Калеб Карр - Итальянский секретарь

– Да, чтобы проверить, могут ли синяки появиться после смерти. Я видел это своими глазами.

– И вы говорите, что он не собирается стать медиком?

– Вроде нет. Одному Богу известно, для чего он все это изучает. Но вот мы и приехали, теперь уж вы судите о нем сами [28].

Они поселились вместе, на Бейкер-стрит, 221б, но Ватсон, как истый викторианский джентльмен и образованный человек, и не подумал спросить у нового соседа, чем тот зарабатывает себе на жизнь; поэтому, пожив немного с Холмсом и понаблюдав за ним, Ватсон оказался совершенно сбит с толку. В списке, озаглавленном «Шерлок Холмс - его возможности», Ватсон записал, что Холмс - полный невежда в области гуманитарных наук; что познания его в области ботаники - «неравномерные», а в геологии - «практические, но ограниченные»; в химии, надо признать, - «глубокие», а в анатомии - «точные, но бессистемные». Холмс обладал основательными практическими познаниями в области британского права, хорошо фехтовал на рапирах и саблях, боксировал и неплохо играл на скрипке. В результате Ватсон не знал, что и думать; и Шерлоку Холмсу пришлось объяснить - после того, как Ватсон осмеял журнальную статью о «науке дедукции и анализа», и оказалось, что ее автор - сам Холмс, и что он частный детектив-консультант, «если только вам это что-нибудь говорит».

Быть может, Шерлок Холмс и был, согласно его утверждению, первым в мире детективом такого рода, но, как он сам говорит Ватсону, в восьмидесятых годах позапрошлого века в Лондоне было «множество детективов - и полицейских, и частных». Однако Ватсон, заинтригованный и любопытствующий, не сделал из этих слов соответствующего вывода. Другой пункт списка, в сочетании с прочими талантами Холмса (например, «хорошо разбирается в свойствах опия, белладонны и ядов вообще»), мог бы открыть Ватсону глаза: «Познания в области бульварной литературы - необъятные. Знает, кажется, все детали всех ужасов, творимых в нашем столетии».

«Важность этой детали невозможно переоценить, - пишет Калеб Карр, автор «Итальянского секретаря» в предисловии к сборнику новых рассказов разных авторов о Шерлоке Холмсе [29]. - В Британии 1880-х и начала 1890-х годов именно в "бульварной литературе" можно было найти сведения о сенсационных, не вполне научных исследованиях, которые в наши дни назвали бы "судебной психологией"». Шерлок Холмс умело, хоть и не особенно затейливо с психологической точки зрения, пользовался своими обширными знаниями литературы о преступлениях. «Обычно мне удается, опираясь на свои познания в истории преступности, наставить [Скотланд-Ярд] на путь истинный, - говорит он Ватсону. - Все злодеяния имеют большое семейное сходство, и если вы знаете назубок детали тысячи преступлений, довольно странно будет, если вам не удастся разгадать тысячу первое».

Таков был Шерлок Холмс, когда он действовал в пределах своих возможностей, которые, как замечает Карр в своем эссе, относятся к материальному, физическому миру. Холмс как детектив в научном смысле этого слова всегда хочет получить и ищет вещественные доказательства; он выработал мастерскую способность замечать и анализировать то, чего полиция и другие частные детективы не замечают или вообще в упор не видят. Холмс обладает врожденными (и отлично натренированными) способностями к дедукции и умеет рассуждать в обратном порядке, начиная с найденных доказательств, чтобы воссоздать картину преступления и обрисовать внешность преступника. И это - немалое достижение. Но, как замечает Карр, Холмс уделяет довольно мало внимания психологии преступника - то же относится и к Ватсону, чья медицинская специализация и область интересов довольно далеки от психиатрии.

Давайте представим себе, что в знаменитой сцене знакомства прозвучало:

– Доктор Ватсон, доктор Ласло Крайцлер, - представил нас друг другу Стэмфорд.

Насколько иные события выпали бы на долю того, кто стал Босуэллом [30]при Шерлоке Холмсе; он оказался бы прикован к колеснице главного героя книг Калеба Карра «Алиенист» и «Ангел тьмы», человека, чьи познания в медицине были нисколько не меньше Ватсоновых, но при этом знающего намного больше о человеческой душе, особенно о ее темных сторонах - и использующего эти познания для раскрытия преступлений: не так, как Шерлок Холмс, но столь же блестяще. Холмс не всегда был Ватсону приятным спутником - видит Б б ог, он и не особенно старался. Но Крайцлер умел заглянуть в душу преступника, и особенно в душу серийного убийцы - убивающего не ради выгоды, не в приступе ярости, но повинуясь темным подземным течениям души, от которых в страхе отпрянет нормальный человек, вроде Джона Г. Ватсона - и, быть может, Ватсон не смог бы долго сосуществовать с таким человеком, как Крайцлер. Шерлок Холмс жил для того, чтобы сделать мир безопаснее, и Ватсон считал эту цель правильной и достойной. Он был готов поддержать Шерлока Холмса в этой борьбе - а там будь что будет. Но доктор Крайцлер жил для того, чтобы открыть человечеству глаза на бездны человеческой души, на безумие и опасность, обитающие порой в этих безднах. Короче говоря, его философия была полной противоположностью либеральных викторианских представлений о прогрессе.

Крайцлер многим обязан Шерлоку Холмсу, и это бросается в глаза. У него тоже есть Ватсон - Джон Скайлер Мур, репортер уголовной хроники газеты «Нью-Йорк Таймс». Ирландская фамилия репортера наводит на мысль, что в нью-йоркской общественной жизни начала века он - выходец из низов; в глазах высшего общества Мур мало чем отличается от полицейских, хоть его в некоторой степени и выручает родство со Скайлерами и образование, гораздо выше уровнем, чем требуется для избранного им поприща. (Мы узнаем, что Мур, Ласло Крайцлер и Теодор Рузвельт, прогрессивно настроенный особый уполномоченный нью-йоркской полиции из «Алиениста», познакомились, будучи студентами в Гарварде.) Крайцлер, как и Холмс, пользуется услугами «нерегулярных полицейских частей с Бейкер-стрит» - «уличных арапчат», мальчишек, которых он вызывает при помощи юного Стиви Таггерта, бывшего беспризорника. Мы знакомимся с Крайцлером в больнице Белльвью - и Холмса мы впервые видим в больнице Св. Варфоломея. Однако Крайцлер - ярко выраженный европеец, и тем отличается от Холмса: у Крайцлера остался легкий акцент с тех пор, как он прибыл в Америку с отцом-немцем и матерью-венгеркой, спасаясь от неудавшейся европейской либеральной революции 1848 года. (Хронология романа не очень хорошо увязана: Крайцлеру и Муру просто не может быть столько лет, сколько получается, если исходить из этой даты; но, с другой стороны, на внутренних противоречиях зиждется и «Шерлокиана» - так называемая «Высшая Критика» четырех романов и 56 рассказов о Холмсе, составляющих «Канон».) Из Белльвью мы, вслед за Крайцлером и Муром, попадаем в штаб-квартиру нью-йоркской полиции на Малберри-стрит, а потом видим их за изысканным обедом в ресторане «У Дельмонико» - вполне можно представить себе обычный день в жизни Шерлока Холмса, описанный Ватсоном, где великий сыщик совершает примерно ту же последовательность действий.