Октавус Коэн - Шесть секунд темноты

– Хотел бы я в это верить, но не могу, – сказал Денсон.

– Почему?

– Все говорят, что после того, как загорелся свет, Гамильтон лежал на полу.

– Правда. Но разве человек, внезапно оказавшийся в смертельной схватке, не будет удивлен, когда в кульминационный момент гаснет свет, раздаются выстрелы (или один выстрел), а затем свет снова загорается? Представьте себя в этой ситуации: повышенное напряжение, эмоциональная перегрузка, ваше ошеломление, когда свет вновь загорается. А затем выстрел! И вы падаете на пол. Конечно, это бы выглядело так, как будто вас застрелили, пока было темно.

– Тогда почему это не Хартиган, отчаянный парень? – настаивал Денсон.

– Вы – хороший адвокат, мистер Денсон. Делаете вид, что забыли о том, что Хартиган был ранен в правую руку. Вы пытаетесь доказать, что виновен Хартиган, хотя понимаете, что это не так.

– Ваша правда! На самом деле я уверен, что это сделали мисс Дюваль или мистер Харрельсон. Но я согласен с вами – это не Баджер, его пуля куда-то улетела. И если, как вы говорите, пуля, угодившая в Хартигана, направлялась в комнату, а не из нее, то это должна быть пуля Баджера. А когда нужно выбирать между моими клиентами и грабителем, я выберу последнего.

– Как и я, – ответил Кэролл. – Но я прокручиваю в уме обстоятельства. Джентльмены, понимаете, популярно пред­ставление о детективе как о человеке, который, увидев факты, сразу же под неким божественным вдохновением подозревает того, кто, в конечном счете, окажется виновным.

Благодаря какому фокусу он так делает? Мне не понять. Но, как я уже сказал, обычно он все инстинктивно знает. И никогда не ошибается. Затем он преследует кого-то на протяжении трехсот пятидесяти страниц романа, а на последней полусотне страниц удивляет читателя, указав на виновного.

Я не такой герой. Мой метод прост. Я просто собираю все факты, уточняя мельчайшие подробности. Пытаюсь взвесить каждую из них и уделить ей должное внимание. Когда я достигаю уверенности, что передо мной – все факты, то пытаюсь решить, кто и как совершил убийство. Но, пожалуйста, не считайте меня книжным сыщиком, который держит в уме имя настоящего убийцы. Я в таком же неведении, как и вы.

– Звучит хорошо, Кэролл, но ты не так давно признался, что у тебя есть явные подозрения, – заметил Холл.

– Да, но все они разбиты в пух и прах. И я обещал не делиться с вами подозрениями. А в этом деле много такого, в чем я не разобрался, и потому я и не хочу говорить, о чем я первоначально подумал. Я хочу, чтобы вы самостоятельно и непредубежденно рассматривали дело, а затем сообщили бы мне ваши выводы. У вас столько же, если не больше, шансов прийти к верному решению. Могу вам обещать: очень скоро мы что-то узнаем, а пока я хочу заручиться согласием мистера Денсона относительно моих планов.

– И каковы же они? – поинтересовался Денсон.

– Вернуться в полицию, провести очную ставку между Винсентом Харрельсоном и мисс Дюваль, не говоря им ничего друг о друге, и внимательно выслушать их. Как насчет этого?

Адвокат покачал головой.

– Боюсь, это не вполне честно.

– Но вы же хотите узнать истину? Это самый короткий путь к знанию.

Денсон принялся вышагивать взад-вперед по веранде. Кэролл говорил правду: ни Юнис, ни Винсент не знали о признаниях друг друга. Внезапно встретившись друг с другом, они могут заговорить. Денсон обернулся и кивнул.

– Это еще один безрассудный шаг с моей стороны, Кэролл, но вы можете поступать, как знаете.

– Отлично! Мистер Денсон, уверяю вас, в этом есть смысл. А теперь – обратно в участок.

Вскоре они вернулись в отделение полиции, и Баджер был отправлен в свою камеру в сопровождении Робертса, одного из парней Кэролла.

Кэролл устроил все очень быстро. Его люди, Джонсон и Смит, были проинструктированы: они должны привести в комнату отдыха Юнис и Винсента Харрельсона с промежутком в полминуты, а затем, не говоря ни слова, оставить их. Потом, когда все было подготовлено, Кэролл поинтересовался насчет Роллинса.

– Но зачем? – удивился Холл. – Что ты хочешь от Роллинса?

– Он возглавляет сыскной отдел полиции. Думаю, он должен быть здесь.

Холл покачал головой.

– Ты не темнишь? Кэролл, у тебя нет скрытого мотива?

Кэролл загадочно ухмыльнулся:

– Возможно.

– И каков он?

– Делайте собственные выводы. Во всяком случае, Роллинсу не навредит услышать, что здесь происходит.

Роллинс был вызван, и ему обрисовали ситуацию. Сначала он удивился тому, что Кэролл не оставил расследование, но внештатный детектив успокоил его.

– Понимаете, Роллинс, я не люблю бросать дело, если оно не прояснилось до конца. И хотя косвенные улики, несомненно, указывают на Реда Хартигана, но у нас есть еще двое признавшихся подозреваемых. И прежде, чем мы закроем дело, с ними нужно разобраться. Разве не так?

– Да-а. Но как только они узнают о Хартигане…

– Вот именно, – улыбнулся Кэролл и кивнул двум помощникам. Роллинс моментально нахмурился.

– Это еще один момент, который мне не нравится, – буркнул он. – Почему над расследованием работают ваши люди, а не штатные полицейские?

– Такой уж у меня заскок. В любом случае, скоро я отпущу их. А сейчас давайте сохранять тишину. Из этого помещения мы сможем кое-что увидеть и все услышать. Никто ни слова!

Опустилась тишина, и они сосредоточились, удобнее устроившись в раздевалке между комнатой отдыха и душевой. Выражения их лиц пришлись бы по душе портретисту. Денсон явно выказывал увлечение и боязнь сделать что-то не то во время предстоящей встречи. Холл был тише воды от личного и не очень интереса. Роллинс был угрюм и неловок. Кэролл – спокоен и улыбчив.

Дверь открылась, и в комнату отдыха вошел Винсент Харрельсон. Его привел молчавший и сразу же удалившийся Смит, и Харрельсон заинтригованно осматривался, явно ожидая объяснения. Через несколько секунд вошла Юнис Дюваль. Приведший ее сыщик оставил пару наедине. Как только дверь за ним закрылась, они остались один на один.

Проявившееся на их лицах удивление никак не могло быть притворным. Даже недоверчивый Роллинс понимал – оно настоящее. Около пяти секунд молодые люди смотрели друг на дружку, а затем они перешли к тому, что было естественно для влюбленных. Они обнялись, Винсент взял девушку на руки и начал жадно целовать. Затем он посмотрел ей в глаза.

– Так хорошо видеть тебя, дорогая. Но как же ты узнала, что я здесь? В газетах обо мне ни слова; по крайней мере, так говорит Смит.

Ее глаза озадаченно вспыхнули.

– Они не говорили, что ты здесь, Винсент. Они просто сказали, что некто хочет увидеть меня, и затем привели меня сюда.

– Тебя привели?

– Да, конечно.

Он покачал головой.

– Дорогая, я не понимаю.