Роберт Гулик - Смерть под колоколом

Он быстро захлопнул книгу и опустил ее в рукав.

— Этот великолепный труд наверняка разрешит мои сомнения! Теперь позвольте же мне вернуть тот трактат, который недавно вы любезно одолжили мне.

Продолжая говорить, он извлек из рукава сверток с серебром и протянул собеседнику, который тут же спрятал его за пазухой.

— Ну а теперь я должен идти, — сказал Ма Жун. — Но завтра вечером мы встретимся и продолжим обсуждение.

Монах пробормотал несколько вежливых слов, и Ма Жун удалился.

На улице он увидел бродячего предсказателя, окруженного толпой зевак. Он присоединился к ним, встав так, чтобы не терять из виду дверь чайной Ван Лу.

Очень скоро толстый коротышка вышел оттуда и быстро двинулся прочь. Ма Жун пошел следом, держась поодаль и стараясь не попадать в круги света, которые отбрасывали масляные фонари уличных торговцев.

Преследуемый монах спешил в сторону северных ворот со всей быстротой, на какую были способны

его коротенькие ножки. Внезапно он свернул в узкий боковой переулок. Ма Жун подошел и заглянул за угол.

Толстый монах остановился на пороге какого-то обшарпанного дома и поднял руку, чтобы постучать в дверь. Ма Жун подкрался сзади, схватил его за плечо, рывком развернул к себе лицом и схватил за горло.

— Один звук, и ты мертв! — шепнул он.

Затем он протащил толстяка по переулку, затолкал в темный угол и прижал к стене.

— Я отдам вам серебро! — заныл тот. — Умоляю, не убивайте меня!

Ма Жун забрал у него сверток и сунул в рукав. Хорошенько встряхнув свою жертву, он зарычал:

— Где ты взял эту заколку?

— Нашел ее на улице. Какая-то женщина...

Ма Жун снова схватил его за горло и треснул головой о стену.

— Правду! — зашипел он свирепо. — Говори правду, собака, если тебе дорога твоя убогая жизнь!

— Я все скажу! — прохрипел тот.

Ма Жун ослабил хватку на горле толстяка, но угрожающе навис над ним.

— Я вхожу в банду из шести бродяг, — затараторил тот. — Мы бродим по городам и селениям, выдавая себя за нищенствующих монахов-даосов. Живем в заброшенной казарме у восточной стены. Нашего главаря зовут Хуан Сан. А на прошлой неделе во время полуденного сна я открыл глаза и случайно увидел, как Хуан Сан достал из шва своей одежды пару золотых заколок и стал их рассматривать. Я быстро закрыл глаза и притворился спящим. Мне давно хотелось бросить эту банду, на мой взгляд они слишком жестоки, и я решил, что это шанс получить необходимые средства для своего плана. Два дня назад, когда Хуан Сан пришел сильно пьяным, я дождался, пока он уснет и, когда он захрапел, ощупал швы его платья. Одну заколку я вытащил, но тут он пошевелился, и я убежал, не посмев забрать другую.

Ма Жун в душе торжествовал, но не подал вида и снова рявкнул:

— Веди меня к нему!

Толстяк снова задрожал и взмолился:

— Пожалуйста, только не заставляйте меня возвращаться к Хуан Сану, ведь он забьет меня до смерти!

— Бояться тебе надо только одного человека, и это я. Если увижу, что ты что-то замыслил против меня, затащу тебя в темный угол и перережу твою грязную глотку. А ну, пошел!

Они вернулись на главную улицу и нырнули в лабиринт улочек, которые вывели их на окраину, к городской стене. Ма Жун различил возле нее полуразвалившуюся хижину.

— Здесь! — Толстяк развернулся, чтобы бежать прочь, но Ма Жун схватил его за шиворот и потащил за собой.

Сильно ударив ногой в дверь, он крикнул:

— Хуан Сан, я принес тебе золотую заколку!

