Роберт Гулик - Ожерелье и тыква

Он пододвинул скамью к стенке и сел.

— Вот еще, такого бояться! — Счетовод сел рядом с судьей. — Этот трус визжал, как свинья! Жаль, что наши дуболомы толком и начать не успели, как он уже помер. — Губы счетовода искривила злобная ухмылка. — Между прочим, они привязали его к этой самой скамейке. Сперва они...

— Меня не интересуют ваши мелкие забавы. — Судья положил меч на колени и откинулся спиной к стене. — Хотя вы вполне можете мне рассказать, что успели из него вытрясти.

— Да почти ничего. Когда ребята принялись поджаривать ему ступни, он без конца орал, что у него нет никаких жемчужин. Потом принялся вопить, что все это бесполезно, потому что ожерелья у него вообще не было. Он умер, проклиная нас, наглый мерзавец. Безмозглые идиоты вспороли ему брюхо, чтобы посмотреть, не проглотил ли он жемчуг. Как нетрудно догадаться, ничего не нашли. — Бросив взгляд на меч судьи, он обеспокоенно добавил: — Этот меч может насторожить господина Хао. Вы уверены, что его не стоит убрать куда-нибудь с глаз долой?

— Совершенно уверен.

Судья скрестил руки и опустил голову на грудь. Он старался ни о чем не думать, но его продолжали беспокоить многочисленные вопросы, с которыми он столкнулся. Сейчас ему необходимо сосредоточиться на мертвом кассире. Ведь даже если господин Хао точно знает, кто именно во дворце участвует в заговоре, он, судья, не сможет предъявить им официальное обвинение, пока не найдет ожерелье. Принцесса особенно на этом настаивала. Снова и снова он гадал, почему Тай решился надуть Лана. Так или иначе, но его не покидало чувство, что разговор с госпожой Вэй, сбежавшей женой, даст ключ к пониманию того, что же все-таки сделал с ожерельем Тай Мин.

— Сидите смирно! — рявкнул он на ерзающего на своем месте счетовода.

Все, что он знал о госпоже Вэй, ему сообщила Мелисса. Необычайно смышленая девушка, но все же девушка, почти ребенок, да вдобавок прожила в семействе Вэй всего несколько месяцев. Он сомневался, можно ли с доверием относиться к ее добрым словам о жене содержателя постоялого двора. Мелисса утверждала, что госпожа Вэй не изменяла мужу с кассиром, а Вэй просто мерзкий старый хрыч. Однако поведение жены, без всяких объяснений покинувшей мужа, кажется непростительным. Вэй считал любовником жены какого-то бродячего забияку. На это тоже следует обратить внимание. Ему давно следовало бы хорошенько расспросить Вэя, но события развивались с такой скоростью, что...

— Что вы там бормочете? — раздраженно спросил он у соседа.

— Просто беспокоюсь из-за этого Хао. Мы, представьте, уже почти час его здесь поджидаем! Зачем назначать встречу, если не собираешься на нее приходить?

Судья пожал плечами.

— Зачем, говорите? Ну, возможно, его задержало какое-то непредвиденное... — Вдруг он остановился на полуслове и стукнул себя кулаком по колену. — Святые Небеса, я должен был сообразить! Из всех...

— Что?.. Почему?.. — затараторил счетовод.

— Какой же я болван! — с горечью проговорил судья Ди. — Ну конечно, встреча назначена с подвохом!

Не обращая внимания на расспросы перепуганного счетовода, он вскочил, бросился вон из сарая и что было мочи дважды свистнул в два пальца. Пронзительный звук разбудил безмолвную поляну. Дверь соседнего сарая приоткрылась, и оттуда осторожно выглянула бородатая физиономия. Затем из соснового леса донеслись громкие команды и лязг оружия. С дерева напротив спрыгнул большой темный силуэт. Два стражника схватили телохранителя. Он пытался сопротивляться, но был опрокинут ударом меча плашмя по голове. Поляна тут же наполнилась вооруженными до зубов стражниками. В то время как двое принялись ломать алебардами дверь соседнего сарая, к судье подбежал старший командир Сяо, а следом его помощник Лю.

— После вас здесь никто не проходил, — сообщил старший командир. — Полагаю, этот тощий тип, что стоит за вашим плечом, и есть господин Хао?

— Нет. Но он несет всю ответственность за истязания и убийство кассира. Немедленно его арестуйте! Хао не появился. Где ваши кони? Мы должны как можно быстрее добраться до «Зимородка»!

Старший командир бросил приказ Лю и тут же кинулся в сторону леса, судья Ди следом за ним.

— Сколько человек нам понадобится? — через плечо крикнул Сяо.

— Хватит четверых! — тяжело дыша, отозвался судья.

За вторым изгибом лесной тропы шесть всадников охраняли несколько десятков лошадей в богатой упряжи. Судья Ди и старший командир тут же прыгнули в седла. Судья пустил лошадь вскачь, а командир приказал четверым всадникам следовать за ними.

На поляне стражники выстроили в ряд головорезов Лана и связывали их вместе. Невозмутимый командир Лю лично вязал счетовода длинной тонкой бечевой. Проезжая мимо него, судья Ди крикнул:

— Не забудьте осла! Он ждет за первым сараем!

И шестеро всадников галопом понеслись по причалу.

Господин Вэй, стоя за стойкой в полутемной прихожей, пил чай с двумя гостями. Он с недоумением уставился на судью Ди и стражников; чашка застыла у его губ.

— Кто-нибудь недавно приходил к господину Лану? — задыхаясь спросил его судья.

Ошеломленный хозяин постоялого двора только замотал головой.

Судья ринулся в коридор, ведущий в покои Лана. Дверь в приемную оказалась не заперта, но та, что вела в кабинет Лана, похоже, изнутри была закрыта на засов. Старший командир Сяо решительно заколотил в дверь рукоятью меча. Ответа не последовало, и тогда он просто выбил дверь облаченным в железо плечом. Ворвавшись в кабинет, Сяо неожиданно остановился, и судья врезался ему в спину. Комната была пуста, но, судя по всему, тщательно обыскана. Письменный стол перевернут, все ящики выдвинуты. По полу раскиданы бумаги. Тут и там вскрыта обшивка стен, перед окном куча разодранной в клочья одежды. Внезапно судья Ди схватил командира за плечо и показал в дальний угол. Сяо смачно выругался.

Совершенно голый Лан вниз головой свисал со стропил. Большие пальцы босых ступней тонкой бечевой были примотаны к балке; руки связаны за спиной. Окровавленная тряпка туго стягивала его голову, почти касавшуюся пола.

Судья кинулся к телу, нагнулся и развязал тряпку. Тут же на пол закапала кровь. Он быстро ощупал грудь повешенного. Тело было еще теплым, но сердце не билось. Судья повернул к Сяо побледневшее лицо.

— Слишком поздно. Распорядитесь, чтобы его сняли и отправили в мертвецкую.

Неуверенным шагом судья подошел к письменному столу, поднял опрокинутое кресло и сел. Лан был законченным лиходеем, заслуживавшим быть обезглавленным на эшафоте, но не замученным столь безжалостным образом. И он, судья, несет полную ответственность за это убийство. От мрачных мыслей его отвлек приглушенный голос старшего командира: