Нина Лето - Жизнь по капельке. Медицинский детектив

— Леночка! — раскрасневшаяся Капа распахнула дверь кабинета заведующей. — Леночка… — стараясь восстановить дыхание, повторила она.

— Что-то случилось? — Леночка удивлённо посмотрела на старушку, из взъерошенных волос которой торчали очки.

— Скажите, дорогая, все результаты анализов и исследований, которые проходят пациенты, подклеиваются в истории болезни?

— Да, конечно.

— А на случай, если они утеряны, их как-то можно восстановить?

— Данные должны регистрироваться в журналах лаборатории или в диагностическом отделении, в зависимости от того, где проводилось обследование. А что произошло? Вы что-то потеряли?

— Напротив, милочка, напротив. Мне кажется, я кое-что нашла…

— Капитолиночка Борисовна, не переживайте так, в вашем возрасте это вредно. Я позвоню Тамаре Рустамовне — заведующей лабораторией, она вам поможет, просто сходите туда и объясните, что вам нужно.

— Спасибо, дорогая моя девочка. Вы мое сокровище! — прокричала Капа, в спешке захлопывая за собой дверь.

Лаборатория гудела, как улей. Поэтическое сравнение про мёд и пчёлы катастрофически не подходило, а потому Капа, осторожно обходя столы и стойки с пробирками, штативами и микроскопами, направилась к гигантского размера женщине, возвышавшейся, как истинная царица над всем этим хозяйством. За глаза так все её и звали: «царица Тамара».

— Капитолиночка! Как замечательно, что вы к нам забрели! Мне никак не удается оставить мое горячее производство, чтоб почирикать с вами. Рада! Очень рада вас видеть!

Дама, поднявшись со своего кресла, обхватила старушку, и та буквально утонула в объятиях завлаба.

— Ну, что вы? Как? Чем занимаетесь?

— Тамарочка, теперь как истинно русскому человеку, на вопрос «чем занимаетесь» мне следует ответить «да ничем, работаю»!

Раскатистый смех заведующей заставил обернуться в её сторону всех, кто находился в лаборатории.

— Никогда не придёт в голову, что вы выросли в стране, где не говорят по-русски.

— Научиться говорить не проблема. В моей семье все говорили на русском, но понимать язык, несомненно, я научилась только здесь.

— Тогда госпиталь для вас — самое правильное место: медики славятся своими шутками с подтекстом, — Тамара Рустамовна явно была рада визиту пожилой дамы. — Так чем я могу быть вам полезной? Сделаю всё, что в моих силах. — Заведующая развела руки в стороны, словно широким жестом предлагала всю лабораторию к услугам Капы.

— Тамарочка, я по забывчивости не могу найти записи из историй болезней, которыми занимаюсь. Хотела узнать, можно ли мне воспользоваться вашими регистрационными записями, чтоб восстановить кое-какие исследования?

— Охотно вам помогу, — завлаб подошла к своему столу и включила компьютер. — У вас есть список фамилий?

— Нет, у меня несколько дат, если позволите, я проверю по ним.

— Конечно-конечно! У нас, знаете ли, сейчас все компьютеризировано, так что хоть по имени, хоть по дате поиск займет немного времени. Всё, что вам нужно, можете здесь же распечатать.

Капа, сложив ладони на груди, с обожанием посмотрела на заведующую.

— Благодарю покорно, я вас надолго не задержу.

— Работайте, сколько посчитаете нужным, а я займусь своим горячим цехом, — улыбнулась Тамара и большим кораблем поплыла по просторам лаборатории.

В прозекторской было многолюдно и от этого шумно. Азин запаздывал, что с ним случалось исключительно редко. Студенты и интерны, собравшиеся для совместного «разбора полетов», в нетерпеливом ожидании строили версии того, что предстоит увидеть и услышать. Разборы Азина были чрезвычайно интересны и полезны в профессиональном плане, а потому пропустить их никто не хотел.

Когда Азин занял пост заведующего отделением и смог устанавливать свои порядки, одним из замечательных новшеств, которое он ввёл, было участие всех его учеников в разборе интересных и поучительных с точки зрения диагностики случаев. Последнее время он также стал выносить результаты своих «разборов» на врачебные конференции, считая, что лучше учиться на ошибках других, если это помогает избежать собственных.

Наконец, в прозекторскую вошел Александр Ильич и, извинившись за опоздание, направился к столу.

Вскрытие занимало несколько часов, поэтому проводилось отдельно с интернами Азина, где ставился окончательный диагноз и выявлялась причина смерти. Затем приглашались студенты и интерны клинических специальностей на показательный разбор.

Докладывал один из интернов под неусыпным надзором Азина.

— Больная пятидесяти двух лет, проживавшая в небольшом посёлке городского типа на севере области, обратилась в медицинский пункт с жалобами на сильные боли в спине. Фельдшер направил женщину в районный центр на рентгенологическое обследование, в результате которого был выявлен камень в почке размером один сантиметр. Пациентка была осмотрена терапевтом, который, назначив спазмолитические препараты, отпустил её домой. Со слов родственников, врач сказал, что необходимо снять спазм и тогда камень выйдет сам.

Больная вернулась домой, где находилась следующие пять дней, принимая назначенный препарат. Через пять дней она повторно обратилась к фельдшеру, который констатировал сохранение болевого синдрома, а также наличие признаков воспаления и интоксикации: появились температура, рвота, ухудшение общего самочувствия. Пациентку отправили на машине скорой помощи в районную больницу. На момент поступления у неё была температура сорок градусов. Врач, проведя осмотр, назначил курс антибиотиков. Назначение было сделано в пятницу, и до понедельника больная находилась в отделении, но повторно осмотрена не была. В понедельник её состояние ухудшилось, появилась спутанность сознания, и к концу дня было принято решение отправить пациентку в областной клинический центр санитарной авиацией. Доктор заполнил направление на госпитализацию и ушёл домой, а вернувшись утром, обнаружил, что запрос на санавиацию не был отправлен диспетчеру и женщина до сих пор находится в отделении.

В нашу клинику больная была доставлена во вторник, и, не приходя в сознание, скончалась через тридцать минут после поступления.

Интерн сделал паузу. Собравшиеся застыли в ожидании продолжения. Мёртвую тишину нарушил Азин:

— Сейчас мы попросим коллегу продемонстрировать нам основные изменения, которые удалось выявить при вскрытии.

Студенты придвинулись ближе к столу. Азин смотрел на них и испытывал чувство гордости и ещё что-то, близкое к восторгу. Наверное, родители чувствуют нечто подобное, наблюдая успехи своих детей. Вот оно, «племя младое, незнакомое»! Как он любил их всех — любопытных, смелых, рвущихся вперед, мечтающих и верящих в свой успех, в свою силу, в возможность сделать то, что не смогли их предшественники. Ему хотелось верить, что — да, они смогут, и радостно было помогать им в этом.