Агата Кристи - Долгое прощание

– Вы полагали, что я этого не знала? – спросила меня Эйлин.

– А вы полагали, что Британское военное министерство этого не знает? – быстро ответил я вопросом.

– Очевидно, здесь произошло какое-то недоразумение, – мягко заметил Говард.

Я повернулся и пронизывающе посмотрел на него.

– Можно и так сказать, – согласился я.

– Можно также сказать, что я лгу, – едко заметила Эйлин. – Я не знала никакого Пола Марстона, не любила его, он не дарил мне копии своего знака различия. Он не пропал без вести, его вообще не существовало. Я сама купила медальон в Нью-Йорке в специализированном магазине, где продаются вещи, привезенные из Англии, такие как кожаные шлемы, значки, школьные галстуки и прочая чепуха. Довольны вы таким объяснением, мистер Марлоу?

– Последней его частью да, но первой нет. Наверняка кто-то вам сказал, что это значок Артисте Райфлз, подробности же он забыл или просто не знал. Но с Полом Марстоном вы были знакомы. Он действительно служил в этом подразделении и пропал без вести в Норвегии. Однако это случилось не в 1940 году, миссис Эд. Это произошло в 1942 году. Марстон находился в отряде коммандос, только не в Андалснез, а, на маленьком острове у побережья, где его отряд подвергся внезапной атаке.

– Я не вижу причин для этих враждебных пререканий, – деловым тоном сказал Спенсер.

Теперь он играл желтой бумагой, лежащей перед ним.

Не знаю, то ли он хотел мне помочь, то ли просто злился. Он поднял стопку рукописи и взвесил ее на руке.

– Хотите купить ее на вес? – спросил я его.

Говард сделал удивленное лицо и улыбнулся.

– Эйлин пережила в Лондоне тяжелые времена, – сказал он. – Она могла кое-что перепутать.

Я вынул из кармана сложенную бумагу.

– Конечно, – согласился я. – К примеру, с кем обвенчалась. Здесь у меня копия свидетельства о браке. Оригинал находится в Какстон-холле в Лондоне. Дата женитьбы август 1942 года. Женихом был Пол Эдвард Марстон, невестой Эйлин Виктория Сампсел. В известном смысле миссис Эд права. Он не был Полом Эдвардом Марстоном. Это было вымышленное имя, так как военнослужащим требовалось разрешение на брак. У него во время войны было другое имя и фамилия. Меня удивляет, что никто не потрудился это выяснить, а ведь достаточно было только навести справки. У меня есть вся его военная история.

Спенсер совсем притих. Он откинулся назад и пристально глядел, но не на меня, а на Эйлин. Она тоже смотрела на него с тонкой, полуумоляющей, полуобольстительной улыбкой.

– Но он умер, Говард. Уже давно, до того, как я познакомилась с Роджером. В конце концов, какое это имеет значение? Роджер все это знал. Я всегда пользовалась своим девичьим именем. Обстоятельства вынуждали меня к этому. Оно было в моем паспорте. – Эйлин замолчала, вздохнула и медленно опустила руку на колено. – Все кончено, все потеряно, все прошло.

– Роджер точно знал об этом? – спросил Говард.

– Кое-что он знал, – ответил я. – Имя Пола Мар-стона было ему знакомо. Однажды я спросил о нем Роджера, и он как-то странно на меня взглянул. Но ничего не сказал.

– Ну конечно, Роджер все знал, – обратилась Эйлин к Спенсеру.

Она смотрела на него со снисходительной улыбкой, словно он не сразу понимал. Как она это разыгрывала!

– Почему же вы назвали неверную дату? – сухо спросил он. – Почему вы сказали, что человек пропал без вести в сороковом году, когда это произошло в сорок втором? Почему вы носите этот медальон, если он не был вам подарен, и все время подчеркиваете, что кто-то вам его подарил?

– Вероятно, я находилась в полусне, – тихо ответила Эйлин, – Или, вернее сказать, в кошмаре. Многие мои друзья погибли от бомбежек. Если тогда кому-нибудь говорили «спокойной ночи», то это звучало как прощание навсегда. Так часто бывало. Еще тяжелее было прощаться с солдатом. Всегда погибали самые милые, самые порядочные.

Я молчал, Спенсер тоже. Эйлин посмотрела на медальон, лежавший перед ней на столе, потом взяла его и снова прикрепила к цепочке на шее.

– Знаю, я не имею права подвергать вас допросу, – медленно проговорил Спенсер. – Оставим это! Марлоу придал значку и венчанию слишком большое значение. На один момент он действительно поставил меня в тупик.

– Мистер Марлоу, – тихо заметила Эйлин, – любит делать из пустяков большие дела. Но когда речь идет о действительно важном деле – например о спасении человеческой жизни, – то он стоит на берегу озера и глазеет на моторную лодку.

– И вы больше не видели Пола Марстона? – спросил я.

– Как я могла его видеть, когда он погиб?

– Вы же точно этого не знаете. От Красного Креста не было сообщения о его смерти. Он ведь мог находиться в плену.

Эйлин вдруг взяла себя в руки.

– В октябре 1944 года, – медленно проговорила она, – Гитлер дал приказ передать гестапо всех пленных из спецкоманд. Я и все мы знали, что это означает. – Она снова сделала над собой усилие и обратилась ко мне: – Вы ужасный человек! Вы заставляете меня заново переживать все это, чтобы наказать меня за маленькую невинную ложь. Представьте же себе, что человек, которого вы любите, попал им в руки и вам известно, что с ним произойдет! Разве так удивительно, что мои воспоминания были не совсем верными?

– Мне нужно что-нибудь выпить, – заявил Говард. – Обязательно чего-нибудь выпить.

Эйлин хлопнула в ладоши, и Канди, как всегда, появился словно ниоткуда. Он вежливо склонился над Спенсером.

– Что бы вы хотели, сеньор Спенсер?

– Чистого виски, только крепкого! – ответил тот.

Канди прошел в угол и выдвинул бар из стены. Потом достал бутылку, налил в бокал изрядную порцию и поставил его перед Спенсером. Сделав это, он повернулся и собрался уходить.

– Канди, – тихо сказала Эйлин, – может быть, мистер Марлоу тоже хочет выпить.

– Нет, спасибо, – сказал я. – Мне не надо.

Канди фыркнул и вышел. Снова наступила пауза. Спенсер выпил половину, поставил бокал на стол и закурил сигарету. Он, не глядя, обратился ко мне:

– Миссис Эд или Канди могут довезти меня до Беверли-хилл. Или я возьму такси. Я полагаю, что вы уже сказали все, что хотели.

Я сложил заверенную копию брачного свидетельства и сунул ее в карман.

– Вы на самом деле хотите все это так оставить? – спросил я его.

– Всё этого хотят.

– Хорошо.

Я встал.

– Кажется, я совершил глупость, пытаясь действовать таким путем. Как крупный издатель, вы должны быть умным человеком – если для вашей профессии требуется ум. Вы должны понять, что я не приехал бы сюда ради пустяков. Я раскопал эту старую историю и потратил на это собственные деньги не затем, чтобы просто схватить кого-либо за горло. Я не стал бы выяснять прошлое Пола Марстона из-за того, что его убили в гестапо, или из-за того, что миссис Эд носит фальшивый медальон. Я сделал это не из-за того, что она переврала даты, не из-за ее поспешного брака с ним. Я ничего не знал, кроме его имени. Откуда, вы думаете, я его узнал?