Агата Кристи - Долгое прощание

– А какой мотив мог быть у меня?

Спенсер нагнулся, взял мой бокал виски с лимоном и залпом выпил его. Осторожно поставив бокал, он вытер губы и пальцы носовым платком, потом убрал его и уставился на меня.

– Разве следствие еще не закончено?

– Не могу сказать. Несомненно одно: скоро будет известно, достаточно ли много выпил Роджер, чтобы прийти в бесчувственное состояние. Если да, то будет еще один следственный раунд.

– И вы хотите, – медленно проговорил Спенсер, – побеседовать с Эйлин в присутствии свидетеля?

– Конечно.

– Насколько я понимаю, у вас могут быть две причины, Марлоу: либо вы сами до смерти боитесь, либо считаете, что Эйлин ужасно боится.

Я кивнул.

– Итак, кто же из вас? – мрачно спросил Спенсер.

– Я не боюсь.

Он посмотрел на ручные часы.

– Великий боже, я все же надеюсь, что вы сошли с ума.

Мы молча посмотрели друг на друга.

По дороге к северу через Голдуотер-каньон становилось все жарче. Я взглянул на Спенсера. На нем была надета жилетка, однако, видимо, не жара его донимала, а нечто другое. Он смотрел в ветровое стекло и молчал.

Я свернул на пыльную разбитую дорогу и медленно поехал по ней до въезда в Айдл-Валлей.

Вскоре мы добрались до дома Эдов, я свернул к воротам и остановился позади «ягуара» Эйлин. Спенсер вышел из машины и зашагал по покрытой плитами дорожке к веранде. Он позвонил, и дверь тотчас открылась. За ней стоял Канди в белом пиджаке. Все было в порядке.

Спенсер вошел в дом. Канди бросил на меня быстрый взгляд и захлопнул дверь перед моим носом.

Я подождал, но ничего не происходило. Тогда я начал звонить. Открылась дверь и вышел негодующий Канди.

– Убирайтесь! Можете ждать, пока не почернеете. Хотите получить в живот нож?

– Я пришел поговорить с миссис Эд.

– Она не хочет вас знать.

– Прочь с дороги, деревенщина! Я пришел по делу.

– Канди! – раздался сердитый оклик Эйлин.

Он бросил на меня еще один злобный взгляд и вошел в дом. Я тоже вошел и запер дверь. Эйлин стояла около кушетки, Спенсер рядом с ней. Выглядела она фантастически. На ней были белые парусиновые брюки, белая спортивная блузка с короткими рукавами, из кармана на левой стороне груди выглядывал лиловый платочек.

– В последнее время у Канди появились диктаторские замашки, – сказала Эйлин Спенсеру. – Я так рада вас видеть, Говард. Так мило, что вы решились проделать такой длинный путь. Я не знала, что вы приедете не один.

– Марлоу подвез меня, – сказал Спенсер. – Кроме того, он хочет с вами поговорить.

– Не представляю себе о чем, – холодно заметила Эйлин и наконец так же холодно посмотрела на меня. – Ну?

– Это не к спеху, – ответил я.

Она села, я тоже сел на другую кушетку. Спенсер нахмурился, снова вынул очки и навел на них блеск. Это дало ему возможность непринужденно хмуриться. Потом он сел на другой конец моей кушетки.

– Я рассчитывала, что вы приедете к обеду, – улыбаясь, сказала ему Эйлин.

– Сегодня не могу, спасибо.

– Не можете? Ну конечно, у вас так много дел… Не хотите ли посмотреть рукопись?

– Если можно.

– Конечно. Канди! Ах, он вышел. Она лежит в кабинете Роджера на письменном столе. Я сейчас принесу.

Спенсер встал.

– Разве я не могу этого сделать?

Не дожидаясь ответа, он пошел, по дороге обернулся, бросил на меня удрученный взгляд и вышел из комнаты. Я спокойно сидел и ждал. Эйлин холодно посмотрела на меня.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она.

– О том о сем. Как я вижу, вы снова надели этот медальон.

– Я часто ношу его. Очень давно мне подарил его любимый человек.

– Да, это вы мне уже рассказывали. Это какой-то военный знак различия, не так ли?

Эйлин подняла медальон на тонкой цепочке.

– Это копия, сделанная ювелиром. Меньше оригинала, из золота и эмали.

Вошел Спенсер. Он снова сел и положил перед собой на стол толстую стопу желтых листов бумаги. Бросив на них рассеянный взгляд, он устремил его на Эйлин.

– Можно мне поближе рассмотреть ваш медальон? – спросил я.

Она сняла его с цепочки и подала, вернее, бросила мне в руку. Затем с любопытством и удивлением посмотрела на меня.

– Почему вас заинтересовала эта вещица? Это значок так называемых Артисте Райфлз, отряда ополчения. Человек, подаривший его мне, вскоре пропал без вести. Это было в Андалснез, в Норвегии, весной того страшного сорокового года.

Эйлин улыбнулась и сделала рукой жест.

– Эйлин всю бомбежку пробыла в Лондоне, – проговорил невыразительно Спенсер. – Она не могла оттуда уехать.

Мы не обратили на Спенсера внимания.

– Вы тоже его любили, – заметил я.

Эйлин опустила глаза, а когда подняла их, наши взгляды встретились.

– Это было давно, – сказала она. – И была война. Тогда происходили странные вещи.

– Тогда происходило нечто большее, миссис Эд. Кажется, вы забыли, что говорили об этом. «Страстная, невероятная, таинственная любовь, которая бывает раз в жизни». Так вы говорили. И вы все еще любите его. Как хорошо, что у меня те же инициалы, что и у него [1] По-английски имена «Пол» и «Филип» начинаются с буквы «Р». . Я полагаю, что из-за этого вы и обратились ко мне.

– У него было совсем другое имя, – холодно заметила Эйлин. – И он мертв, мертв, мертв.

Я протянул Спенсеру золотой с эмалью медальон. Он нерешительно взял его в руки.

– Я уже видел его, – пробормотал он.

– Обратите внимание, правильно ли я толкую изображение, – сказал я. – Оно состоит из широкого кинжала на белой эмали в золотом обрамлении. Кинжал направлен острием вниз перед парой сложенных крыльев с перьями, торчащими вверх. Перед кинжалом лозунг: «Риск – благородное дело».

– Правильно, – сказал Спенсер. – Разве это так важно?

– Миссис Эд сказала, что это знак различия подразделения ополчения Артисте Райфлз. Сказала, что этот медальон ей подарил мужчина, служивший в этом подразделении, который во время норвежской кампании британской армии пропал без вести в Андалонез в 1940 году.

Эйлин внимательно слушала, а Спенсер пристально глядел на меня. Я не фантазировал, я знал, что говорю. Эйлин тоже знала. Она нахмурила, брови и сидела с мрачным и враждебным выражением лица.

– Это был нарукавный знак различия, – продолжал я. – Отряды Артисте Райфлз помогали вести войну в воздухе. Сначала они входили в пехотные подразделения ополчения. Этот значок появился на свет в 1942 году. Поэтому никто не мог подарить его миссис Эд в 1940 году. Кроме того, в 1940 году в Норвегии не было отрядов Артисте Райфлз. Там были части ополчения Шервуд Форестерс, но никак не Артистс Райфлз. Вы, наверно, находите эти объяснения низостью с моей стороны?

Спенсер положил медальон на стол и подвинул его к Эйлин.