Роберт Гулик - Золото Будды

— Слегка прихвачена гвоздями. Снимите ее.

Он нетерпеливо ждал, пока помощники открывали крышку, подсунув под нее свои кинжалы. Наконец они подняли ее и положили на пол. Из темного гробового нутра поднялся тошнотворный смрад. Ма Жун и Цзяо Тай отпрянули, проклиная все на свете.

Судья Ди поспешно закрыл рот и нос шейным платком. Он поднял свечу и устремил взор на лицо покойника. Ма Жун и Цзяо Тай заглядывали из-за его плеча, ибо их любопытство пересиливало ужас. Судья увидел, что перед ним, несомненно, лежит тот самый человек, с которым он столкнулся в коридоре: то же заносчивое выражение лица, прямые брови, тонкий нос и большое родимое пятно на левой щеке. Единственное, что отличало их, это отвратительные синюшные пятна, обезобразившие щеки, и закрытые запавшие глаза. Судье стало дурно. Сходство было идеальным, а значит, никакого обмана. В пустом доме ему повстречался призрак.

Он отступил на шаг, знаком приказал Ма Жуну и Цзяо Таю вернуть крышку на место, после чего задул свечу.

— Нам лучше бы не возвращаться тем же путем, — проговорил он. — Давайте-ка дойдем до внешней стены и перелезем ее у ворот. Мы рискуем быть замеченными, но в лесу мы рискуем больше.

Оба помощника согласились с ним.

Они стали обходить храм, держась в тени его стен, пока не увидели впереди надвратную постройку. Перебравшись через стену, они пошли по дороге, стараясь идти поближе к деревьям. Никто им не повстречался. Перебежав через дорогу, они углубились в заросли, отделявшие их от протоки.

Старшина Хун крепко спал на дне лодки. Судья Ди разбудил его и помог Ма Жуну и Цзяо Таю оттащить лодку к воде.

Ма Жун уже готов был ступить на борт, но вдруг замер, прислушиваясь. Темные воды донесли до них пронзительный голос, напевавший фальцетом: «О луна, среброликая луна…»

Гребец вел утлое суденышко к водным воротам. Певец стоял на корме, медленно размахивая руками в такт песне.

— Это пьяный поэт По Кай наконец-то возвращается домой! — ухмыльнулся Ма Жун. — Лучше нам подождать, пока он не скроется с глаз.

Когда до них вновь донесся пронзительный голос, он хмуро добавил:

— Сначала этот его визг казался мне ужасающим. Но поверьте, после того рева, что мы слышали в лесу, его песни кажутся мне просто прекрасными!

Судья Ди встал задолго до рассвета. Вернувшись из храма, он чувствовал себя совершенно разбитым, но спал очень плохо. Дважды ему приснилось, будто перед его ложем стоит покойный наместник. Но когда он просыпался, обливаясь потом, комната была пуста. В конце концов он встал, зажег свечу, сел за стол и принялся просматривать текущие окружные дела, пока утренняя заря не покрыла румянцем оконную бумагу и слуга не принес ему утренний рис.

Когда судья отложил палочки для еды, старшина Хун вошел с чайником горячего чая.

Он доложил, что Ма Жун и Цзяо Тай уже отправились надзирать за починкой водных ворот, а также исследовать берег канала, где они оказались свидетелями подозрительного происшествия в тумане. Они постараются вернуться к утреннему заседанию суда. Начальник стражи доложил, что Фань Чун до сих пор не появлялся. Наконец пришел слуга Тана и сообщил, что ночью у его хозяина был приступ лихорадки, но тот явится, как только ему станет лучше.

— Я тоже не слишком хорошо себя чувствую, — пробормотал судья Ди. Он выпил одну за другой две чашки горячего чая и продолжил: — Эх, жаль, здесь пока нет моей библиотеки. Там есть немало книг о явлении призраков и тиграх-оборотнях, но я, к несчастью, не уделял им должного внимания. Наместнику, Хун, не следует пренебрегать любыми отраслями знаний! Ладно, что рассказал тебе Тан о сегодняшнем заседании?

