Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

Посетительница поправила юбку и сообщила:

— У Гарри крупные неприятности.

Гарри Маклейн заерзал на стуле.

— Расскажи ему о них, Гарри, — попросила Берта.

— Сама рассказывай, — пробурчал он себе под нос, хотя чуть громче, чем раньше.

— Вы когда-нибудь слышали о Хартли Бассете? — спросила Берта Маклейн у адвоката.

— Мне кажется, что я о нем слышал по радио. Он вроде выдает ссуды на приобретение автомобилей?

— Да, — кивнула посетительница и заговорила очень эмоционально: — он выдает самые разные заемы. Ссуды на приобретение автомобилей он рекламирует по радио. Но он занимается и другими ссудами, которые не рекламирует. Он не гнушается скупкой краденых драгоценностей, может профинансировать опытного контрабандиста.

Адвокат вопросительно приподнял брови, собираясь уже что-то сказать, но вместо этого только затянулся сигаретой.

— Ты не можешь ничего из этого доказать, — очень тихо заметил Гарри Маклейн с угрюмым видом.

— Ты сам мне об этом рассказывал.

— Я просто предполагал, строил догадки.

— Нет, Гарри. Ты говорил правду. Ты на него работал и в курсе его дел.

— Какого рода неприятности у Гарри? — спросил Мейсон.

— Растратил свыше трех тысяч долларов Хартли Бассета. Почти четыре.

Адвокат перевел взгляд на Гарри Маклейна. Тот мгновение с вызовом смотрел в глаза Мейсону, потом опустил взгляд.

— Я собирался ему все вернуть, — произнес он так тихо, что слова едва можно было разобрать.

— Мистер Бассет знает о растрате? — спросил Мейсон.

— Теперь знает.

— А когда узнал?

— Вчера.

— Как все происходило? — спросил Мейсон, поворачиваясь к молодому человеку. — Вы присваивали деньги на протяжении длительного периода времени? Сразу всю сумму или частями? И что вы делали с этими деньгами?

Гарри Маклейн выжидательно посмотрел на сестру.

— Он брал деньги четыре раза — почти по тысяче долларов каждый раз, — сообщила она.

— Как все происходило?

— Он заменял настоящие расписки фальшивыми. Подделывал их.

Адвокат нахмурился.

— Вообще-то это не присвоение денег и не растрата, — заметил адвокат.

— Не надо углубляться во все эти детали, сестра, — сказал Гарри Маклейн, впервые после появления в кабинете повысив голос. — Просто скажи ему, что ты хочешь.

— И что же вы от меня хотите? — спросил Мейсон.

— Я хочу, чтобы вы вернули деньги мистеру Бассету. То есть я хочу, чтобы вы договорились с мистером Бассетом о том, чтобы я могла вернуть ему деньги.

— Всю сумму? — уточнил Мейсон.

— Да, но не сразу. Сейчас я могу ему отдать только полторы тысячи долларов. Остальное буду отдавать частями.

— Вы работаете?

— Да.

— Где?

Она покраснела.

— Не думаю, что сейчас важны такие детали, — заметила она.

— Вполне могут потребоваться.

— Если потребуется, обсудим это позднее. Я секретарь крупного бизнесмена.

— И сколько вы зарабатываете?

— Вы и это хотите знать?

— Да.

— Зачем?

— Ну, например, чтобы решить, сколько с вас взять за мои услуги, — ответил ей Мейсон.

— Получаю не так много, учитывая, сколько работы я выполняю. Но всем служащим значительно снизили зарплату.

— Сколько? — опять спросил Мейсон.

— Сорок долларов в неделю.

— У вас есть иждивенцы?

— Мать.

— Она живет с вами?

— Нет, в Денвере.

— И сколько денег вы ей отсылаете?

— Семьдесят долларов в месяц.

— Ее содержите вы одна?

— Да.

— А Гарри?

— Он не может помогать матери.

— Он работал у Хартли Бассета?

— Да.

— И сколько Гарри там получал? — спросил Мейсон.

