Агата Кристи - Долгое прощание

– Где Анна? – закричала она.

Хорошенький вопрос, как будто я несу ответственность за девочку. Что могла бы подумать мисс Петигрю? Что я могу в полночь вынуть Анну Беденфельд из своего кармана? Весьма компрометирующий вопрос для человека в моем положении.

– Я полагаю, – сказал я холодно, – что она в своей постели.

Я прочистил горло и посмотрел на мисс Петигрю, показав ей этим, что готов продолжать диктовать ей. Я подумал, что миссис Блейр поймет намек. Ничего подобного. Вместо этого она бросилась в кресло и замахала руками самым неподобающим образом.

– Ее нет в своей комнате! Я была там! Мне приснился ужасный сон, что она находится в страшной опасности, я встала и пошла к ней в комнату, чтобы успокоить себя. Ее там не было, а кровать была даже не тронута. – Она посмотрела на меня вопрошающе. – Что делать, сэр Юстус?

Подавляя в себе желание ответить: «Идите в постель и ни о чем не беспокойтесь. Такие женщины, как Анна Беденфельд, в состоянии сами позаботиться о себе», я сказал ей:

– Что говорит по этому поводу Райс?

Почему Райс всегда остается в стороне? Пусть бы он теперь познал трудности, а не одни преимущества дамского общества.

– Я нигде не могу его найти.

Очевидно, она собиралась мучить меня всю ночь. Я вздохнул и сел на стул.

– Не вижу причины для вашего волнения, – сказал я терпеливо.

– А сон?

– Это из-за блюда, которое нам подали за обедом.

– Сэр Юстус!

Женщина была возмущена. И все же каждый знает, что ночные кошмары – прямой результат плохой пищи.

– Я не понимаю, – продолжал я убежденно, – почему бы Анне Беденфельд и Райсу не отправиться на небольшую прогулку, не оповещая об этом всю гостиницу.

– Вы думаете, что они отправились вместе на прогулку? Но сейчас уже ночь.

– Ну, чего не делаешь, когда молод!

Правда, Райс достаточно стар, чтобы этого не делать.

– Значит, вы серьезно думаете?..

– Они, вероятно, поженятся, – сказал я глубокомысленно, хотя чувствовал, что делаю идиотское предположение. Я не знаю, как долго еще бы я говорил на эту тему, но в этот момент явился Райс собственной персоной. И все-таки я был частично прав: он действительно прогуливался, только Анны с ним не было. Однако я совершенно уверен, что неправильно истолковал ситуацию. Я скоро в этом убедился. Райс за три минуты перевернул вверх дном всю гостиницу. Я никогда еще не видел, чтобы человек был чем-нибудь так взволнован.

Вещь действительно странная. Куда исчезла девочка? Она ушла из гостиницы совершенно одетая около десяти минут двенадцатого, и больше ее никто не видел. Предполагать самоубийство невозможно. Она была одной из тех энергичных женщин, которые слишком любят жизнь, чтобы иметь хотя бы малейшее желание расстаться с ней. По расписанию не было никакого поезда до середины завтрашнего дня, так что она не могла уехать. Так где же она, черт побери?

Райс почти невменяем, бедняга. Ни одного камешка он не оставил неперевернутым. Вся секретная служба, или как они там себя называют, на сотни миль была приведена в действие. Все, что могло быть сделано, было сделано. Но никакого следа Анны Беденфельд. Единственная гипотеза, которая была принята, – что она ходила во сне. Найдены следы на дороге, около моста, которые говорят о том, что девочка умышленно шла по краю. Если это так, то, конечно, она разбилась о скалы внизу, К несчастью, большая часть следов стерлась многочисленными туристами, которые, очевидно, прогуливались здесь раньше, рано утром в понедельник. Мне эта теория не показалась очень убедительной. Мне всегда говорили, что лунатики не могут причинить себе вреда, что их собственное чувство бессознательно охраняет их. Я не думаю, что эта теория удовлетворила и миссис Блейр.

Я не могу понять эту женщину! Все ее отношение к Райсу изменилось. Она следит теперь за каждым его шагом, как кошка за котенком, и изо всех сил старается быть вежливой с ним. А казалось, они такие друзья. Вообще она стала не похожа не себя, нервная, истеричная, вздрагивающая при малейшем звуке. Я пришел к выводу, что для меня самое время уезжать в Йоханнесбург. До нас вчера дошел слух о таинственном острове где-то на реке, на котором живут мужчина и какая-то девушка. Райс стал совсем невменяемым. Оказалось, что вся эта история не представляет никакого интереса для нас. Мужчина живет там годами и хорошо известен владельцу гостиницы. Он возит людей на лодке по реке во время сезона и показывает им крокодилов или отбившихся от стада гиппопотамов. Я думаю, что у него есть ручной гиппопотам, который, если нужно, может откусывать от лодки куски. Затем он отгоняет его багром. И туристам кажется, что они действительно избежали большой опасности. Как давно эта девочка находится на острове, не совсем точно известно, но мне кажется совершенно ясным, что она не может быть Анной, кроме того, не так уж приятно вмешиваться в чужие дела. Если бы я был молодым человеком, я бы угостил Райса хорошим пинком, если бы он сунулся на остров и стал бы задавать мне вопросы о моих делах.

Уже решено, я еду в Йоханнесбург завтра. Райс уговаривает меня поступить так. События принимают очень неприятный оборот, судя по тому, что мне рассказали, но лучше ехать, пока они не повернулись еще хуже. Я, конечно, могу быть застрелен кем-нибудь там. Миссис Блейр должна была сопровождать меня, но в последнюю минуту она передумала и решила остаться в Фоллах. Кажется, она хочет продолжать следить за Райсом. Вечером она пришла ко мне и сказала с некоторым колебанием, что у нее ко мне просьба. Могу ли я позаботиться о ее сувенирах?

Я всегда чувствовал, что рано или поздно влипну с этими чертовыми игрушками. В конце концов мы пришли к компромиссу. Я взял на себя заботу о двух маленьких деревянных коробках, которые содержат какие-то хрупкие предметы. Животные должны быть упакованы местным магазином в просторные специальные корзины и посланы по железной дороге в Кейптаун, где о них позаботится Пагетт. Люди, которые упаковывают их, говорят, что они весьма странной формы и что для этого нужны какие-то специальные корзины. Я сказал миссис Блейр, что, прежде чем она будет иметь эти деревянные игрушки дома, они влетят ей в копеечку. Пагетт изо всех сил стремился присоединиться ко мне в Йоханнесбурге. Благодаря корзинам миссис Блейр я буду иметь предлог, чтобы оставить его в Кейптауне. Я написал ему, что он должен получить корзины и следить за тем, чтобы с ними ничего не случилось, так как они содержат игрушки огромной ценности. Таким образом, все удовлетворены, все уложено и мы уезжаем вдвоем с мисс Петигрю. И любой, кто видел хоть раз мисс Петигрю, скажет, что в этом нет ничего неприличного.