Роберт Гулик - Смерть под колоколом

На улице Дао Гань вздохнул с облегчением. Пройдя мимо лавки зеленщика, он ускорил шаг, потому что гробовая тишина и отсутствие прохожих сильно ему не нравились.

Внезапно он понял, что свернул не в ту сторону. Теперь он оказался в совершенно незнакомом узеньком переулке. Оглядываясь по сторонам, Дао Гань заметил, как из тени вышли двое в масках и направились прямо к нему. Он побежал, свернул в нескольких местах, надеясь запутать преследователей или выбраться в людное место. Но ему снова не повезло, он не только не попал на главную улицу, но очутился в тупике. Когда Дао Гань обернулся, преследователи маячили прямо у него за спиной.

— Что вы хотите? Нет ничего такого, о чем нельзя было бы договориться! — крикнул он.

Не обратив внимания на его слова, они приблизились, и один замахнулся, чтобы ударить Дао Ганя по голове. В трудную минуту помощник судьи больше надеялся на свой язык, чем на кулаки. Опыт в драках у него был небольшой, он ограничивался дружеской борьбой с Ма Жуном или Цзяо Таем. Но он отнюдь не был трусом, в чем многие злодеи, обманутые его добродушным видом, смогли убедиться на своем горьком опыте.

Уйдя от удара, он проскользнул между двумя нападавшими и попытался сбить с ног второго противника, но при этом потерял равновесие, и ему тут же скрутили руки за спиной. По кровожадному блеску в глазах нападавших Дао Гань понял, что они охотятся не за его деньгами. Этим злодеям была нужна его жизнь. Он изо всех сил закричал: «Помогите!» Один из злодеев заставил его повернуться, а второй достал кинжал. У Дао Ганя мелькнула мысль, что он больше никогда не сможет ничем помочь судье Ди. Он стал пинаться, пытался освободить руки, но тщетно. И в этот момент у входа в тупик показался какой-то лохматый здоровяк.

Внезапно Дао Гань почувствовал, что его никто больше не держит. Злодей в маске отпустил его и со всех ног бросился бежать из тупика. Прохожий хотел схватить того, кто был с кинжалом, но тот увернулся от него и помчался следом за напарником. Прохожий ринулся за ними.

Дао Гань глубоко вздохнул, отер струившийся по лицу пот и поправил одежду. Его спаситель вернулся и сказал сердито:

— Опять взялся за старое?

— Ма Жун, я всегда ценил твое общество, но сейчас ценю его особенно! Что ты тут делаешь в таком странном одеянии?

Ма Жун ворчливо ответил:

— Я возвращался домой после встречи со своим приятелем Шень Па в даосском храме и заблудился в проклятом лабиринте улиц. Проходя мимо этого тупичка, услышал чей-то вопль о помощи и бросился оказывать ее. Но если бы я знал, что это всего лишь ты, я бы подождал, пока тебя хорошенько вздуют за твое мошенничество.

— Если бы ты задержался хоть чуточку дольше, помогать было бы некому.

Наклонившись, он подобрал кинжал, брошенный нападавшим, и протянул его Ма Жуну. Тот взвесил оружие в руке и внимательно оглядел сияющее в свете луны лезвие.

— Брат! — воскликнул он. — Он прошел бы по твоему животу, как коса по траве! Теперь мне больше всего жаль, что я не догнал тех ублюдков. Они, похоже, отлично ориентируются в этом проклятом квартале. Шмыгнули на темную сторону улицы и испарились прежде, чем я понял, куда они делись. Зачем ты выбрал такое неприятное место для того, чтобы затевать ссору с этими бандитами?

— Никакой ссоры я не затевал, — обиженным тоном сказал Дао Гань, — я обследовал владения проклятого кантонца Линь Фана по приказу судьи Ди. Когда я возвращался оттуда, эти двое головорезов внезапно напали на меня.