Внутри завозились, загорелся светильник, и на пороге появился высокий костлявый человек. Он был такого же роста, как Ма Жун, только очень худой.

Подняв масляный светильник, он смерил посетителей злобным взглядом, выругался и сказал Ма Жуну:

— Так, значит, эта грязная крыса украла мою заколку? А ты-то здесь при чем?

— Я хочу купить пару. Когда этот ублюдок предложил мне одну, я понял, что он хочет меня провести, и вежливо убедил его сказать, где можно найти вторую.

Хуан Сан загоготал, обнажив кривые, желтые зубы.

— Думаю, мы договоримся, брат! Но прежде я пересчитаю ребра этому жирному ворюге!

Чтобы сразу перейти к действию, Хуан Сан поставил светильник на землю, но толстый лжемонах неожиданно опрокинул его ногой. Ма Жун отпустил воротник толстяка, и тот бросился бежать со скоростью стрелы, пущенной из лука.

Хуан Сан выругался и хотел было пуститься в погоню, но Ма Жун удержал его, схватив за руку.

— Оставь этого негодяя, — сказал он, — ты сможешь разобраться с ним потом. У нас с тобой есть срочное дело.

— Если у тебя при себе деньги, мы быстренько его уладим. Всю жизнь меня преследуют неудачи, и я чувствую, что эти проклятые заколки еще доставят мне неприятности, если я поскорее от них не избавлюсь. Одну ты видел, вторая такая же. Сколько ты за нее дашь?

Ма Жун огляделся. Из-за туч показалась луна, и он увидел, что вокруг никого.

— А где все остальные твои головорезы? — спросил он. — Я не люблю вести свои дела перед свидетелями.

— Не беспокойся. Они промышляют на торговых улицах.

— В таком случае, — ледяным тоном сказал Ма Жун, — ты можешь оставить заколку при себе, подлый убийца.

Хуан Сан отскочил.

— Кто ты такой, мерзавец? — завопил он.

— Я помощник его чести судьи Ди, — ответил Ма Жун. — И я отведу тебя в суд, где ты ответишь за убийство Чистоты Нефрита. Пойдешь сам, или же тебя надо сначала превратить в отбивную?

— Впервые слышу имя этой девки, но знаю, на что способны грязные ищейки вроде тебя и продажные судьи. Когда я окажусь в суде, вы навесите на меня какое-нибудь нераскрытое преступление и будете пытать, пока я не сознаюсь. Лучше я разделаюсь с тобой здесь!

Сказав это, он попытался ударить Ма Жуна в пах. Тот отразил атаку и замахнулся на Хуан Сана, но, ловко увернувшись, противник ответил резким тычком в область сердца.

Некоторое время они обменивались ударами, но ни одному из них никак не удавалось свалить другого на землю. Ма Жун понял, что встретил равного себе противника. Хуан Сан был худым, но крепким. Судя по его манере драться, он обладал не меньше чем восьмым уровнем по кулачному бою. У самого Ма Жуна был девятый, но это преимущество Хуан Сан уравновесил знанием местных особенностей и постоянно оттеснял своего противника на неровную или скользкую поверхность.

Спустя некоторое время Ма Жуну удалось попасть локтем в левый глаз Хуан Сана, но в ответ тот сильно ударил его по бедру и нацелился ударить в пах. Ма Жун отскочил и правой рукой схватил нападавшего за ногу. Он намеревался нажать на колено Хуан Сана, пока нога была вытянута, чтобы не дать ему подскочить ближе и выбить из-под него опорную ногу, но поскользнулся и промазал. Хуан Сан тут же согнул ногу и заехал кулаком ему сбоку по шее. Это был один из девяти смертельных приемов кулачного боя. Если бы в тот момент Ма Жун случайно не повернулся и удар не попал в челюсть, ему пришел бы конец. Он отпустил ногу врага и, шатаясь, отступил, все плыло у него перед глазами.