Дэшил Хэммет - Игра в бары

– Нет. – Голос его звучал торжественно. – Ты исключаешься. Мы с Фрицем управимся. Твои коллеги-полицейские нуждаются в тебе гораздо больше. Подъезжай к двенадцати. – Он повесил трубку.

Я тоже нажал на рычаг и повернулся к своей аудитории.

– Мистер Вульф согласен, он ждет нас в полдень.

Однако я не добавил, что там готовится настоящее представление, но отнюдь не для нас и не для исполнителей.

Не знаю, кому принадлежала мысль ехать в полном составе после сбора в десятом полицейском участке, но кавалькада получилась внушительная: два лимузина – Скиннера и Бауэна – и четыре полицейских седана.

Я сидел в лимузине Скиннера: по моему совету он возглавлял процессию. Я думал, что, переступив порог первым, сразу сменю роль и стану хозяином, но вышло по-другому. Впустил нас не Фриц, а Саул Пензер, поприветствовавший меня как одного из гостей и предложивший отдать ему шляпу. Он мог, как обычно, и подшутить надо мной, но не в присутствии полицейского комиссара. Тут чувствовалась инициатива Вульфа. Поэтому я произнес: «Спасибо, сынок», и вручил ему шляпу, а он ответил: «Не стоит, господин офицер».

Вульф и Фриц, очевидно, с помощью Саула справились достаточно успешно. Кресла стояли на тех же местах, что и в начале заседания в четверг, портативный бар тоже был подготовлен. Обстановку несколько нарушили Перли и еще один полицейский, притащившие магнитофон. Но установили его тщательно и аккуратно. Поскольку меня рассматривали здесь как гостя, я решил, что, действуя в компании Вульфа, всего лишь проявлю вежливость, и потому, пройдя к своему письменному столу, сел там, где обязан был сидеть по сценарию. Все остальные расположились на своих местах без единой инструкции.

Ближе всех ко мне находилась Виолетта Дыоди, потом следовали Оливер Питкин, Джой Брукер и Бернард Квест, затем Перри Холмер в красном кожаном кресле. Диван справа и чуть позади меня – я сидел лицом к письменному столу Вульфа – был не занят. В четверг на нем устроилась Сара Джеффи. В кресле подле нее – Эрик Хафф, а за ним адвокаты – Ирби и Паркер. Энди Фомоз приютился у книжных полок один.

Добавочные кресла, размещенные вдоль стены по другую сторону стола Вульфа, предназначались для публики. На первый взгляд, рассаживать таких представителей полицейского департамента, как комиссар Скиннер, районный прокурор и инспектор Кремер, на подобных местах значило нарушать этикет, – ведь Холмер, простой уолл-стритский адвокат, к тому же подозреваемый в убийстве, получил в полное распоряжение красное кожаное кресло, – но этого требовали интересы дела. К ряду зрителей примкнули также помощник районного прокурора Мандельбаум, капитан Олмстед и Перли Стеббинс. Магнитофон располагался на столе возле локтя Перли.

Саул Пензер стоял лицом к исполнителям. В Сауле нет ничего, производящего глубокое впечатление. Он невысок, его нос и уши чересчур велики, плечи слишком покаты. Он заговорил:

– Я полагаю, именно так все и было в четверг вечером, когда в кабинете появился мистер Вульф? Кто-нибудь не согласен?

Все выразили полное согласие. Он продолжал:

– Я сяду на диван вместо миссис Джеффи. Я не присутствовал на встрече, но мне все подробно описали. Если сделаю что-нибудь не так, пусть меня поправят. Арчи, ты не позвонишь мистеру Вульфу, как в четверг?

Он отправился к дивану. Я подошел к столу Вульфа и нажал на кнопку: один длинный, два коротких звонка. В дверях показался Вульф. Зрители помешали ему добраться до стола вдоль стены, и он протиснулся между исполнителями. Остановившись подле своего кресла, он помедлил, оглядывая собравшихся, и наконец пробурчал:

– Вам, кажется, не очень удобно, джентльмены.

Они заверили его, что все в порядке. Он сел. По моему позвоночнику пробежала дрожь. Я изучил его взгляд и манеры не хуже, чем голос: вне всякого сомнения, он собирался попытаться поймать кого-то на крючок. Вульф обратился к районному прокурору:

– Я полагаю, мистер Бауэн, эти люди знают, зачем их сюда привели?

– Да, им все подробно объяснили, и они любезно согласились помочь. Правда, мистер Холмер, мистер Паркер и мистер Ирби в письменном заявлении сделали некоторые оговорки относительно использования магнитофона. Вы с ними ознакомились?

– Нет, зачем же, ведь мистер Паркер не возражает категорически. Теперь мы можем начать.

– Прошу вас.

Вульф повернулся.

– Мисс Дьюди и джентльмены. Вы понимаете, что цель нашего собрания – повторить все слова и действия вечера последнего четверга. Во-первых, после того, как я вошел в комнату, Гудвин представил мне мисс Дьюди и господ Брукера, Квеста и Питкина. Во-вторых, я сел. Потом мистер Холмер сказал, что у него есть заявление, которое он желает огласить. С этого места, я полагаю, и следует начать. Но прежде, я бы хотел сделать несколько замечаний.

Один из присутствующих издал нечто среднее между рычаньем и фырканьем. Это был Кремер. Кремер знал Вульфа лучше всех собравшихся в кабинете, не считая меня.

Вульф откинулся на спинку кресла и устроился поудобнее.

– В четверг я говорил вам о том, что меня интересует только расследование убийства Присциллы Идз. Мое утверждение по-прежнему остается в силе, но теперь к нему добавляется и расследование убийства Сары Джеффи. После вашего ухода в тот вечер, я сказал Гудвину, что знаю, кто убил Присциллу Идз и миссис Фомоз. Мои подозрения основывались на двух вещах: во-первых, на впечатлении, полученном от вас пятерых, а во-вторых, на самом факте убийства миссис Фомоз.

Предполагать, что на миссис Фомоз напали с единственной целью получить ключи от квартиры мисс Идз, просто глупо. Если кроме ключей преступнику ничего не требовалось, он мог всего лишь выхватить у нее сумочку. В Нью-Йорке у дам постоянно вырывают сумки из рук. Убийство миссис Фомоз коренным образом отличается от убийства мисс Идз. Если бы ее тело обнаружили раньше, если бы тот городской детектив… кажется, Ауэрбах, мистер Кремер?..

– Да. – Кремер смотрел на него, сузив глаза.

– Так вот, если бы он быстрее пришел к выводу о ключах и проник в квартиру мисс Идз до ее возвращения, то отыскал бы там убийцу, притаившегося в засаде. Преступник, безусловно, знал о возможности подобного риска и не убил бы миссис Фомоз без серьезных причин. Полиция, конечно, приняла к сведению эти соображения и, похоже, объяснила их тем, что при попытке завладеть сумочкой миссис Фомоз преступник был опознан женщиной и потому не мог оставить ее в живых. Данная версия не исключается, но предполагает на удивление неумелые действия убийцы, в чем я лично сомневаюсь. Для меня гораздо предпочтительнее прямо противоположная теория: миссис Фомоз погибла не потому, что узнала нападавшего, а оттого, что он был уверен в своей неузнаваемости.