Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

— В соответствии с завещанием, составленным год назад, — прервал его судья, — господин Чун оставил всю землю своим двум сыновьям, вместе с двумя третями капитала, как вам известно. Одну треть капитала и ростовщическую контору он завещал вам. Вы собираетесь продолжить дело?

— Нет, ваша честь, — с легкой улыбкой отозвался Лин. — Больше тридцати лет с утра до ночи я работал в этой конторе. Продам ее и буду жить на доходы с капитала.

— Понятно. Но, возможно, господин Чун составил новое завещание? Содержащее новое условие, оговаривающее, что вы получаете только контору? — Лин побагровел, однако судья не дал вставить ему и слова. — Дело процветает, но вам потребуется лет пять, чтобы уйти на покой с достаточным капиталом. А вы стареете, господин Лин.

— Это невозможно! Как… как же он мог, — забормотал Лин, а потом вдруг выпалил: — Вы отыскали новое завещание в его несгораемом сундуке?

Вместо того, чтобы ответить на вопрос, судья холодно проговорил:

— У вашего компаньона была возлюбленная, господин Лин. Ее любовь значила для него больше всего остального.

Лин вскочил.

— Вы хотите сказать, что старый дурак завещал свои деньги этой глухонемой оборванке?

— Да, вам все об этом известно, господин Лин. Со вчерашнего вечера, от вашего компаньона. Между вами произошла бурная ссора. Нет, не пытайтесь отрицать! Ваш слуга подслушал разговор, и он даст показания в суде.

Лин снова сел и вытер пот со лба. Затем заговорил, уже гораздо спокойнее:

— Да, ваша честь, я признаю, что очень разозлился, когда компаньон сообщил мне вчера вечером, что любит девчонку. Он хотел увезти ее в какое-то отдаленное место и там жениться на ней. Я пытался растолковать ему, какая это глупость, но он предложил мне заниматься своим делом и в гневе выбежал из дома. Я понятия не имел, что он отправится в башню. Общеизвестно, что этот молодой громила крутит со слабоумной любовь. Вэн застал их врасплох и убил моего компаньона. Прошу прощения, что не сообщил вам об этом сегодня утром, ваша честь. Я не смог заставить себя скомпрометировать моего покойного компаньона… А поскольку вы схватили убийцу, все бы так и так вышло наружу в суде…

Он покачал головой и продолжил:

— Я тоже отчасти виноват, ваша честь. Мне следовало вчера вечером пойти за ним, я бы тогда…

— Но вы и отправились за ним, господин Лин, — резко перебил его судья Ди. — Вы тоже рыбак и знаете болото так же хорошо, как ваш компаньон. Обычно пройти через болото невозможно, но после столь сильного дождя уровень воды повышается, и опытному гребцу в легком челноке вполне по силам преодолеть болото по поднявшейся воде.

— Это невозможно! Дорогу всю ночь патрулирует военная стража!

— Пригнувшись в челноке, можно проплыть незамеченным за высокими тростниками, господин Лин. Вот почему ваш компаньон мог посещать башню только после сильного дождя. И именно поэтому бедная слабоумная девочка принимала его за сверхъестественное существо, духа дождя. Потому что он приходил с дождем.

Неожиданно судья впился в Лина своим пронзительным взглядом и сурово произнес:

— Когда вчера вечером господин Чун рассказал вам, Лин, о своих планах, вы увидели, что все так долго лелеемые вами надежды на спокойную и обеспеченную жизнь развеялись, как дым. Вот почему вы последовали за Чуном и убили его в башне, вонзив ему в спину нож.

Лин всплеснул руками.

— Что за нелепое предположение, ваша честь! Как вы собираетесь доказать это оскорбительное обвинение?

