Роберт Гулик - Смерть под колоколом

Старшина Хун покачал головой.

— Нет, ваша честь. Объяснения мясника Сяо показывают события совсем в ином свете.

— Я слушаю тебя, — сказал судья, спрятав руки в длинных рукавах.

— Мясник Сяо ничего не знал о дурном поведении своей дочери, — продолжал старшина Хун. — Чистота Нефрита — так ее звали — спала в каморке над складом. Это помещение также служит прачечной и комнатой для шитья. Прислуги у них нет, и всю работу по дому делали дочь и жена мясника. По приказу судьи Фэна провели проверку, и выяснилось, что в каморке можно громко разговаривать и не быть услышанным ни в спальне мясника, ни в соседних помещениях. Что же касается студента Вана, то он принадлежит к хорошей семье из столицы, но его родители умерли, родственники перессорились из-за денег, и ему никто не помогает материально. Он готовится к письменному экзамену второй ступени и кое-как перебивается благодаря урокам, которые дает детям торговцев. Старый портной Лун сдает ему мансарду над своей мастерской, расположенной прямо напротив лавки мясника.

— Когда он стал встречаться с девушкой? — спросил судья Ди.

— Около полугода назад. Студент Ван влюбился в Чистоту Нефрита, и они стали устраивать тайные свидания у нее в каморке. Он забирался через окно, проводил там ночь, а перед рассветом удалялся тем же путем. Очень скоро об этом узнал портной Лун, и он сделал студенту строгое внушение, пообещав все рассказать мяснику Сяо.

— И правильно! — одобрительно кивнул судья.

Старшина Хун заглянул в лежавшие перед ним бумаги.

— Несомненно, этот Ван — хитрый мошенник. Он упал на колени перед портным Луном и клялся, что они с Чистотой Нефрита любят друг друга и поженятся, как только он сдаст свой экзамен. Тогда он сможет преподнести подобающие дары мяснику Сяо и обеспечить супруге хорошее жилье. Если же тайна раскроется, его не допустят к экзамену, и все будут опозорены. Портной Лун знал, что Ван много занимается, значит, осенью он, скорее всего, успешно сдаст экзамен. К тому же ему льстило, что отпрыск знатного рода, будущий императорский чиновник, сделал своей избранницей девушку из бедного квартала. Он пообещал не выдавать секрет Вана, успокаивая свою совесть тем, что через несколько месяцев тот посватается к дочке мясника. Для того чтобы убедить себя в том, что Чистота Нефрита порядочна, он тайком подсматривал за ней. Портной поклялся под присягой, что кроме Вана она никого не знала и только он ее посещал.

Судья сделал глоток чая и недовольно заметил:

— Может быть и так. Но факт остается фактом — поведение кандидата Вана, портного Луна и Чистоты Нефрита весьма предосудительно!

— Судья Фэн выразил порицание и потворству портного Луна, и преступной невнимательности мясника Сяо. Когда семнадцатого числа Лун узнал об убийстве, его симпатия к Вану превратилась в ненависть. Он бросился к мяснику и все ему рассказал. Цитирую его слова: «Горе мне, жалкому человеку. Я покрывал негодяя Вана, который лишь удовлетворял свои низменные потребности, а когда Чистота Нефрита потребовала, чтобы он женился на ней, убил ее! Он украл золотые заколки, чтобы подарить их какой-нибудь богатой женщине и взять ее в жены!» Мясник Сяо, почти потеряв рассудок от ярости и горя, послал за господином Гао и за главой гильдии мясников. Посовещавшись, они пришли к выводу, что Ван — убийца, составили письменное обвинение и пришли в суд.

— Что же кандидат Ван? Он скрылся? — спросил судья Ди.

— Нет, дал себя арестовать, не сопротивлялся. Стражники, посланные судьей Фэном, нашли его спящим, хотя было далеко за полдень. Его притащили в суд и предъявили обвинение.

Судья Ди выпрямился и оперся локтями о стол.

— Я очень хочу знать, как же кандидат Ван защищался?

Прежде чем ответить, старшина Хун просмотрел бумаги.

— У этого негодяя на все нашлись объяснения, главным образом он...

Судья Ди прервал его, подняв руку.

— Я предпочитаю узнать его собственные слова. Зачитай протокол.

Хун удивленно взглянул на него, хотел было что-то сказать, но передумал и начал читать речь Вана, записанную судейским писарем.

«Невежественный студент простерся перед вами, ваша честь, и сгорает от стыда. Он признается в предосудительном поступке — соблазнении девушки с безупречной репутацией. Случилось так, что мансарда, где я занимался каждый день, выходит прямо на окно комнаты Чистоты Нефрита. Я часто наблюдал через окно, как она расчесывает волосы, и решил, что только она будет моей невестой. О, если бы только я оставил эти планы на будущее и ничего не предпринимал до сдачи экзаменов! Тогда я бы мог прибегнуть к услугам свахи и передать через нее достойный подарок отцу девушки, как того требует обычай. Но, увы, встретив однажды Чистоту Нефрита в переулке, я не удержался и заговорил с ней. Когда я убедился, что симпатия наша взаимна, то вместо того, чтобы сделать все как подобает, я разжег в ней страсть и стал искать новых встреч с ней. Вскоре мне удалось уговорить ее принять меня. И однажды поздним вечером я забрался к ней через окно по приставной лестнице. Должен признаться, что я получил то наслаждение, на которое Небеса смотрят благосклонно лишь после торжественной церемонии бракосочетания. И, как костер разгорается сильнее, когда в него подбрасывают дров, от утоления разгорелась и моя страсть. Я стал добиваться свиданий снова и снова. Опасаясь, что какой-нибудь прохожий увидит лестницу, я попросил девушку опускать в окно длинную белую ткань, привязанную к ножке ее кровати. Когда я дергал за полотно внизу, моя возлюбленная распахивала окно и помогала мне забраться внутрь. Любой, кто увидел бы этот кусок ткани, свисающий из окна, подумал бы, что это забытое постиранное белье».

Судья Ди стукнул кулаком по столу и воскликнул:

— Хитрый шельмец! Хорош же наш кандидат на сдачу литературного экзамена — действует как грабители и взломщики!

— Как я уже говорил вам, ваша честь, студент Ван — самый подлый преступник. Но я возвращаюсь к его показаниям.

Хун нашел нужное место в документе.

«Однажды портной Лун прознал про наш секрет и, как и должно честному человеку, хотел все рассказать мяснику Сяо. Второй раз я не внял предупреждению свыше и умолил его хранить молчание. Все шло своим чередом почти полгода, но затем Небеса уже больше не смогли выносить моих грехов и обрушили на нас с Чистотой Нефрита ужасную кару. Вечером шестнадцатого я должен был прийти к ней, но мой приятель, студент Ян Пу, явился ко мне в полдень и сообщил, что отец прислал ему пять серебряных слитков на день рождения. Он пригласил меня отметить событие в трактире «Пять вкусов» на севере города. Пока мы праздновали, я выпил больше, чем следовало, потому что, покинув Ян Пу и выйдя на воздух, понял, что совершенно пьян. Я решил, что пойду к себе и отосплюсь, прежде чем посетить Чистоту Нефрита, но заблудился. А сегодня утром я проснулся перед рассветом и обнаружил, что лежу в кустах возле старого, полуразрушенного здания.