Роберт Гулик - Смерть под колоколом

Начальник Ло улыбнулся и сказал друзьям:

— Вот видите, братья, как лживы слухи! Представьте себе, в столице наш судья Ди пользуется репутацией человека чрезвычайно строгих правил. Теперь же вы сами можете убедиться в том, как он весел и общителен.

Затем он назвал имена каждой из четырех девушек. Они оказались в одинаковой мере хорошо воспитанными и красивыми, удивив судью тем, что умно комментировали стихи, которые он читал, и на ходу сочиняли новые слова к известным мелодиям.

Время летело незаметно, и было уже довольно поздно, когда гости начали расходиться. Девушки, разливавшие вино, оказались подругами Ло Пиньвана и художника и ушли вместе с ними. Молодой победитель литературных экзаменов решил сопроводить танцовщицу и флейтистку на праздник в другой дом. Поэтому судья Ди и судья Ло остались за столом вдвоем.

Ло заявил, что отныне считает судью Ди своим сердечным другом, и, захмелев, предложил отставить формальности и отныне называть друг друга «старший брат» и «младший брат». Они вышли на террасу, чтобы насладиться свежестью воздуха и полюбоваться полнолунием, и сели на скамеечки за мраморной балюстрадой. Отсюда открывался прекрасный вид на благоухающий ухоженный сад. Между новыми друзьями завязался оживленный разговор о прелестях девушек, которые их только что оставили.

— Хотя мы сегодня встретились впервые, младший брат, — сказал судья Ди, — мне кажется, что я знаю тебя всю мою жизнь! Позволь же мне спросить твоего совета в одном деликатном вопросе.

— Я буду рад дать его, — ответил Ло торжественно, — хотя он и будет бесполезен для такого мудреца, как ты.

— Честно говоря, — понизил голос судья Ди, — я очень люблю вино и женщин. И в этих вопросах ценю разнообразие.

— Превосходно! — воскликнул судья Ло. — Я полностью согласен с этим здравым утверждением. Самые утонченные деликатесы приедаются, если их употреблять в пищу каждый день.

— К несчастью, — продолжил судья Ди, — мое нынешнее положение запрещает мне посещать дома цветов в собственном округе, и я не могу выбрать там какой-нибудь нежный бутон, который скрасил бы часы моего досуга. Ты же знаешь, с какой скоростью распространяются в городах сплетни, а мне бы ни в коем случае не хотелось подорвать свой авторитет.

— Именно это, — вздохнул собеседник, — а также нудные заседания составляют два главных неудобства нашей службы.

Судья Ди наклонился вперед и еще больше понизил голос:

— Теперь предположим, что мне выпадет случай найти здесь, в твоем столь хорошо управляемом округе, тот редкий бутон. Будет ли это злоупотреблением нашей дружбой, если я попрошу тебя тайно пересадить этот нежный побег в мой бедный сад?

Судья Ло тут же с готовностью принялся выполнять желание гостя. Он встал, поклонился судье Ди и воскликнул:

— Будь уверен, старший брат, что я весьма польщен тем, что подобной чести удостоен мой округ! Задержись на несколько дней в моем скромном жилище, чтобы мы могли всесторонне рассмотреть столь важную проблему.

— Увы, — ответил судья Ди, — многочисленные важные дела требуют моего возвращения в Пуян уже завтра. Однако ночь только началась, и если ты соблаговолишь удостоить меня своей бесценной помощи и совета, то до восхода солнца можно многое успеть.

Судья До взволнованно хлопнул в ладоши.

— Как это нетерпение доказывает романтичность твоей натуры! Но завоевать красавицу за такое короткое время... Для этого потребуется вся твоя обходительность. Большинство девушек уже имеют здесь нежные привязанности, и будет трудно уговорить их уехать. Однако ты выглядишь величественно, хотя, если уж говорить совсем честно, такие длинные бакенбарды в столице давно вышли из моды. Так что ты должен сделать все, что от тебя зависит. Что же касается меня, то я позабочусь о том, чтобы привести сюда первых красавиц!

Повернувшись в сторону зала, он крикнул слугам:

— Позовите домоправителя!

Вскоре вошел мужчина средних лет с лукавым лицом и поклонился.

— Я хочу, чтобы ты взял паланкин, — приказал Ло, — и доставил сюда четыре или пять девушек, чтобы аккомпанировать нам, когда мы станем петь оды осенней луне.

Домоправитель, по всей видимости привычный к подобным требованиям, склонился еще ниже.

— Теперь скажи, — сказал Ло, обращаясь к новому другу, — каковы твои предпочтения? Красота форм? Страстный нрав? Таланты в изящных искусствах? Или же тебе более всего по душе остроумная беседа? Сейчас довольно поздно, поэтому большинство красавиц уже дома, и выбор будет очень широк. Скажи о своих желаниях, старший брат, и мой управляющий будет руководствоваться ими при выборе.

— Пусть между нами не останется тайн, младший брат, — ответил судья Ди. — Позволь мне быть честным. За время пребывания в столице я устал от слишком воспитанных спутниц и от их слишком утонченных манер. Ныне мои вкусы направлены — стыдно признаться — на более простые цветы — те, что распускаются в местах, которые люди нашего круга обычно избегают.

— Ха! — усмехнулся Ло. — Разве не установили наши философы, что в конце концов чересчур положительное сливается с чересчур отрицательным? Ты, старший брат, достиг той высшей степени просветления, которая позволяет тебе обнаруживать красоту там, где менее одаренные личности увидели бы только пошлость. Старший брат приказывает, младший брат подчиняется!

Ло дал знак домоправителю приблизиться и прошептал ему на ухо несколько слов. Тот удивленно поднял бровь, низко поклонился и вышел.

Ло снова проводил гостя в праздничный зал, приказал слугам принести новые блюда, а затем с кубком вина в руках провозгласил тост за здоровье судьи Ди, добавив:

— Я нахожу твою оригинальность весьма интересной, старший брат, и жду с нетерпением этого нового опыта!

Через некоторое время занавес из нитей хрустальных бусин зазвенел, и появились четыре молодые женщины. Они были одеты в кричащие наряды и слишком ярко накрашены. Две из них были еще очень юны и, несмотря на броский макияж, довольно милы, но на лицах других, постарше, уже лежал отпечаток их профессии.

Судья Ди, однако, казался довольным. Заметив, что девушки смутились, оказавшись в роскошной обстановке зала, он поднялся и вежливо спросил их имена. Самые юные назвались Абрикос и Голубой Нефрит, а те, что постарше, — Павлин и Пион. Судья подвел их к столу, но они не поднимали глаз и стояли, не зная, как себя держать и что говорить. Судья Ди настоял на том, чтобы они сели за стол и попробовали угощение, а Ло показал, как разливать вино. Вскоре барышни немного осмелели, начали осматриваться и восхищаться тем, что видели.

Само собой разумеется, ни одна из них не умела ни петь, ни танцевать, ни читать, но Ло обмакнул палочки в соус и позабавил девушек, написав на столе их имена.