— Залоговой квитанцией госпожи Пей, среди всего прочего. Военная стража обнаружила ее на месте преступления. Но, как вы сами мне сказали, господин Чун полностью отошел от дел. Почему же тогда он носит с собой квитанцию, выписанную в этот же день? — Лин промолчал, и судья Ди продолжил: — У вас моментально созрело решение убить Чуна, и вы бросились за ним. Дело происходило после вечернего риса, так что владельцы соседних лавок уже поели и легко могли видеть вас, когда вы проходили мимо. Да и на пристани, откуда вы отчалили на своем маленьком челноке, царило необычное оживление, потому что все говорило о том, что собирается ливень.

Ужас, внезапно сверкнувший в глазах Лина, стал последним доказательством, которого ждал судья. Он закончил ровным голосом:

— Если вы сейчас признаетесь, господин Лин, избавив меня от необходимости возиться с показаниями очевидцев, я готов добавить к вашему смертному приговору прошение о помиловании на основании того, что убийство не было предумышленным.

Лин тупо уставился в одну точку. Вдруг его бледное лицо исказилось яростью.

— Мерзкий старый греховодник! — выпалил он. — Заставлял меня надрывать кишки все эти годы… а теперь собрался бросить все деньги этой дешевой, полоумной потаскушке! Деньги, которые я для него заработал…

Потом, внезапно успокоившись, он посмотрел на судью и произнес твердым голосом:

— Да, я убил его. Он этого заслужил.

Судья Ди подал знак старшине. Когда Хун направился к двери, судья сказал ростовщику:

— Я выслушаю ваше полное признание на дневном заседании суда.

Они ждали молча, пока не вернулся старшина вместе с начальником стражи и двумя его подчиненными, которые заковали Лина в цепи и увели прочь.

— Неприятное дело, ваша честь, — удрученно заметил старшина Хун.

Судья сделал глоток и поставил чашку, чтобы наполнить ее вновь.

— Скорее печальное. Я бы даже и Лина пожалел, если бы не его отвратительная попытка свалить свою вину на Вэна.

— Какова же роль Вэна во всем этом деле, ваша честь? Вы даже не спросили его, чем он занимался сегодня утром.

— В этом не было необходимости, ведь все и так ясно как день. Иволга рассказала Вэну, что ночью к ней является дух дождя и время от времени дает ей деньги. Вэн почел за великую честь, что она общается с духом дождя. Вспомним, что всего полстолетия назад во многих речных округах нашей Империи люди каждый год приносили в жертву юношу или девушку, чтобы умилостивить местного речного бога — пока не вмешались власти. Когда Вэн сегодня утром явился в башню, чтобы отдать Иволге рыбу, он обнаружил в ее комнате мертвеца, лежащего ничком на полу. Рыдающая Иволга дала ему понять, что карлики убили духа дождя и подменили его уродливым стариком. Когда Вэн перевернул труп и узнал мертвеца, он вдруг сообразил, что их с Иволгой обманули. Впав в бешенство, он выхватил нож и принялся кромсать мертвеца. Затем он осознал, что произошло убийство и теперь заподозрят его. Тогда он убежал. Военная стража схватила его, когда он пытался отмыть штаны, заляпанные кровью Чуна.

Старшина Хун кивнул.

— Как же вам, ваша честь, удалось это выяснить всего за несколько часов?

— Сначала мне показалось, что командир военной стражи уловил самую суть. Единственное, что меня немного насторожило, это длительный перерыв между убийством и временем, когда были нанесены удары в грудь жертвы. У меня не возникло ни малейших сомнений относительно залоговой квитанции, ведь для ростовщика иметь при себе бумагу, датированную сегодняшним днем, совершенно нормально. Потом, допрашивая Вэна, я обратил внимание на то, что он назвал Чуна обманщиком. То была обмолвка, потому что Вэн решил не вмешивать в это дело ни себя, ни Иволгу, дабы скрыть, как они оба позволили себя одурачить. Когда я задавал вопросы Иволге, она сообщила, что «карлики» убили и подменили духа дождя.