Ма Жун снова посмотрел на кинжал в своей руке.

— Отныне, друг мой, оставляй лучше такие опасные предприятия Цзяо Таю и мне. Очевидно, Линь Фан заметил, как ты наблюдаешь за ним, и ему это не понравилось. Я уверен, это он поручил двум убийцам убрать тебя, потому что кинжал очень похож на те, что носят при себе кантонские бандиты.

— Теперь я вспомнил! — воскликнул Дао Гань. — Один из этих псов мне показался знакомым. Хотя платок и скрывал нижнюю часть его лица, телосложение и осанка напомнили мне грубого управляющего домом Линь Фана.

— Значит, они нечисты на руку, раз всполошились из-за того, что ты пытался узнать, чем они заняты. Пойдем, пора домой!

Они снова углубились в лабиринт извилистых улочек и в конце концов выбрались на главную улицу, которая быстро вывела их к судебной управе.

Друзья застали старшину Хуна одного в кабинете первого писца, он изучал фигуры на шахматной доске. Оторвавшись от своего занятия, он разлил по чашкам чай, и Дао Гань подробно рассказал ему о своем походе и о своевременном вмешательстве Ма Жуна.

— Я все еще сожалею о том, — закончил он, — что его честь запретил продолжать расследование в храме Безграничного милосердия. Мне больше нравится иметь дело с этими глупыми лысоголовыми, чем с кантонскими головорезами. И в храме я хоть чуточку подзаработал.

— Когда его честь решит дать ход делу госпожи Лян, — заметил старшина, — нам придется действовать очень быстро.

— Но к чему такая спешка? — спросил Дао Гань.

— Если бы это вечернее приключение не замутило твой разум, ты бы и сам сообразил, — ответил старшина Хун. — Сам же сказал, что большая богатая усадьба Линь Фана практически пуста. Это может означать лишь одно: он и его люди собираются покинуть Пуян. Женщины и большинство слуг, скорее всего, уже уехали. Количество освещенных окон подтверждает, что кроме привратника и самого Линь Фана там остались только двое его подручных. Я не удивлюсь, если джонка, которую ты видел у фермы, готовится поднять паруса и отплыть на юг.

Дао Гань ударил кулаком по столу.

— Конечно, старшина! — воскликнул он. — Это все объясняет! Его чести надо немедля принять решение, чтобы мы могли оповестить моего приятеля Линь Фана о том, что ему запрещено покидать город, поскольку против него возбуждено дело. Мне бы очень хотелось самому отнести этому мерзавцу извещение. Но, хоть убей, я не понимаю, какая связь между его тайными махинациями и старой госпожой Лян.

— Его честь, — пояснил секретарь, — взял с собой в поездку бумаги госпожи Лян. Сам я их еще не видел, но из нескольких замечаний его чести понял, что пока он не нашел в них ничего, что могло бы послужить прямой уликой против Линь Фана. Но может быть, его честь уже придумал какой-то хитрый план.

— Следует ли мне завтра опять понаблюдать за усадьбой Линь Фана? — спросил Дао Гань.

— Я думаю, тебе лучше пока оставить это. Подожди до разговора с его честью.

Дао Гань согласился и спросил у Ма Жуна, что произошло у храма Высшей мудрости.

— Сегодня вечером я получил хорошие новости, — ответил тот, — достойный Шень Па спросил, не интересует ли меня случайно красивая золотая заколка. Вначале я сказал, что не очень-то, заметив, что заколки всегда носятся парами и я предпочел бы золотой браслет, который было бы легко спрятать в рукаве. Но Шень Па уверял меня, что эту заколку легко переделать в браслет, и в конце концов я дал себя переубедить. Завтра вечером Шень Па устраивает мне встречу с владельцем заколки. Когда одна будет у нас, мы быстро найдем и вторую. И если уж я не увижу самого убийцу, то, по крайней мере, узнаю, кто он и где его искать.