал его в столовой за черничным пирогом со сливками. На столе даже и не пахло салатом из раков, но уже через секунду вошел Фриц с полным блюдом. В столовой Вулфа действует строжайший запрет на разговоры о работе; тем самым он сберегает как себя, так и других питающихся. Так что я молча занялся решением куда более полезных проблем — например, сколько салата из раков надо зацепить на вилку в один прием, чтобы лучше всего прочувствовать его вкус. Только разделавшись с этим и оказав должное внимание черничному пирогу, мы переместились в кабинет, и за кофе Вулф поинтересовался, какие новости я принес. Я выложил все, что узнал. После подробного описания финала, то есть пустого холодильника, я встал, чтобы налить себе еще немножко кофе.

— Если вам все еще интересно знать, что случилось с мороженым, то у вас появилась слабая надежда добиться своего. В моем списке не было Дэвида. Я хотел спросить вас по телефону из «Черчилля», стоит ли встретиться с ним, но тогда я лишился бы салата из раков. Он провел там все воскресенье. Может, мне заехать к нему?

Вулф раздраженно запыхтел:

— Я звонил ему сегодня после обеда. Говорит, что ему ничего неизвестно.

— Значит, мы всех отработали, — сказал я и сел, чтобы спокойно выпить кофе. Фриц готовил его лучше всех в мире. Сколько раз я пытался сварить в точности по его рецепту, но результат никогда не совпадал с оригиналом. Я налил себе третью чашку. — Значит, финт у вас не вышел?

— Это не был финт.

— Так что же тогда?

— Смерть воспользовалась окном. По крайней мере, я так думаю. И хватит на сегодня. Увидимся завтра. Арчи!

— Да?

— Мне не нравится угол излома вашей левой брови. Если вы думаете язвить по моему адресу, то лучше этого не делать. Ступайте.

— С огромным удовольствием. Пойду-ка съем еще кусочек черничного пирога. — Я взял свою чашку и исчез на кухне.

Остаток вечера я провел в этом уютном помещении, обмениваясь с Фрицем сплетнями аж до одиннадцати часов, когда он обычно уходит спать. Потом я вернулся в кабинет, чтобы запереть сейф и пожелать Вулфу спокойной ночи. Перед отходом ко сну у меня частенько бывает хорошее настроение, особенно если накануне что-нибудь неплохо удается. Но сегодня я ничего подобного не испытывал. А чему радоваться? Похождения и место кончины мороженого выяснить не удалось. Я никак не мог понять, что имел в виду Вулф, заявив, что смерть воспользовалась окном, хотя я знал, что именно такое событие случилось двадцать лет назад. Как известно, одной из основных обязанностей благородного мужчины является спасение симпатичных девушек от лап миллионеров, но я даже пальцем не пошевелил, без боя сдав Энн Эрроу. Впрочем, дело яйца выеденного не стоит, да и больше тысячи из этих клиентов не выколотишь. Обычно я засыпаю в течение десяти секунд, но сегодня проворочался в постели не меньше минуты.

Самое большое коварство утра состоит в том, что оно наступает прежде, чем вы просыпаетесь. Я ничего не вижу и не слышу вокруг себя до тех пор, пока, умытый, одетый и прибранный, не окажусь на кухне со стаканом сока в руках, но окончательно просыпаюсь только после второй чашки кофе. Однако в этот четверг все произошло гораздо быстрее. Не успел я взять в руки стакан с соком, как окружающая меня неопределенность превратилась во Фрица с подносом в руках. Я посмотрел на часы:

— Ну ты даешь, смотри, как опоздал: уже четверть девятого!

— За меня не беспокойтесь, мистер Вулф уже получил завтрак в спальне. Это для Сола, он у хозяина. Он, правда, уже завтракал, но кто устоит перед моими сосисками летнего копчения!

— Когда он пришел?

— Примерно в восемь. Вам велено после завтрака подняться наверх. — Он подхватил поднос и исчез.

Это меня доконало. Я окончательно проснулся, но удовольствие от завтрака было испорчено. Сосиски, я, конечно, съел, но без аппетита и без удовольствия. Я даже забыл полить бисквит медом. Взяв в руки «Таймс», я героически выдержал до восьми тридцати двух, после чего терпение мое лопнуло и любопытство взяло верх. Я одним духом заглотил кофе и бегом помчался наверх к Вулфу.

Он сидел за столиком у окна, в желтой пижаме, босиком; напротив него Сол дожевывал последний кусок сосиски. Я вошел, заявив ледяным тоном:

— Доброе утро! Не желаете ли вычистить обувь?

— Арчи… — произнес Вулф.

— Да, сэр? Выгладить костюм?

— Я знаю, что по утрам вы не в форме, но над делом все равно надо работать. Пригласите всех фигурантов на одиннадцать, а если не получится, то на двенадцать, Сообщите им, что я пришел к окончательному заключению и желаю объявить его. Доктор Буль несколько упрям — скажите, что мое решение и его медицинские доводы очень любопытно пересекаются, в связи с чем я полагаю, что его присутствие будет не лишним. Если вы позвоните ему немедленно, то еще застанете дома. Начните с него.

— Это все?

— Пока да. А теперь мне надо поговорить с Солом.

Без четверти двенадцать все голубчики были уже у меня, так что я со спокойной совестью доложил об этом по внутреннему телефону Вулфу. Он появился в кабинете без десяти двенадцать, угнездился за столом и приветствовал всех поклонами влево и вправо.

Дэвид как старейшина семьи отхватил красное кожаное кресло, прочие расселись в рядок напротив стола Вулфа. Пола я усадил рядом с собой — на случай, если Эрроу придет в голову мысль немного размяться. Джонни с Энн Гоэн сели во второй ряд, за спину Буля. Сол Панцер приземлился в сторонке, рядом с большим глобусом, засунув ноги под сиденье стула и обмотав их, насколько возможно, вокруг его ножек.