Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера (сборник)

Аллейн отпустил их и сказал:

— «Шанель номер пять». Большое спасибо, мисс Вон.

Она поспешно спрятала руки в меховые рукава.

— Я уж думала, вы осыплете их поцелуями, — легкомысленно произнесла она.

— Я хорошо знаю свое место, — ответил Аллейн. — Спокойной ночи. Мистер Гарденер ждет вас.

— Спокойной ночи. Вам нужен мой адрес?

— Продиктуйте, пожалуйста.

— Квартира 10, Нанс-Хаус, Шепердс-Маркет. Вы не записываете?

— В этом нет необходимости. Всего хорошего.

Она бросила на него прощальный взгляд и направилась по коридору к служебному входу. До Найджела донесся ее голос:

— Вот и я, Феликс…

Через мгновение ее шаги стихли.

— Вы записали ее адрес, Батгейт? — тревожно спросил Аллейн.

— Ах вы, старый дьявол! — ответил Найджел.

— А что такое?

— Не знаю… Тогда, у нее в гримерной, я решил, что она вам не нравится.

— И правильно решили.

— Но теперь я в этом не уверен.

— Она тоже.

— Решили прикинуться подлецом, мистер Аллейн?

— Да, мистер Батгейт.

— Почему вы уделили столько времени ее синяку?

— А вы не догадываетесь? Это так непонятно?

— Не догадываюсь. Вам понадобился повод, чтобы за ней поухаживать?

— Считайте так, если вам нравится, — фыркнул Аллейн.

— Очень глупо, — обиженно произнес Найджел. — Я иду домой.

— Я тоже. Большое вам спасибо за этот чудесный вечер.

— Что вы, я очень рад, что вы смогли прийти. Я еще поработаю, прежде чем лечь спать.

— Что за работа, позвольте поинтересоваться?

— Материал для моей газеты. Это же настоящая сенсация!

— Завтра утром вы принесете мне все, что наплетете, молодой человек.

— С какой стати, Аллейн? — возмутился Найджел.

— Я забыл, в какой ужасной вечерней газете вы служите. Здесь бы уже злодействовали ваши шустрые коллеги — если бы их сюда впустили.

— Мне повезло, сенсация может появиться под моей подписью.

— Повторяю, принесите все в мой кабинет завтра утром, сэр.

— Хорошо.

Аллейн собрал своих подчиненных и отправил их к служебному входу. Свет был выключен.

— Финальное затемнение, — произнес в темноте голос Аллейна.

На сцене «Единорога» царило полное безмолвие, там парили призраки старых пьес. Найджел поежился от неприятного чувства, всегда посещающего непрошеных гостей в пустых зданиях. Вот-вот из темных дверных провалов могли вылезти давно умершие лицедеи, чтобы молча разыграть забытые сцены. Где-то наверху раздался скрип, брезент натяжного потолка пошел волнами от сквозняка.

— Уходим, — сказал Найджел.

Аллейн включил электрический фонарик, и они прошли по коридору к служебному входу. Найджел вынырнул в прохладную ночь. Остальные беседовали с ночным сторожем и с двумя молодыми людьми, в которых Найджел признал журналистов.

— Минутку! — донесся из коридора голос Аллейна. — Смотрите!

Остальные повернули головы. Свет фонаря осветил нишу слева от двери. В нише сидел с закрытыми глазами старик Блэр.

— Господи! — воскликнул Найджел. — Он мертв?

— Нет, просто спит, — успокоил его Аллейн. — Как его зовут?

— Блэр, — ответил сам сторож.

— Просыпайтесь, Блэр, — сказал Аллейн. — Занавес давно опущен, все разошлись по домам.

