Алекс Павези - Восьмой детектив

– Преподнесу ей сюрприз!

– Вот это правильно! – Гуд хлопнул в ладоши.

Лайонел подкрался к двери и выждал. Когда миссис Хашеми подошла поближе и вот-вот должна была пройти мимо, он высунул голову в дверь и огляделся. Он пытался делать вид, что ждет кого-то. Увидев ее, он вежливо улыбнулся и пожелал ей хорошего дня. Она нахмурилась и пробормотала: «Ох уж эта лестница. Чертова лестница». Никакого беспокойства, настроение хорошее, как всегда.

Лайонел молча кивнул и вернулся в квартиру.

С этим разобрались. Домовладелица ни при чем. Это открытие не удивило его.

– Молодец, Мун, – сказал инспектор Гуд. – А теперь иди и разберись со второй подозреваемой.

Лайонел хотел понаблюдать, как Ханна работает, хотя бы пару минут. Она была девушка робкая, и если уж отдала ключ от его квартиры кому-то постороннему, то не сможет скрыть свое беспокойство, будет постоянно смотреть на часы и оборачиваться при каждом звуке.

Но риск попасться был слишком велик. Так что пришлось прибегнуть к маскировке: он прикрыл свою лысеющую голову париком с ярко-рыжими кудрями и достал с нижней полки шкафа длинный черный плащ. Этого хватит, чтобы остаться неузнанным в темном коридоре, а на большее он и не рассчитывал. Нет ничего более нелепого, часто думал он, чем тщательно замаскированный детектив. Ему становилось неловко при одной мысли об этом.

Он потихоньку прокрался из своей квартиры и встал на верхней лестничной площадке. Было слышно, как внизу по полу елозит мокрая тряпка.

Он осторожно спускался по лестнице, стараясь издавать как можно меньше шума. На середине пути он остановился и пригнул голову: отсюда можно было разглядеть Ханну в конце коридора первого этажа. В руках она держала швабру и, напевая себе под нос, механически возила ею взад и вперед. «Не похоже, что она нервничает и беспокоится». Но с такого расстояния нельзя было сказать наверняка.

Он ринулся вниз по лестнице и на улицу, словно куда-то торопился, и взглянул на нее, пробегая мимо. Но впечатление не изменилось. Она казалась расслабленной и даже не повернула голову при звуке его шагов.

Он почти столкнулся с инспектором Гудом, стоявшим на тротуаре около почтового ящика.

– Она тоже ни при чем, – сказал Лайонел.

Гуд уперся руками в почтовый ящик у себя за спиной, запрыгнул на него и уселся, болтая ногами в четырех футах от земли. Только мертвец может похвастаться такой ловкостью. Он взглянул на Лайонела сверху вниз.

– Тогда подумай, нет ли других подозреваемых.

Лайонел Мун вернулся к себе и стал ходить по комнате. «Кто же еще это может быть?»

У миссис Хашеми был друг, владелец цветочного магазина на углу. Лайонел часто сталкивался с ним, когда тот поднимался в ее квартиру с букетом в руках. Руки его были покрыты татуировками – следами другой жизни, но он всегда казался Лайонелу дружелюбным и, по всей видимости, безобидным.

Он остановился: откуда-то поблизости раздавались звуки фортепиано. На мгновение он замер. Казалось, они доносились от кого-то из соседей. Должно быть, это мистер Белл. На цыпочках он подкрался к стене и прижался к ней ухом. Было слышно, как поскрипывали половицы, и он понял, что за стеной не играют на фортепиано, а слушают граммофон.

Движение прекратилось, и Лайонел представил абсурдную картину: с той стороны к стене прильнул сосед. Внезапно раздался громкий стук в дверь квартиры Лайонела. Он настолько сосредоточился на музыке из соседней квартиры, что не расслышал шагов на лестнице.

Посетитель постучал снова, на этот раз громче. Лайонел застыл около стены и старался не дышать. Затем он услышал звук удаляющихся шагов, но они были очень быстрыми, и он не понял, куда направился непрошеный гость – вверх или вниз.

Он подошел к кухонному столу и положил на него револьвер, дулом от себя. Потом сел. Он ждал: чутье подсказывало ему, что гость еще вернется. С этого места просматривалась вся комната, и пистолет был под рукой. Он был немного разочарован, что дело, похоже, подходило к финальному акту, а он не успел разгадать загадку. Но подобные разочарования теперь случались часто: приближалась отставка, скорость мысли была уже не та.

Следующая минута тянулась долго. Инспектор Гуд не появлялся.

Вскоре гость вернулся – на этот раз с домовладелицей. Он сразу узнал ее походку. Последовало несколько ударов в дверь, а затем – пауза. Тишина. Безмолвие. Потом он услышал, как миссис Хашеми, испуганно рыдая, возится с замком. Услышал протяжный скрип открывающейся двери – и внутрь зашел мужчина. Это был его новый напарник, инспектор Эрик Лоран.

Лайонел так удивился, что его рука инстинктивно потянулась к пистолету. Но это движение было столь осторожным, что его никто не заметил, и Лоран с домовладелицей проскочили мимо в спальню. Никто не обратил на него внимания.

Он услышал, как Лоран произнес: «Он мертв», – и за этими словами последовал полный ужаса крик домовладелицы. Они вышли из комнаты, торопливо переговариваясь и даже не посмотрев в его сторону.

– Пожалуйста, позвоните врачу, – сказал Лоран. – Похоже, это убийство. Вот, доктор Пёрвис, мой знакомый. – Лоран записал на клочке бумаги телефонный номер и протянул его миссис Хашеми. – Скажите ему, что умер Лайонел Мун.

Она выбежала из комнаты.

На Лайонела накатило запоздалое холодное осознание, и тут он понял слова своего напарника. Он встал, пистолет тяжелым грузом лежал в его руке.

– Лоран, – позвал Лайонел.

Напарник не обернулся. Лайонел подошел к нему и помахал рукой у него перед лицом. Но Лоран не замечал его. Он прошел в спальню и уставился на кровать. В отчаянии Лайонел последовал за ним.

Тело и раньше показалось ему знакомым, но только сейчас он узнал в нем себя. Слишком неузнаваемо раздулось лицо, да и шрамы сбили с толку. Он забыл, что, когда он еще был ребенком, в приюте случился пожар. Здание выгорело дотла. А еще его поразило, насколько старше своей фотографии он выглядел.

«В раю тебе дозволено забыть о страданиях жизни, а в аду ты обязан их помнить». Лайонел решил, что раз он забыл о пожаре, то это хороший знак.

Кое-что еще пришло ему на ум, и он вернулся в гостиную. Лоран словно следовал за ним. Та чертова коробка шоколадных конфет, которую он получил в понедельник утром, так и стояла на кухонном столе незамеченной. Прошлой ночью, вернувшись домой поздно и слегка навеселе – они с Лораном выпили немного виски, чтобы отпраздновать раскрытие дела, – он забылся и съел одну конфету. Или даже не одну? Он посмотрел в открытую коробку: нескольких конфет недоставало. «Глупость, – подумал он. – Глупость, непростительная ошибка».

Но кто мог послать ему отравленные конфеты? И открытку с X , символом поцелуя? Стоило одной загадке разрешиться, как появилась другая. Он перебирал в уме подозреваемых, размышляя, у кого найдется мотив и возможность, кто мог знать его привычки, знать даже о его тяге к сладкому. И на сей раз его озарило.