— Я не мог помогать матери из тех денег, которые получал, — вставил Гарри Маклейн.

— И все-таки сколько?

— Сто долларов в месяц.

— Мужчине нужно больше, чем женщине, — заметила Берта Маклейн.

— Как долго вы работали у Бассета?

— Полгода.

Мейсон какое-то время изучающе разглядывал молодого человека.

— И в этот период вы получали более семисот пятидесяти долларов в месяц, так? — резким тоном спросил адвокат.

Глаза Гарри Маклейна округлились от искреннего удивления.

— Семьсот пятьдесят долларов в месяц! — воскликнул он. — Я ничего подобного не говорил. Бассет никому не платит приличной зарплаты. Мне он платил сто баксов в месяц, и то ему было страшно жалко с ними расставаться.

— За этот период вы присвоили почти четыре тысячи долларов. Если прибавить к ним вашу зарплату, то ваш ежемесячный доход получается порядка семисот пятидесяти долларов.

Уголки губ Гарри Маклейна задрожали.

— Как вы можете такое говорить? — воскликнул он и замолчал.

— Вы отослали хоть часть этих денег матери? — спросил Мейсон.

На вопрос ответила Берта Маклейн.

— Нет, — сказала она. — Мы не знаем, куда они ушли.

Мейсон повернулся к парню:

— Куда ушли деньги, Гарри?

— Их нет.

— Куда они делись?

— Я говорю вам, что их у меня нет.

— Я хочу знать, на что вы их спустили.

— Зачем вам это?

— Потому что мне нужно это знать для того, чтобы вам помочь.

— Что-то пока никакой помощи не видно.

Мейсон стукнул кулаком по столу и, произнося следующую фразу, сопровождал ее ударами кулака по столу. Слова он произносил медленно и четко.

— Если вы думаете, что я могу вам помочь, не зная фактов, то вы спятили. Я даже не буду пытаться. Или вы рассказываете мне все, или идите к другому адвокату.

— Он отдал эти деньги одному человеку, — сообщила Берта Маклейн.

— Женщине? — уточнил Мейсон.

— Нет, — ответил Гарри, и в его голосе прозвучала даже гордость. — Мне не приходится платить женщинам. Это они готовы давать мне деньги.

— Так кому вы их все-таки отдали?

— Я отдал их для инвестирования в дело.

— Кому?

— Этого я не скажу.

— Придется.

— Не скажу. Не хочу быть предателем. Вы не сможете заставить меня это сделать. Сестра уже пыталась у меня это выведать. Не получилось. Лучше я в тюрьму сяду и буду гнить там до самой смерти, чем стану предателем.

Берта Маклейн повернулась к брату и умоляюще посмотрела на него.

— Гарри, это тот человек, который был здесь до нас и обратился к тебе, стоя в дверном проеме?

— Нет, — с вызовом ответил Гарри. — С этим типом я встречался всего один раз.

— Где ты с ним познакомился?

— Не твое дело.

— Как его зовут?

— Не впутывай его в это дела.

— У брата был сообщник, — сказала Берта Маклейн Мейсону. — Этот человек тянул с него деньги, и он же помог все это организовать так, чтобы его при этом не поймали. Мысль взять деньги пришла в голову не Гарри.

— И каким образом он присваивал деньги? — спросил Мейсон.

— Гарри отвечал за папку с долговыми расписками. Бассет берет огромные проценты. Люди занимают у него деньги только в самом крайнем случае. Он, конечно, умеет себя обезопасить, но берет по максимальной ставке, допустимой по закону. Иногда у людей появляются другие источники доходов. В таком случае они торопятся расплатиться с Бассетом, чтобы больше не платить эти огромные проценты. И вот что происходило. Люди приходили, чтобы вернуть долг. Гарри брал деньги и отдавал должникам их расписки. Затем он подделывал расписки и подписи, клал бумаги назад в ту же папку. Когда мистер Бассет проверял ее, то ему казалось, что все в порядке — ведь там лежали поддельные расписки. А Гарри оставлял себе проценты, уплаченные по займам, которые люди уже закрыли.