Роберт Гулик - Смерть под колоколом

В тот момент помощник судьи был полностью во власти противника.

Великий борец древности сказал: «Когда два соперника равны по силе, весу и технике, исход схватки определяет дух». И хотя Хуан Сан мастерски владел техникой боевых искусств, сущность его была животной и грубой. Чтобы прикончить беззащитного Ма Жуна, он мог выбрать любой из девяти смертельных приемов, но желание причинить как можно большие страдания своему врагу побудило его вновь ударить ногой в пах.

Повторять дважды один и тот же удар — одна из тактических ошибок в кулачном бое. У Ма Жуна еще недостаточно восстановилось кровообращение, поэтому он не мог двигаться быстро. И он сделал единственное, что было возможно в этих обстоятельствах: двумя руками схватил вытянутую ногу противника и резко ее вывернул. Хуан Сан взвыл от боли: его коленная чашечка была вывихнута. Бросившись на бандита, Ма Жун повалил его и коленями придавил ему живот. А затем, чувствуя, что силы его иссякают, соскользнул на землю и откатился подальше от врага.

Лежа на спине, он начал делать дыхательные упражнения, восстанавливающие кровообращение. Почувствовав, что в голове прояснилось, он поднялся и подошел к Хуан Сану. Тот предпринимал отчаянные усилия, чтобы встать. Ма Жун дал ему ногой по челюсти, и голова Хуан Сана ударилась о землю. Ма Жун достал и размотал длинную цепь, какие носят стражники вокруг пояса, и связал руки побежденного за спиной. Подтянув их как можно выше к плечам, он сделал скользящую петлю из конца цепи и накинул ее на шею Хуан Сана. При малейшей попытке освободиться петля бы врезалась в горло.

Закончив работу, Ма Жун присел на корточки.

— Негодяй, ты едва не убил меня! — сказал он. — А теперь избавь его честь и меня от лишней работы и сознайся в преступлении.

— Если бы не проклятое невезение, ты, судейская ищейка, сейчас был бы мертв! — задыхаясь, прохрипел Хуан Сан. — Признания оставим для твоего продажного судьи!

— Как тебе будет угодно, — холодно сказал МаЖун.

Подойдя к ближайшему дому на улочке, он долго стучал в дверь, пока ему не открыл сонный хозяин. Представившись, Ма Жун попросил того сходить за смотрителем квартала и передать ему, что нужно немедленно явиться сюда с четырьмя людьми и парой бамбуковых жердей. Потом Ма Жун вернулся стеречь пленника, который изрыгал поток ругательств.

Когда смотритель со своими людьми прибыл, они соорудили из бамбуковых жердей носилки для Хуан Сана. Ма Жун набросил на того найденное в лачуге старое платье, и маленький отряд двинулся к судебной управе. Пойманный был передан тюремщику, который получил приказ вызвать костоправа, чтобы тот привел его колено в порядок.

Старшина Хун и Дао Гань еще не ложились. Они ждали возвращения своего друга в канцелярии и крайне обрадовались, узнав, что преступник схвачен.

Старшина объявил, улыбаясь:

— Это следует достойно отпраздновать!

И все трое отправились в трактир на главной улице, который был открыт до утра.

Вечером следующего дня судья Ди вернулся в Пуян. Пока он торопливо перекусывал в кабинете, старшина Хун рассказал ему о том, что произошло пока его не было, и судья вызвал Ма Жуна и Дао Ганя.

— Итак, мой храбрец, — сказал судья Ма Жуну, — я уже знаю, что ты схватил преступника! Расскажи-ка мне об этом поподробнее.

Ма Жун описал два своих насыщенных вечера и в заключение сказал:

— Этот Хуан Сан точно соответствует описанию, данному мне вашей честью. Более того, заколки совершенно сходны с теми, что представлены на рисунке.

Судья удовлетворенно кивнул.

— Если я не ошибаюсь, то завтра мы покончим с этим делом. Старшина Хун, проследи за тем, чтобы все причастные к делу по убийству на улице Полумесяца были на завтрашнем заседании. А теперь ты, Дао Гань, расскажи, что удалось узнать о госпоже Лян и господине Линь Фане.

Дао Гань дал отчет о своем расследовании, не забыв упомянуть о попытке покушения на его жизнь и о своевременном вмешательстве Ма Жуна.

Судья Ди нашел верным решение старшины Хуна ничего больше не предпринимать до его возвращения.

— Завтра, — объявил он, — мы проведем совет по делу «Лян против Линь». Я изложу вам выводы, к которым пришел после изучения дела, и расскажу, что намерен делать дальше.

Затем судья Ди отослал своих помощников и приказал первому писцу принести официальные письма, пришедшие за время его отсутствия.

Новость о том, что убийца с улицы Полумесяца пойман, разнеслась по Пуяну с быстротой пламени. На следующее утро, еще задолго до открытия судебной управы, у ворот собралась большая толпа.

Когда судья Ди занял свое место в зале суда, он сразу же взял красную кисточку и составил приказ тюремщику. Чуть погодя два стражника втолкнули в зал Хуан Сана и заставили его встать на колени перед судьей. Он застонал, когда пришлось согнуть поврежденное колено, и начальник стражи сурово приказал ему:

— Заткнись и слушай его честь!

— Как твое имя? — спросил судья Ди. — Из-за какого преступления ты предстал перед судом?

— Меня зовут... — начал Хуан Сан.

Начальник стражи ударил его дубинкой по голове и прорычал:

— Говори, как положено, обращаясь к своему судье!

— Этого ничтожного человека, — с ненавистью в голосе вновь заговорил преступник, — зовут Хуан Сан. Я честный нищенствующий монах, который отказался от благ этого мира. Прошлой ночью на меня напал один из ваших людей, и меня бросили в тюрьму по причине, которая мне неизвестна.

— Ах ты, собачья голова! — крикнул судья. — А как же то, что ты убил Чистоту Нефрита?

— Как звали ту девку, Чистота или Нечистота — этого я не знаю! Но позвольте заметить, что вам не удастся навесить на меня смерть шлюхи у Матушки Пао! Во-первых, она сама повесилась, во-вторых, меня там не было, когда это случилось. Это могут подтвердить несколько свидетелей.

— Избавь меня от своих гнусных историй, — сурово сказал судья. — Я, наместник округа, заявляю, что в ночь с шестнадцатого на семнадцатое ты жестоко убил Чистоту Нефрита, единственную дочь мясника Сяо Фухана!

— Ваша честь, — ответил Хуан Сан, — у меня нет календаря, и я не имею ни малейшего представления о том, что я делал или не делал той ночью. А имена, которые вы только что назвали, мне ничего не говорят.

Судья Ди откинулся в кресле и задумчиво погладил бородку. Хуан Сан точно совпадал с тем образом преступника, который он составил, и две украденные золотые заколки были найдены у него. И все же в его речи звучала правдивая нотка. Внезапно судью осенило. Он подался вперед и сказал заключенному: