Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— А вы пунктуальный человек. Минута в минуту, — заметил он.

Перри Мейсон поклонился, ничего не сказал и последовал за Хартли Бассетом в довольно скромно оформленный офис.

— Разговаривать будем не здесь, здесь я деньги беру, — пояснил Бассет. — Поэтому не хочу кичиться богатством. Пойдемте в кабинет, где обсуждаются самые крупные займы. Мне там больше нравится.

Он открыл еще одну дверь, и они оказались в роскошно обставленном кабинете. Из соседнего помещения слышался стук пишущей машинки.

— Работаете и по вечерам? — спросил Перри Мейсон.

— Обычно открываю контору вечером на пару часов для удобства людей, которые трудятся полный рабочий день. Человек, который не работает, но хочет занять денег на машину, — плохой клиент. Это большой риск, в отличие от того, у кого есть постоянная работа, и ему просто потребовались деньги.

Бассет кивнул на стул, где Мейсон и устроился.

— Вы хотели поговорить о Гарри Маклейне? — Бассет вопросительно посмотрел на адвоката.

Мейсон кивнул, Бассет нажал на кнопку звонка. Стук пишущей машинки в соседнем помещении прекратился. Потом там подвинули стул, затем открылась дверь. На пороге возник узкоплечий мужчина примерно сорока пяти лет, с серыми глазами, в очках в роговой оправе. Его взгляд в них казался совиным.

— Артур, сколько точно присвоил Маклейн? — спросил Бассет.

— Три тысячи девятьсот сорок два доллара и шестьдесят три цента, — сообщил стоявший в дверном проеме мужчина чуть хрипловатым голосом, с ничего не выражающим лицом.

— Включая проценты? По ставке один процент в месяц?

— Да, по ставке один процент от суммы в месяц с даты присвоения денег, — подтвердил Артур.

— Все, иди. Ты мне больше не нужен, — приказал Бассет.

Мужчина сделал шаг назад и прикрыл за собой дверь. Через несколько секунд возобновился равномерный стук механической пишущей машинки. Хартли Бассет улыбнулся Мейсону.

— Я дал Гарри время до завтрашнего дня, — заявил Бассет.

Мейсон достал сигарету из портсигара. Бассет достал сигару из кармана жилетки. Оба закурили одновременно. Мейсон затушил спичку, дунув на нее, и заговорил:

— Мне хотелось бы, чтобы между нами не осталось никакого недопонимания.

— Мне тоже, — кивнул Бассет.

— Я не знаю фактов дела, — продолжал Мейсон. — Но я действую, исходя из того, что Маклейн присвоил деньги.

— Он в этом признался.

— Давайте сейчас не будем это оспаривать и предположим, что он их на самом деле присвоил.

— Вы сейчас не хотите обсуждать этот вопрос, чтобы поднять его в суде? Вы собираетесь защищать Маклейна в суде? — спросил Бассет, сурово глядя на Мейсона.

— Я не делаю никаких признаний, — ответил адвокат. — Если мои клиенты хотят в чем-то признаваться, то могут признаваться. Я сам никогда ни в чем не признаюсь.

— Продолжайте, — попросил Бассет.

— Вы хотите вернуть деньги.

— Естественно.

— Их у Майлейна нет.

— У него был сообщник.

— А вы знаете, кто это?

— Нет. Но хотел бы узнать.

— Чего ради?

— Потому что деньги у сообщника.

— Почему вы так думаете?

— Я практически в этом уверен.

— Тогда почему сообщник их вам не возвращает?

— Я не знаю всех причин. Но подозреваю, что сообщник — азартный игрок. А для того, чтобы делать ставки, нужны свободные деньги. Если вы попробуете понять ход мыслей Гарри Маклейна, то обнаружите, что он хочет сорвать большой куш и даже вернуться ко мне в фирму. У него хватит ума, чтобы понять: если они с сообщником вернут все деньги, которые Гарри присвоил, то у них не будет операционного капитала. Не могу сказать, что я особо их виню. Я их даже понимаю! Но им это не сойдет с рук, потому что они присвоили мои деньги. Так что они должны или все вернуть, или сесть в тюрьму.

— Как я предполагаю, вы понимаете, что совершаете правонарушение? — уточнил Мейсон.

— Ничего подобного я не делаю. Я пытаюсь получить назад свои деньги.

— Вы предлагаете лицам, присвоившим или растратившим деньги, неприкосновенность, так называемый иммунитет от уголовного преследования, если они вернут деньги.

— Давайте не будем углубляться в техническую сторону дела, — предложил Бассет. — Вы знаете, что я хочу. Я знаю, что я хочу. Я вам все излагаю просто и понятно. В других местах я могу говорить совсем не так просто и понятно. Я хочу получить свои деньги.

— И вы думаете, что они у Маклейна?

— Нет. Я думаю, что они у сообщника.

— А вы не думаете, что если бы Маклейн мог забрать их у сообщника, то уже забрал бы?

— Нет, — покачал головой Бассет. — Они украли деньги, чтобы на них делать ставки. Часть они уже потеряли. Они хотят продолжить играть. Сестра Маклейна готова заплатить за то, чтобы братец не отправился в тюрьму. Таким образом, у парочки сообщников останутся деньги, чтобы продолжить свое дело.

— И? — посмотрел на него Мейсон.

— У девчонки всей суммы нет, — продолжал Бассет. — У нее чуть больше полутора тысяч. У сообщника Маклейна осталось около двух тысяч. Я возьму деньги у девчонки, выясню, кто сообщник, и заберу у него оставшиеся деньги.

— А если это не сработает? — спросил Мейсон.

— Сработает.

— Я могу вам обеспечить полторы тысячи долларов наличными и ежемесячные платежи по тридцать долларов. Я представляю сестру Маклейна.

— Это ее деньги? — уточнил Бассет.

— Да.

— Все деньги ее?

— Да.

— А парень ничего не предложил?

— Нет.

— Я согласен на полторы тысячи наличными и по сотне в месяц от девчонки, — объявил Бассет.

Мейсон вспыхнул, резко вдохнул воздух, но быстро взял себя в руки, затянулся сигаретой и произнес бесцветным голосом:

— Она не может столько платить. Она содержит больную мать. И ей самой надо на что-то жить, а если она станет платить по сотне в месяц вам, у нее почти ничего не остается.

— Меня это не интересует, — заявил Бассет. — И меня не интересуют маленькие взносы. Если она будет платить по сто долларов в месяц, то долг довольно скоро уменьшится. А Гарри Маклейн тем временем вполне может устроиться на работу. И может получить остаток со своего нового работодателя.

— Что вы имеете в виду под фразой «получить остаток с нового работодателя»? — уточнил Мейсон.

— Он может придумать новый план присвоения чужих денег, теперь у нового работодателя, чтобы компенсировать мне мои потери.

— Вы хотите сказать, что толкаете его на кражу?

— Конечно, нет. Я просто предлагаю ему снять часть груза с плеч. Он присвоил деньги у меня. Я какое-то время был пострадавшей стороной. Теперь пусть страдает кто-то другой.

Мейсон рассмеялся.

— Так вы можете оказаться соучастником, пособником или подстрекателем в случае нового присвоения средств, — заметил адвокат.