Юлия Андреева - Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

В 1835 году статс-дама Наталья Лопухина влюбилась в молодого и весьма привлекательного певчего Григория, затеяв с ним эпистолярный роман. Юноша оказался грамотным и с радостью читал надушенные изысканными духами послания прекрасной дамы, получая приложенные к ним подарки и умоляя о скорой встрече. И встреча произошла, но не та, о которой мечтал певчий, неожиданно в него влюбилась цесаревна Елизавета, которая сначала попросила пригласить красивого певца к себе в ложу и затем, задав ему несколько вопросов и поняв, что вблизи он ничуть не хуже, чем на сцене, назначила первое свидание. Откуда наивный казак Алексей мог знать, что ему подфартило влюбить в себя сразу двух знатных дам? Он-то решил, что его визави наконец-то соизволила открыться.

Однажды он даже признался Елизавете, что хранил все ее письма и подарки. Собственно, несмотря на стремительно развивающиеся отношения с цесаревной, он не переставал получать послания Лопухиной. Так Елизавета узнала о наличии соперницы. Оставалось выяснить, кто та дерзкая, посягнувшая на ее возлюбленного? Впрочем, Лопухина писала письма сама, и Елизавета в конечном итоге опознала почерк. Что делать? В то время у цесаревны уже были в случаях Александр Бутурлин [98] Граф (1760) Александр Борисович Бутурлин (18 (28) июля 1694, Москва – 30 августа (10 сентября) 1767, Москва) – русский военачальник из рода Бутурлиных, генерал-фельдмаршал (1756), московский градоначальник. , Семен Нарышкин, Алексей Шубин, последний служил у нее ординарцем. Тем не менее цесаревна еще не осмеливалась говорить о своих любовных пристрастиях в открытую, поэтому она просто показала Лопухиной два испанских наряда, которые шились из одного материала, для нее и Разумовского, опытная придворная Наталья Федоровна не могла не понять, что Елизавета Петровна таким манером открыла перед ней свою тайну. И тут произошло нечто из ряда вон, нахальная Лопухина не согласилась добровольно убраться с дороги и в запальчивости, должно быть, намекнула цесаревне, что все равно откроет Алексею глаза, признавшись, что письма писала она.

– Я не присутствовал во время этого рокового объяснения, – шептал в дырку Лесток, – но отлично помню взрывной характер Лопухиной и могу предположить, что так все и было. Она отказалась подчиниться, чем ставила дщерь Петрову в неловкое положение. Вскоре, желая проверить, подчинится ли ей Лопухина, цесаревна попросила Алексея назначить таинственной визави встречу на карнавале. На что Лопухина тут же ответила, что тот узнает ее по розе в волосах.

Наталья Федоровна отлично рассмотрела костюм Елизаветы, никакой розы там в помине не было, а что было? Ну, может быть, мантилья или шляпка… Все, чего хотела Наталья Федоровна, – это открыться возлюбленному, но сделать это не в письме, которое можно было перехватить, а лично. А дальше пусть уж сам выбирает, кто милее.

Елизавета тут же подослала к Лопухиной мастерицу Шакловитую, которая сделала точную копию розы. Сам Лесток давно уже интересовался Шакловитой как весьма умной и сообразительной девушкой, которой не слишком сильно повезло в жизни. Втайне от всех она растила незаконнорожденную дочь, мечтая дать ей нормальную семью и образование. Собственно, отец ребенка был где-то рядом, но по причине безденежья не мог жениться на Софье, признав собственного ребенка. Лесток часто дарил Софье и ее малютке небольшие подарки, за что Шакловитая делилась с ним интересующими его сведениями. Но на самом деле Софья нуждалась не в крошечных знаках внимания, ей нужно было много и сразу. Так много, чтобы она могла купить себе домик и оставить службу.

В общем, узнав о том, что на карнавале цесаревна и ее статс-дама предстанут с совершенно одинаковыми розами в волосах, Лесток смекнул, что Елизавета будет «вынуждена» наказать нахалку, скажем, услав ее на полгодика в ее же имение. Лесток предложил Шакловитой выкрасть жемчужное ожерелье и затем спрятать его где-нибудь.

В роковую ночь все произошло на удивление удачно, едва стемнело, в покои цесаревны тайно пробрался ее новый возлюбленный, и все девушки по такому случаю были отосланы в дальние комнаты. Так что Шакловитая спокойно взяла жемчуг и вышла, не задержанная никем. Далее она перекрасила жемчужные бусинки и пришила их на одно из платьев. А чтобы обман не был раскрыт, Лесток выдал доверявшей ему Софье пузырек с безобидным средством, приняв которое девушка выглядела сильно заболевшей. Это было нужно на случай, если бы жемчуга обнаружили во время карнавала и стали искать, кто нашил их на платье, в этом случае все бы сказали, что Софья не причастна к краже, так как лежала больная. Да он ее сам и отправил домой. В случае, если бы Лесток дал Шакловитой настоящего яда, ему пришлось бы искать жемчуг самостоятельно. А это непросто.

Лесток надеялся, что когда произойдет скандал, все подозрения падут на Лопухину, но в виновность Натальи Федоровны почти никто не верил, зато сама Лопухина догадалась, кто сделал розу для цесаревны. Поэтому когда Лесток доложил, что осмотрел Шакловитую и нашел ее совершенно здоровой, Лопухина употребила все свои связи для того, чтобы Софью не приняли обратно на службу.

Для Лестока это был удар, Шакловитая отказывалась признаться где жемчуг, пока ее не вернут ко двору, Лесток же понятия не имел, где искать. Он уже решил тайно доставить Шакловитую ко двору, дабы та отдала ему покражу и получила обещанную награду, но тут произошло то, чего он никак не ожидал, – Шакловитая исчезла. Старая тетушка уверяла, что племянница получила высочайший приказ срочно выйти замуж и отбыла в имение супруга. На самом деле Шакловитую спасла юная фрейлина Мария Долгорукая, подруга Лопухиной, которая была в курсе всех дел Натальи Федоровны и, догадавшись о произошедшем, поняла, что Лестоку остается последнее – пытать Шакловитую о том, где припрятано сокровище. Впрочем, тот же план рано или поздно пришел бы в голову Лопухиной, у которой по милости незначительной вышивальщицы дела теперь шли из рук вон плохо. Елизавета выказывала Наталье Федоровне презрение, задевая и придираясь по мелочам, расследование, которое вел Ушаков, точно специально подбиралось все ближе и ближе к несчастной статс-даме, так что оставалось последнее – разобраться с испоганившей ее жизнь девкой, тем более, что всем известно, где она проживает.

Собрав все свои деньги и драгоценности, Мария Долгорукая договорилась с егерем своего отца, который согласился взять в жены Шакловитую и срочно увезти ее подальше от столицы. Все было сделано так быстро и тайно, что все, кто пытался выяснить хоть что-нибудь о дальнейшей судьбе вышивальщицы, решали, что это дело рук самой Елизаветы Петровны или кого-то из ее ближайшего окружения.