Роберт Гулик - Золото Будды

Йи Пен самодовольно ухмыльнулся.

— В общем, по мне, так пусть пьет и поет в свое удовольствие. За время работы у меня он двадцать раз окупил все затраты на его жалованье. Единственное, что меня в нем настораживает, это тяга к буддизму да дружба с Ким Саном, управляющим моего друга Ку. Но По Кай утверждает, будто буддизм удовлетворяет его духовные запросы, а у Ким Сана он выведывает сведения о делах Ку, что, разумеется, подчас бывает полезным.

— Скажите ему, пусть на днях явится ко мне. В библиотеке я обнаружил записную книжку с расчетами. Хотелось бы выслушать его мнение по этому поводу.

Йи Пен быстро взглянул на судью, собираясь о чем-то спросить, но тот уже встал, давая понять, что аудиенция закончена.

Выйдя во двор, судья Ди обнаружил там Ма Жуна и Цзяо Тая.

— Дыра в решетке заделана, ваша честь, — доложил Ма Жун. — На обратном пути мы расспросили прислугу в нескольких особняках, стоящих близ второго моста. Они говорят, что иногда после празднеств выносят большие корзины с мусором и сваливают их в канал. Но тут нам придется обойти все дома, чтобы выяснить, выкидывал ли кто-нибудь мусор в то время, когда там были мы с Цзяо Таем.

— Это бы все разъяснило! — с облегчением вздохнул судья Ди. — А теперь пойдемте ко мне. Там ожидает Ким Сан.

По дороге в кабинет судья в двух словах рассказал помощникам об исчезновении госпожи Ку.

Хун беседовал с молодым человеком лет двадцати пяти, привлекательной наружности. Когда он представил его судье, тот задал вопрос:

— Судя по имени, вы по происхождению кореец?

— Именно так, ваша честь, — почтительно ответил Ким Сан. — Я родился здесь, в Корейском квартале. Поскольку господин Ку нанимает множество корейских матросов, он подрядил меня надзирать за ними и исполнять обязанности переводчика.

Судья Ди кивнул. Он взял у старшины Хуна запись рассказа Ким Сана и внимательно с ней ознакомился, после чего передал бумагу Ма Жуну и Цзяо Таю и спросил Хуна:

— Кажется, Фань Чуна последний раз видели четырнадцатого и тоже сразу после полудня?

— Да, ваша честь, — ответил старшина, — арендатор Фаня засвидетельствовал, что хозяин уехал от него после полуденной трапезы. С ним был его слуга Ву, и отбыли они в западном направлении.

— Ты здесь пишешь, что дом господина Цзао находится в той же стороне. Давайте разберемся. Подай мне карту округа.

Когда Хун развернул на столе большую карту, судья Ди взял кисточку и обвел окружностью местность к западу от города. Показав на дом господина Цзао, он сказал:

— Смотрите сюда. Четырнадцатого, после полуденной трапезы госпожа Ку покидает этот дом и следует в западном направлении. На первом перекрестке она поворачивает направо. А где брат отстал от нее, Ким?

— Когда они проезжали небольшую рощу, где сходятся две сельские дороги, — ответил Ким Сан.

— Хорошо, — сказал судья Ди. — Далее, арендатор утверждает, что Фань Чун уехал примерно в то же время, следуя в западном направлении. Почему он не поехал на восток, по дороге, ведущей прямо в город?

— Судя по карте, этот путь кажется значительно короче, ваша честь, — сказал Ким Сан, — но та дорога очень плоха, всего лишь проселок, совершенно непроезжий после дождя. На самом деле Фань, сократив путь, потратил бы больше времени, чем на объезд по тракту.

— Понятно, — кивнул судья Ди.

Снова взяв кисточку, он пометил дорогу между развилкой проселков и трактом.

— Не верю я в совпадения, — сказал он. — Полагаю, мы можем предположить, что вот здесь госпожа Ку и Фань Чун встретились. Они были знакомы, Ким?

Помедлив, Ким ответил:

— Не были, насколько мне известно, ваша честь. Но учитывая, что от поместья Фаня совсем недалеко до дома господина Цзао, можно предположить, что госпожа Ку, когда она еще жила с родителями, вполне могла где-то повстречаться с Фань Чуном.

— Хорошо, — сказал судья Ди. — Вы предоставили нам в высшей степени полезную информацию, Ким; посмотрим, как нам ею воспользоваться. Теперь вы можете идти.

Попрощавшись с Ким Саном, судья многозначительно посмотрел на трех своих помощников. Покусывая губы, он произнес:

— Учитывая сказанное о Фане тем содержателем харчевни, вывод, мне кажется, очевиден.

— По всему видать, что старания господина Ку не увенчались успехом, — глумливо скривил рот Ма Жун.

Однако старшина Хун, казалось, пребывал в сомнениях.

— Если они сбежали вместе, ваша честь, — медленно заговорил он, — тогда почему их не заметили стражники на тракте? На таких заставах пара солдат постоянно на посту, и делать им там совершенно нечего, кроме как пить чай да глазеть на проезжающих. Кроме того, они должны были узнать Фаня и уж безусловно обратить внимание, если бы он проехал с женщиной. А куда делся слуга Фаня?

Цзяо Тай встал и принялся разглядывать карту.

— Что бы там ни случилось, — заметил он, — это случилось прямо перед заброшенным храмом. А содержатель харчевни об этом месте такое нам понарассказывал! Похоже, что именно этот отрезок пути не виден ни от заставы, ни из дома господина Цзао, ни из дома крестьян, что перевязывали ногу брату госпожи Ку. Такое ощущение, будто госпожа Ку, Фань Чун и его слуга просто испарились на этом участке.

Судья Ди резко встал.

— Нет пользы в разговорах, пока мы сами не обследуем это место и не поговорим с господином Цзао и арендатором Фаня. Небо наконец прояснилось, так поедем же немедленно. После ночных приключений я с удовольствием прогуляюсь верхом при свете дня!

Крестьяне, работавшие в полях за западными городскими воротами, подняли головы и проводили глазами кавалькаду, следующую по раскисшей после дождя дороге. Судья Ди ехал впереди, следом за ним старшина Хун, Ма Жун и Цзяо Тай. Их сопровождали десять конных стражников во главе со своим начальником.

Судья Ди выбрал короткий путь к поместью Фань Чуна. Но вскоре он признал правоту Ким Сана: дорога была ужасной. Подсыхающая грязь образовала глубокие рытвины, лошадям приходилось непросто, и большую часть пути всадники продвигались гуськом.

Когда они проезжали шелковичную рощу, начальник стражи направил коня в поле, обогнал всех и приблизился к судье. Указав на небольшой домик, показавшийся впереди на пригорке, он услужливо сообщил:

— Это усадьба Фаня, ваша честь!

Окинув его недовольным взглядом, судья строго выговорил:

— Я запрещаю вам топтать крестьянские поля! Мне известно, что это усадьба Фаня, ибо я взял на себя труд посмотреть карту.

Удрученный начальник стражи подождал, пока мимо него проедут трое помощников судьи Ди. Затем он тихо пожаловался старшему из своих людей: