Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера (сборник)

— Не возражаете продолжить запись беседы? — спросил он Найджела.

— Не возражаю. Возможные возражения оттеснены любопытством. Удаляюсь в свой тайник.

— Спасибо. Вот и она!

Найджел шмыгнул в дверь. Оказалось, что, немного передвинув табурет, можно оставить ее полуоткрытой и, будучи по-прежнему невидимым, лучше наблюдать сцену. Так он стал свидетелем появления Стефани Вон. Она переоделась и предстала перед полицейским в темной меховой накидке. Сценический грим был смыт, она была бледна, выглядела уставшей. В ее манере не осталось и следа театральности: она вела себя с серьезным достоинством, немного отчужденно. «Она стала совершенно другой», — подумал Найджел.

— Вы меня вызывали? — тихо произнесла она.

— Извините, если моя просьба прозвучала как приказ, — сказал Аллейн.

— Отчего же, вы здесь главный.

— Будьте так добры, сядьте.

Она опустилась в кресло. Какое-то время оба молчали.

— О чем вы хотите меня спросить? — осведомилась она наконец.

— У меня несколько вопросов. Вот первый: где вы были в начале последнего акта, в темноте?

— Переодевалась у себя в гримерной. Потом я заглянула к Феликсу.

— С вами кто-нибудь был? В вашей гримерной?

— Моя костюмерша.

— Все время?

— Не знаю. Из моей гримерной не видно, есть ли на сцене свет.

— Я полагал, туда доносятся реплики действующих лиц.

— Возможно, я не слушала.

— Вы ушли из комнаты мистера Гарденера, оставив его одного?

— Нет, он ушел первым. Сначала он, потом я.

— Когда вы вышли на сцену?

— В положенный момент.

— Да. Спасибо. Что произошло после того, как мы с Батгейтом покинули вашу гримерную?

Этот вопрос, видимо, застал ее врасплох. Найджел услышал, как она засопела. Правда, она быстро пришла в себя и заговорила ровным голосом:

— После вашего ухода произошел скандал.

— Он назревал еще при нас. Что же случилось?

Она устало откинулась назад, сбросила с плеч накидку, поморщилась, как от боли, и снова выпрямилась, прикрыв плечи меховым воротником.

— Вам больно? — спросил Аллейн. — Что у вас с плечом?

— Артур меня ударил.

— Что?!

— Представьте себе.

— Покажите!

Она опять уронила накидку и чуть обнажила плечо. Найджел увидел синяк. Аллейн наклонился, не касаясь ее.

— Как поступил Гарденер?

— Его там не было. Наверное, я начала с середины. Сразу после вашего ухода я выпроводила Феликса за дверь. Он, конечно, упирался, но мне нужно было остаться с Артуром с глазу на глаз, и я настояла. Он не хотел уходить, но подчинился.

— И что потом?

— Скандал, скандал шепотом. У нас так уже бывало, я привыкла. Он сходил с ума от ревности и всячески мне угрожал. Потом расчувствовался и давай лить слезы. Таким я его еще не видела.

— Как он вам угрожал?

— Он говорил, что изваляет мое имя в грязи, — тихо ответила мисс Вон. — Что не позволит Феликсу на мне жениться. Если бы от пули погиб Феликс, я бы не удивилась. У Артура был кровожадный вид. Я считаю, что он застрелился.

— Вот как? Ему бы хватило смелости?

— По-моему, да. Он надеялся, что вина падет на Феликса.

— Где он находился, когда ударил вас? — спросил Аллейн.

— Странный вопрос… Я сидела там, где вы меня оставили, — на стульчике в своей комнате. Он стоял — примерно на таком расстоянии, как вы сейчас.

— Значит, он нанес удар левой рукой?

— Нет. Не знаю. Не помню я! Если вы попробуете это повторить — только попрошу поаккуратнее! — то я, возможно, вспомню.

Аллейн занес правую руку, и Найджел увидел, как рука замерла слева от ее подбородка.

— Таким манером он угодил бы вам по лицу, — сказал Аллейн. — Должно быть, удар был все-таки нанесен левой рукой, и все равно это был странный удар…

— Он был пьян.

— Все об этом твердят! А может, он стоял у вас за спиной? Вот так…

Аллейн зашел ей за спину и положил правую руку ей на правое плечо. Найджел живо вспомнил сцену в гримерной, когда Гарденер стоял так, как Аллейн сейчас, и смеялся над репликой инспектора об Эдгаре Уоллесе.

— Моя рука попадает в точности на ваш синяк, — сказал Аллейн. — Вам не больно?

— Нет.

— Позвольте, я подниму вам накидку. Вы мерзнете.

— Благодарю.

— Как вы считаете, это могло произойти так, как я показываю?

— Могло. Он бегал по комнате. Я плохо помню, как это случилось.

— Наверное, вы сильно испугались.

— Нет. Он был нестрашный. Но я была рада, что Феликс ушел. Я избавилась от Артура и пошла в комнату Феликса.

— В соседнюю гримерную?

— Да. Об ударе мне в плечо я ничего не сказала. Я застала у него Бидла, но он сразу ушел. Тогда я все рассказала Феликсу. Он был вне себя.

— Что он сказал?

— Что Артур — пьяная свинья, но ему его все равно жалко. Просил у меня разрешения поговорить с Сюрбонадье, внушить ему необходимость вести себя по-человечески и больше меня не донимать.

— Он проявил сдержанность?

— Да. Он знал, что это не поможет, хотя мы оба боялись новых скандалов. Мы перекинулись всего несколькими словами, а потом Феликс вышел на сцену.

Помню, свет еще не зажгли. У вас не найдется сигареты, мистер Аллейн? Я бы закурила.

— Простите, это мое упущение…

Она взяла сигарету из его портсигара, он поднес ей спичку. Она прикоснулась кончиками пальцев к тыльной стороне его ладони, и они посмотрели друг другу прямо в глаза. Она откинулась в кресле, и оба какое — то время молча курили — Аллейн совершенно спокойно, мисс Вон довольно нервно.

— Ответьте мне, — нарушила она молчание проникновенным тоном, — вы кого-нибудь подозреваете?

— Не ждите от меня ответа на этот вопрос.

— Почему?

— Под подозрением все. Все лгут и лицедействуют.

— Даже я? Я тоже лгу и играю роль?

— Не знаю, — угрюмо молвил Аллейн. — Откуда мне знать?

— Вы меня не выносите, инспектор Аллейн!

— Вы так считаете? — быстро спросил Аллейн. — Вы любите складывать пазлы?

— Иногда.

— Вам случается испытывать острую неприязнь к элементу, для которого вы не находите места?

— Случается.

— Это единственное личное предубеждение, которое может себе позволить полицейский. Я испытываю то же чувство, как вы к элементам, для которых не находится места. К тем, которые встают на свои места, у меня появляется странная симпатия.

— Для меня места в вашем пазле еще не нашлось?

— Наоборот, вы занимаете принадлежащее вам место.

— Я докурила сигарету. У вас есть еще вопросы? Нет, курить я больше не хочу.

— Осталась одна безделица. Можно вашу руку?

Он протянула ему обе руки. Найджел удивленно наблюдал, как осторожно он их берет, подносит к своему лицу, закрывает глаза, едва не касается губами ее ладоней. Она не пыталась вырваться, но слегка порозовела. Найджел видел, что ее руки чуть заметно дрожат.