Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера (сборник)

— Черт возьми, Уэйкфорд, это же просто потрясающе! Почему вы так считали?

— Просто я был знаком с этим паскудником и переписывался с ним, так что он запросто смог бы подделать мою подпись. Он был племянником Сейнта и мог располагать конфиденциальными сведениями.

— Зачем ему надо было это делать? Старик Сейнт оплачивал его образование. За все, что у него было, он должен был благодарить дядю.

— Они тем не менее никогда не ладили. Сюрбонадье вечно был по уши в долгах. Кстати, тогда он был не Сюрбонадье, а Артуром Саймсом. Сейнт тоже не святой: его фамилия — всего лишь Сайме. Артур вскоре после этого угодил в пренеприятную историю и был отчислен из университета. Впоследствии дядя предоставил ему шанс попробовать себя на сцене, и он поспешил переименоваться в Сюрбонадье.

— За статью ему не заплатили?

— Конечно, нет.

— Тогда не понимаю, зачем…

— Я тоже не понимаю, разве что он был исключительно мстительным и уже тогда сильно пил.

— Сейнт его не заподозрил?

— Сейнт доказывал, что никакой подделки не было и что автор статьи — я. Но поверили, к счастью, мне. Стиль не совсем мой, хотя подражание довольно удачное.

— Вы знакомы с Феликсом Гарденером?

— Нет, а что?

— Мы с ним друзья. Он попал в ужасное положение.

— Согласен. Но ведь полиция его не подозревает?

— Уверен, что нет. Но штука в том, что выстрел в Сюрбонадье произвел он. Сама мысль для него невыносима.

— Да уж, можно посочувствовать. Что ж, это вся помощь, какую я могу вам оказать. А что с этого буду иметь я? Я бы мог украсть у вас статью, но это не в моем стиле.

Найджел хлопнул его по плечу — дружески, но довольно рассеянно.

— Когда это произошло, Феликс был еще только первокурсником. Вряд ли он способен пролить на это свет. Но с Сюрбонадье он мог быть знаком.

— Расспросите его. А мне уже пора.

— Я чрезвычайно вам признателен, Уэйкфорд.

— Не за что. Всего хорошего! — сердечно попрощался Уэйкфорд и ушел.

Найджел раздумывал, как ему быть: кинуться с докладом к Аллейну или сначала сообщить Гарденеру ободряющее, как он полагал, известие. Решение было принято в пользу Гарденера. Найджел так спешил, что покатил к нему на Слоун-стрит на такси.

Гарденер был дома и пребывал в совершенно растрепанных чувствах. Судя по всему, он в прострации сидел у окна и, обернувшись к вошедшему Найджелу, удручил его своим испуганным видом.

— Найджел! — воскликнул он. — Это ты?!

— Привет, старина!

— Привет. Я тут сижу и думаю… Похоже, это не сойдет мне с рук. Ночью у меня перед глазами стояло только его мертвое лицо, но когда рассвело, я стал понимать, чем все это кончится. Меня арестуют за убийство, и я ничего не смогу доказать. Значит, меня ждет виселица.

— Прекрати нести вздор! — взмолился Найджел. — Зачем им объявлять тебя виновным? Ты же умный человек!

— Я знаю, зачем он меня расспрашивал. Он думает, что это я подложил боевые патроны.

— Он далек от таких мыслей. Он идет по совершенно другому следу. Из-за этого я к тебе и пришел.

— Извини. — Гарденер упал в кресло и прикрыл ладонью глаза. — Я веду себя как полный осел. Рассказывай!

— Помнишь иск Джейкоба Сейнта о клевете?

Гарденер вытаращил глаза.

— Как любопытно, что ты задаешь мне этот вопрос! Я сам недавно об этом думал.

— Тем лучше. Подумай еще. Ты был тогда знаком с Сюрбонадье?

— Его отчислили вскоре после моего поступления в Кембридж, к тому же мы с ним учились в разных колледжах. Его настоящая фамилия — Сайме. Да, мы встречались.

— Тебе тогда не приходило в голову, что это он написал статью в «Морнинг экспресс», из-за которой Сейнт затеял тяжбу?

— Боюсь, я теперь плохо помню подробности. Кажется, в то время об этом говорил один третьекурсник…

— Статью отправил неизвестный автор, выдавший себя за сотрудника «Мекс». Письмо со статьей пришло из Моссберна, это рядом с Кембриджем.

— Теперь вспомнил! — Гарденер выдержал паузу. — Вряд ли ее автором был Сюрбонадье. Зачем ему было резать курицу, несущую золотые яйца?

— Считалось, что у него плохие отношения с дядей.

— Это верно, припоминаю разговоры об этом. Странный был субъект, подверженный приступам необузданного гнева.

— Почему его исключили?

— По ряду причин. Женщина, наркотики… По этому поводу разразился страшный скандал.

— Наркотики, говоришь?

— Да. Сейнт, узнав об этом, грозил полностью лишить его поддержки. Но он как-то это пережил, а потом вылетел — кажется, из-за шашней с фермерской дочкой… Господи, к чему все это?

— Не догадываешься? Если ту статью написал он, то очень возможно, что он годами шантажировал Сейнта.

— Хочешь сказать, это Сейнт?.. Нет!

— Но кто-то это сделал.

— Я даже отчасти склонен думать, что он покончил с собой. С него бы сталось заодно отправить меня на виселицу. — У Гарденера был такой вид, как будто он заставил себя выговорить это ради того, чтобы испытать ужас от собственных слов. Найджел невольно сравнил его с ребенком, листающим страницы книжки и заведомо знающим, что испугается страшных картинок.

— Выбрось это из головы, Феликс. Из всех подозреваемых ты у них на последнем месте, — сказал он в надежде, что так оно и есть. — Лучше припомни, как звали тогдашних друзей Сюрбонадье.

— Был один — форменная свинья! — по фамилии Гейнор. Больше никто не приходит в голову. Гейнор вроде бы погиб в авиакатастрофе.

— Негусто. Вспомнишь еще что-нибудь — дай мне знать. Я пошел. А ты, старик, возьми себя в руки, сделай одолжение!

— Постараюсь. До свидания, Найджел.

— До свидания. Не звони, я выйду сам.

Гарденер проводил его до двери и отпер замок. Найджел задержался, выуживая из складки в кресле выпавший из кармана портсигар, поэтому его не заметила подошедшая к двери Стефани Вон.

— Феликс, — заговорила она, — я должна была с тобой увидеться. Ты должен мне помочь. Если тебя спросят про…

— Помнишь Найджела Батгейта? — перебил ее Гарденер.

Только теперь она увидела Найджела и не смогла вымолвить ни слова. Найджел прошествовал мимо нее и молча спустился вниз.

Под полуденный бой часов Биг-Бена Найджел возвратился в Скотленд-Ярд. Главный инспектор уголовной полиции Аллейн был занят, поэтому Найджелу пришлось подождать в коридоре у двери кабинета. Вскоре дверь распахнулась, и донесшийся изнутри рев оповестил его о присутствии Джейкоба Сейнта.

— Это все, что я знаю. Можете рыть хоть до посинения, все равно ничего больше не найдете! Я — человек простой, инспектор…

— Я совершенно другого мнения, мистер Сейнт, — вежливо изрек Аллейн.

— Вся эта ваша комедия меня утомляет. Это очевидное самоубийство. Когда дознание?

— Завтра в одиннадцать.