— Оно обещает быть не слишком обременительным, ваша честь, — отозвался Хун. — Мы должны разрешить спор между двумя крестьянами о размежевании земель. Вот и все.

Он передал бумаги судье.

Проглядывая дело, судья Ди заметил:

— К счастью, тут все, похоже, просто. Тан проделал нужную работу, приложив к регистру земельных участков эту старую карту, где ясно отмечены границы наделов. Мы закончим заседание, как только разберемся с этим делом. Есть заботы поважнее!

Судья Ди встал, и Хун помог ему облачиться в официальный наряд темно-зеленой парчи. Как только судья сменил домашнюю шапочку на черную судейскую с жесткими крылышками, три удара большого гонга возвестили о скором открытии утреннего заседания.

Судья пересек коридор, открыл дверь, скрытую ширмой с единорогом, и взошел на помост. Сев в большое судейское кресло, он заметил, что зал переполнен. Жители Пэнлая хотели увидеть нового наместника.

Он удостоверился, что все должностные лица заняли надлежащие им места. По обе стороны от судейского стола уселись за низкими столиками два писца, разложившие перед собой тушечницы и кисточки для письма. У помоста перед столом двумя рядами по трое застыли шесть стражников, а рядом неторопливо помахивал кнутом их начальник.

Судья Ди стукнул молотком и объявил заседание открытым. Закончив перекличку, он обратился к документам, которые разложил перед ним на столе старшина Хун, и подал знак начальнику стражи. К судейскому столу подвели двух крестьян, поспешно упавших на колени. Судья разъяснил им решение суда о размежевании участков. Крестьяне выразили свою благодарность, ударившись лбами об пол.

Судья уже было поднял молоток, чтобы завершить заседание, как к помосту вышел хорошо одетый мужчина. Пока он, опираясь на тяжелую бамбуковую трость, дохромал до стола, судья успел рассмотреть его весьма привлекательное лицо с маленькими усиками и хорошо подстриженной короткой бородкой. На вид ему было лет сорок.

Не без труда он опустился на колени, а затем заговорил приятным голосом, выдающим человека образованного:

— К вам обращается судовладелец Ку Мен-пин. Ваш покорный слуга глубоко сожалеет о том, что приходится беспокоить вашу честь на первом же заседании. Однако дело в том, что я чрезвычайно обеспокоен долгим отсутствием моей супруги, госпожи Ку, урожденной Цзао, и вынужден просить суд организовать расследование и отыскать ее.

Он трижды коснулся лбом пола.

Судья Ди подавил вздох.

— Господину Ку следует посвятить суд во все подробности этого происшествия, дабы суд решил, какие действия следует предпринять.

— Бракосочетание состоялось десять дней назад, — начал Ку, — но в связи с внезапной кончиной предшественника вашей чести мы, разумеется, воздержались от пышных торжеств. На третий день моя молодая жена отправилась, как это положено, навестить своих родителей. Ее отец, обладатель ученой степени Цзао Хохсин, проживает за городом, невдалеке от западных ворот. Моя жена отправилась туда позавчера, четырнадцатого числа, и рассчитывала в тот же день вернуться. Не дождавшись ее, я решил, что она решила переночевать дома. Но поскольку и вчера она не вернулась, я стал беспокоиться и послал в дом Цзао Хохсина моего управляющего Ким Сана. Господин Цзао сообщил ему, что моя жена покинула их четырнадцатого числа сразу после полуденной трапезы вместе со своим младшим братом Цзао Мином, который шел рядом с ее лошадью. Он собирался проводить ее до западных ворот. Через некоторое время мальчик вернулся домой. Он рассказал отцу, что когда они подъезжали к тракту, он заметил на дереве близ дороги гнездо аиста. Мальчик сказал сестре, чтобы она ехала вперед, а он догонит ее, как только достанет из гнезда несколько яиц. Но когда он полез на дерево, под ним обломилась сухая ветка, так что мальчик упал и повредил лодыжку. Он доковылял до ближайшего жилья, где крестьяне перевязали ему ногу и отправили домой на ослике. Поскольку они с сестрой расстались у самого тракта, он решил, что она поехала прямо в город.