Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

— Он живет в старом имении на восточной окраине у самых болот, ваша честь, — сказал аптекарь. — Здесь он не слишком известен; в город выбирается редко. Но я слышал, что в столице знатоки высоко оценивают его поэзию.

— Нам лучше сразу отправиться туда, — сказал судья. — Вернулся ли уже старшина Хун с двумя другими моими помощниками?

— Нет, ваша честь, они все еще в деревне на западной границе нашего округа. Утром, после того, как ваша честь уехали, прибыл человек с запиской от старшины Хуна. Там говорится, что они пока не нашли ни единой улики против тех, кто ограбил гонца.

Судья Ди дернул себя за бороду.

— Пренеприятное дело это ограбление! — раздраженно проговорил он. — Гонец перевозил дюжину слитков золота. А теперь у нас еще и убийство! Ладно, Ма Жун, мы и сами справимся. Кто-нибудь знает, как добраться до имения покойного поэта?

— Я знаю короткую дорогу через восточный квартал, ваша честь, — сказал Юань Кай. — Если вы мне позволите…

— Сделайте одолжение! Начальник стражи, ты тоже отправишься с нами. Я надеюсь, ты послал со слугой Мена стражников, проследить, чтобы ничего там не трогали?

— Разумеется, ваша честь, — с достоинством отвечал тот.

— Ты делаешь успехи, — заметил судья Ди.

Увидев самодовольную улыбку начальника стражи, он сухо добавил:

— Жаль только, что черепашьими темпами. Приведи четырех лошадей из конюшни!

Аптекарь поскакал вперед. Они проехали несколько узких зигзагообразных улочек, спускающихся к берегу озера, потом миновали усаженную ивами аллею. Именно эти деревья дали название лежащему в восточной части города Кварталу Ив, пристанищу танцовщиц и куртизанок.

— Расскажите мне о Мен Лэне, — попросил аптекаря судья.

— Я не очень хорошо его знаю, ваша честь. Был у него всего три или четыре раза, однако он показался мне человеком приятным и скромным. Он поселился здесь два года назад в старом загородном доме за Кварталом Ив. В доме, кажется, только три комнаты, но прекрасный старый сад и пруд с лотосами.

— У него большая семья?

— Нет, ваша честь, он был уже вдовцом, когда приехал сюда, а два его взрослых сына живут в столице. В прошлом году он познакомился с куртизанкой из Квартала Ив, выкупил ее и женился. Кроме внешности, в ней ничего толком не было — она не умеет ни читать, ни писать, ни петь, ни танцевать. Поэтому Мен Лэну удалось купить ее дешево, хотя он и потратил на это все свои сбережения. Он жил на скромную годовую ренту, которую присылал из столицы один из почитателей его таланта. Мне кажется, это был счастливый союз, хотя Мен, конечно, был намного старше нее.

— Можно было предположить, — заметил судья Ди, — что поэт скорее выберет образованную девушку, которая способна разделить его литературные пристрастия.

— Она спокойная, тихая женщина, ваша честь, — пожал плечами аптекарь. — И прекрасно заботилась о нем.

— Мен Лэн оказался толковым покупателем, хотя и писал стихи, — не удержался Ма Жун. — Красивая, покладистая девчонка, которая заботится о тебе — что может быть лучше.

Ивовая аллея сузилась, превратившись в тропинку. Она петляла среди высоких дубов в густом кустарнике, говорившем о близости болота, что начиналось за Кварталом Ив.

Четверо всадников спешились перед грубо сработанной бамбуковой калиткой. Оба стражника, распахнув створки, замерли, приветствуя входящих. Прежде чем войти, судья Ди оглядел сад. Он содержался далеко не идеально. Цветущие кустарники, окружавшие пруд, росли без всякого ухода, но придавали месту какое-то первобытное очарование. Несколько стрекоз лениво порхали над большими листьями лотосов, распластавшимися на водной глади.

— Мен Лэн очень любил этот сад, — заметил Юань Кай.

Судья кивнул. Он смотрел на горбатый мостик, который был перекинут над водой к открытому со всех сторон восьмиугольному павильону. Тонкие колонны поддерживали остроконечную крышу, покрытую зеленой черепицей. За прудом, в глубине сада, судья увидел приземистую деревянную постройку. Ее тростниковая крыша была почти скрыта листвой высоких дубов, растущих за домом.

Зной усиливался. Судья Ди вытер пот со лба и прошел по узкому мостику, остальные последовали за ним. Для четверых маленький павильон оказался слишком тесен. Судья Ди некоторое время разглядывал лежащую в бамбуковом кресле щуплую фигурку, одетую в простую домашнюю рубаху небеленого полотна. Затем он ощупал плечи и обмякшие руки мертвеца. Выпрямившись, судья заговорил:

— Тело только начало коченеть. В такую жаркую и влажную погоду трудно определить время смерти. Во всяком случае, после полуночи.

Он осторожно вытащил нож из груди мертвеца и долго разглядывал длинное, тонкое лезвие и плоскую костяную рукоятку.

Ма Жун скривил губы.

— Он не слишком нам поможет, ваша честь. Такой дешевый нож можно купить в любой скобяной лавке.

Судья молча протянул ему орудие убийства. Ма Жун обернул нож бумагой и спрятал в рукаве, а Ди снова повернулся к убитому. У поэта были длинные, косматые усы и седая козлиная бородка. Судья дал бы ему около шестидесяти лет. Он взял со стола большой кувшин и потряс его. Вина там оставалось совсем немного. Тогда он поднял чашку для вина, стоявшую рядом с кувшином, и осмотрел ее. Когда он прятал чашку в рукав, вид у него был озадаченный. Судья обратился к начальнику стражи:

— Вели своим людям смастерить из веток носилки и отнести тело в суд на вскрытие. — Затем он повернулся к Юань Каю. — Вы можете посидеть на той каменной скамье у изгороди, господин Юань. Я ненадолго.

Знаком он приказал Ма Жуну следовать за собой.

Они снова прошли по мостику. Тонкие планки скрипели под их тяжестью. Они обошли пруд и направились к дому. Войдя в тень под навесом крыльца, судья Ди с облегчением вдохнул относительно прохладный воздух. Ма Жун постучал.

Дверь отворил довольно смазливый, но неприветливый с виду молодой человек. Ма Жун сообщил ему, что наместник желает видеть госпожу Мен. Слуга тут же скрылся в доме, а судья Ди сел за шаткий бамбуковый стол посреди скудно меблированной комнаты. Ма Жун, скрестив на груди руки, занял место за его креслом. Окинув взглядом старую, потертую мебель и потрескавшуюся штукатурку на стенах, судья заметил: — Причиной явно послужил не грабеж.

— Вон она идет, причина, — прошептал Ма Жун. — Старый муж, хорошенькая молодая жена — дальше все понятно.

Судья Ди обернулся и увидел в дверях стройную женщину лет двадцати пяти с не напудренным заплаканным лицом, однако большие, подернутые влагой глаза, тонкие изогнутые брови, полные красные губы и гладкая кожа делали ее очень привлекательной. Испуганно взглянув на судью, она почтительно поклонилась и застыла, опустив глаза, в напряженном ожидании.