К 9 часам угра следующего дня Найджел подготовил статью. По его просьбе редакторы скрепя сердце согласились чуть подождать с версткой первой полосы, чтобы он успел показать свой материал Аллейну. Утренние газеты вышли с кричащими заголовками, под которыми можно было не искать существенных сведений. Найджел нашел в Скотленд-Ярде своего друга и был удивлен его готовностью к компромиссу. В статье всячески проводилась мысль, что роль Гарденера в трагедии, при всей ее болезненности для него самого, никак не указывает на его причастность к убийству. Аллейн не стал с этим спорить и не покусился ни на одно слово в тексте. Найджел почти не распространялся о взаимоотношениях Сюрбонадье, Гарденера и мисс Вон, упомянув только о романтической стороне ситуации — помолвке двух последних. Зато он подробно писал о своем впечатлении очевидца трагедии и о том, что происходило потом за занавесом.

— Это заслуживает меньше порицания, чем я опасался, — заключил главный инспектор уголовной полиции Аллейн. — То, что следует выбросить, я подчеркнул, но это самая малость. Публикуйте! Вы возвращаетесь в редакцию?

— Я бы предпочел остаться здесь, — поспешно ответил Найджел. — Статью доставит рассыльный.

— Хорошо, оставайтесь. На теперешнем этапе мне пригодится свой Босуэлл.

— Дарите букеты самому себе — кто же лучше знает ваш вкус! Я мигом.

Найджел отправил рассыльного на Флит-стрит и, вернувшись, застал Аллейна за телефоном.

— Отлично, — сказал тот в трубку, глянув на Найджела. — Увидимся через двадцать минут. — Трубка легла на рычаги.

— До чего неприятный господин! — проворчал Аллейн.

— В каком смысле?

— Осведомитель, вернее, надеется им стать.

— Кто такой?

— Лакей Сейнта. Подождите, скоро познакомитесь.

— Непременно! — сказал Найджел с воодушевлением. — Как продвигается расследование, инспектор?

— Дьявольская работа! — пожаловался Аллейн.

— Я пытаюсь навести во всем этом логический порядок, — сказал Найджел. — Тружусь, так сказать, над любительским досье.

— Вряд ли вы знаете, что такое досье, — сказал Аллейн. — Впрочем, показывайте плоды своего труда.

Найджел предъявил несколько отпечатанных на машинке страниц.

— Это мои записи для вас.

— Большое спасибо, Батгейт! Что ж, заглянем в ваши умозаключения. Они могут оказаться очень полезными: я не силен в систематизации.

Найджел с подозрением покосился на Аллейна, но тот выглядел совершенно серьезным. Он закурил трубку и склонился над листом бумаги с заголовком большими буквами:

Сюрбонадье застрелен Гарденером из револьвера, применявшегося в спектакле. Согласно показаниям режиссера и реквизитора, муляжи патронов, в том числе один неисправный, были помещены в ящик стола непосредственно перед сценой, в которой Сюрбонадье заряжал револьвер. Крупицы песка, найденные в суфлерской, свидетельствуют в пользу этой версии».

— Песок найден и в верхнем ящике, — напомнил Аллейн, подняв глаза.

— Правда? Весьма убедительно.

Аллейн продолжил чтение:

«Реквизитор показывает, что патрон-муляж развалился только вечером, когда он его уронил. Если он говорит правду — а его показания совпадают со словами режиссера, — то это значит, что муляжи оказались в верхнем ящике непосредственно перед началом сцены. Значит, убийца подложил настоящие патроны либо непосредственно перед выключением света, либо в темноте, длившейся 4 минуты. Надев перчатки, он достал муляжи из верхнего ящика, положил туда вместо них настоящие патроны, оставил муляжи в нижнем ящике и избавился от перчаток. Пара серых замшевых перчаток обнаружена в сумке на ручке кресла, стоявшего на сцене. Сюрбонадье взял патроны из верхнего ящика и зарядил револьвер. В последующей сцене Гарденер отнял у него револьвер и выстрелил в упор согласно сюжету. Все патроны, оставшиеся в револьвере, оказались боевыми.