Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера (сборник)

Сейнт издал рокочущий звук и вывалился в коридор. Там он уставился на Найджела, не узнал его и заспешил в сторону лестницы.

— Привет, Батгейт! — сказал Аллейн из двери. — Заходите.

Найджел, принудив себя к подвигу смирения, сумел отчитаться о беседе с Уэйкфордом с деланным безразличием. Аллейн внимательно его выслушал.

— Версия Уэйкфорда имеет право на существование, — молвил он. — Сюрбонадье был оригинальным типом. Он мог написать статью, повесить ее на Уэйкфорда и молча радоваться, что нанес дядюшке Джейкобу удар исподтишка. Мы знаем, что примерно неделю назад он пытался его шантажировать. Это не так притянуто за уши, как может показаться.

— Сейнт сам клялся, что это не он, — я говорю о временах судебного процесса.

— Клялся, а как же! Если бы автором статьи оказался его племянник, то к нему отнеслись бы как к более надежному авторитету, чем к репортеру, помышляющему только о сенсации. Нет, в некотором смысле это разумная версия.

— В вашем тоне слышится сомнение.

— У вас тонкий слух.

— Гарденер тоже сомневается, что статью написал Сюрбонадье.

— Что?! Вы с ним виделись?

— Да. Он ужасно напуган и думает, что вы обвините его.

— Он не считает автором статьи Сюрбонадье?

— Так он говорит, и вполне искренне, хотя понимает, что версия об авторстве указывает скорее на Сейнта, чем на него самого. Но у меня все равно есть чувство, что он считает, что в этом что-то есть.

— Повторите мне его слова.

Найджел воспроизвел с максимально доступной ему достоверностью свой разговор с Гарденером, потом скрепя сердце описал появление мисс Вон и ее незавершенную речь.

— О чем она хотела его предупредить?

— А вы не догадываетесь? — спросил Аллейн.

— Нет, никак.

— Пораскиньте мозгами.

— Перестаньте! — не выдержал Найджел. — Вы не Торндайк.

— И очень об этом сожалею. Мне бы его логику! Она пригодилась бы мне при копании в кембриджском старье.

— Думаете, Сюрбонадье мог покончить с собой?

— Нет, ему бы не хватило духу. Надеюсь, вы сознаете важность сведений Гарденера о кембриджских наркоманах?

— Из нее следует, что Сюрбонадье был так или иначе осведомлен о махинациях своего дяди, — смущенно проговорил Найджел.

— Мне пора, — свернул беседу Аллейн, глянув на часы.

— Куда?

— В квартиру убитого.

— Можно мне с вами?

— Вам? Не знаю. Вы в этом деле пристрастная сторона.

— В отношении Феликса?

— Да. Если пойдете со мной, то дайте мне слово, что будете об этом помалкивать.

— Клянусь, я буду нем как рыба.

— Никому ни слова! Запрещаются жесты, кивки, двусмысленные фразы…

— Ни за что!

— Поклянитесь.

— Клянусь!

— Хорошо. Пообедаем — и вперед.

Они пообедали дома у Аллейна и после ликера и сигарет отправились домой к Сюрбонадье, на Джералдс-роу. Там дежурил полицейский констебль, отдавший им ключи. У двери Аллейн повернулся к Найджелу.

— Я догадываюсь, что мы здесь найдем, — сказал он. — Дело неприятное. Вы уверены, что хотите во всем этом участвовать?

— Я как вы, — ответил Найджел. — Не хочу стоять в стороне.

Квартира состояла из четырех комнат, ванной и кухоньки; все двери располагались справа от длинного коридора. Первая вела в спальню Сюрбонадье, вторая в гостиную, из которой можно было пройти через складные двери в маленькую столовую. Дальше находились кухонька и ванная, крайним помещением была еще одна спальня. Последняя комната выглядела нежилой и была забита всевозможными коробками и старой мебелью. Убирались во всех квартирах дома супруги и их сын, обитавшие на первом этаже. Заглянув в меньшую спальню, Аллейн вздохнул и позвонил в Скотленд-Ярд, чтобы позвать на подмогу инспектора Фокса или сержанта Бейли.

Гостиная была, наоборот, пышной, богато обставленной. Над буфетом висела красочная афиша-приложение к журналу «La Vie Parisienne» в рамке. Повсюду были разложены оранжевые и пурпурные подушки. Аллейн с отвращением повел носом.

— Начнем здесь, пожалуй. У него, конечно, стол атласного дерева, терпеть такие не могу!

Он достал связку ключей, нашел нужный и вставил в замок.

— Это его ключи? — спросил Найджел.

— Его.

Замок щелкнул, Аллейн откинул крышку, и на пол полетели бумаги, которыми был туго набит стол.

— Господи! Хорошо, что вы со мной, Батгейт. Счета в одну стопку, квитанции в другую. Проспекты сюда, письма туда. Читайте все и говорите мне, когда найдете что-то интересное. Погодите, личные письма лучше отдавайте мне. Ну, начнем! Старайтесь складывать счета в хронологическом порядке, хорошо?

Счетов было видимо-невидимо, многие повторялись по несколько раз, сопровождались напоминаниями — сначала подобострастными, далее робкими, просительными, укоризненными, нетерпеливыми и, наконец, угрожающими, с переходом к требованиям немедленного погашения. Такового, впрочем, обычно не происходило.

Провозившись с полчаса, Найджел сделал первое открытие.

— Смотрите, Аллейн! Примерно год назад он оплатил все счета в ответ на угрозы поставщиков принудить его к уплате, но после этого, как я погляжу, не оплатил уже ни одного, невзирая на все угрозы! Надо полагать, старик Сейнт совал ему подачки раз в год.

— Старик Сейнт говорит, что не платил Сюрбонадье содержания. Он рассчитался за его долги в Кембридже, привел его в театр и дал понять, что дальше малыш Артур должен будет выкручиваться сам.

— Правда? Значит, он ожидал поступления средств, если судить по письмам из магазинов.

— На какую сумму он рассчитался в последний раз?

— Сейчас прикину…

Найджел предпринял попытку суммирования, чертыхаясь про себя, и после нескольких заходов торжественно отрапортовал:

— Две тысячи фунтов стерлингов! Столько он заплатил в мае месяце и примерно столько же был должен теперь.

— Что это у вас в руках?

— Его банковская расчетная книжка. Он превысил кредитный лимит. Сейчас уточню… Май прошлого года, больших поступлений не видно. Похоже, он расплачивался наличными. Вот, нашел: двадцать пятого мая выплачено две тысячи фунтов.

— Понимаю… — задумчиво проговорил Аллейн.

— Не похоже ли это на деньги, добытые шантажом?

— Похоже.

— У Сейнта. Держу пари, он шантажировал Сейнта!

— Может быть.

— Вы еще сомневаетесь?

— Есть немножко. А вот и старина Фокс!

Инспектор Фокс не обрадовался услышанному.

— Он все еще верен своему реквизитору, — объяснил Аллейн. — Но продолжим наш скорбный труд.

— Похоже, покойный хранил все до одного полученные письма, — сказал Фокс. — Вот пачка писем от некоего Стеффа.

— Стефф? — насторожился Аллейн. — Дайте взглянуть!

Он схватил письма и отошел с ними к окну, где застыл, просматривая страницу за страницей и складывая их лицом вниз на подоконник.