Роберт Гулик - Смерть под колоколом

— Ну что, храбрецы, — сказал судья Ди, — я думаю, вы уже прогулялись по славному городу Пуяну и составили о нем свое мнение.

— Ваша честь, — ответил Ма Жун, — его честь Фэн, несомненно, был хорошим судьей. Люди здесь достаточно зарабатывают, а потому всем довольны. В харчевнях подают вкусные блюда по разумным ценам, а местное вино просто восхитительно. Думаю, здесь нам будет хорошо.

Цзяо Тай согласился с товарищем, но Дао Гань с сомнением на лице подергивал волоски на своей бородавке.

Судья Ди внимательно посмотрел на него.

— У тебя есть возражения, Дао Гань?

— Нет, я хотел сказать про другое. Я заметил кое-что, требующее специального расследования. Вчера, обходя крупные чайные заведения, я пытался узнать как можно больше о том, откуда местные богачи черпают доходы. Я понял, что четыре-пять крупных землевладельцев обязаны своим процветанием торговле на Канале. Но их состояния — пустяки по сравнению с тем, чем владеет настоятель храма Безграничного милосердия, называемый Добродетелью Духа. Он управляет обширным, недавно отстроенным храмовым комплексом на северной окраине, где нашли прибежище около шести десятков монахов. Но постам и молитве они предпочитают выпивку и обжорство...

— Лично мне, — прервал его судья Ди, — эта буддийская клика не особенно нравится. Мне достаточно мудрых законов нашего несравненного Конфуция и его учеников, и я не испытываю никакого желания изучать индийские верования. Однако при дворе императора мудро посчитали буддийскую доктрину полезной для нравственности народа, поэтому их духовенство получило высочайшее покровительство. Если они процветают по воле императора, то нам не пристало их порицать.

Однако это внушение не остановило Дао Ганя.

— Когда я говорю, что их настоятель богат, ваша честь, я имею в виду, что он богат как сам бог процветания! Говорят, роскошью покои монахов не уступают тем, в которых живет принц! Священные сосуды в главном зале храма у них из чистого золота...

— Сделай милость, избавь меня от этих пустых подробностей, к тому же основанных на сплетнях, и переходи к сути дела.

— Ваша честь, возможно, я ошибаюсь, но у меня есть серьезное подозрение, что их состояние добыто нечестным путем.

— Вот теперь мне уже интересно, — сказал судья, — я тебя слушаю, но, пожалуйста, будь краток.

— Всем известно, — продолжил Дао Гань, — что источник дохода храма Безграничного милосердия — это большая статуя богини Гуи-ньинь сандалового дерева, находящаяся в главном зале. Ей не менее ста лет. Еще недавно она стояла в полуразрушенном святилище, служили в храме только три монаха, жившие в лачуге неподалеку. Мало кто приходил туда молиться, и пожертвований им не всегда хватало даже на плошку риса. Поэтому каждый день они были вынуждены собирать подаяние на улицах. Но пять лет назад в храме поселился бродячий монах, называющий себя Добродетелью Духа. Несмотря на лохмотья, у него была представительная внешность, и его можно было назвать красивым. Примерно через год пошли слухи о том, что статуя богини — чудотворна и помогает бездетным парам, которые поклоняются ей. Добродетель Духа, ставший к тому времени настоятелем монастыря, объявил, что женщина, мечтающая о зачатии, должна провести ночь в храме в благочестивых размышлениях, на ложе, стоящем напротив изображения богини.

Дао Гань оглядел лица слушателей.

— Чтобы предупредить нечестивые толки, настоятель наклеивает на дверь бумажную полоску, когда женщина закрывает ее изнутри, а муж ставит на эту полоску печать. Он тоже остается на ночь в монастыре, а наутро сам свою печать срывает. Все это неизменно приводит к нужному результату, слава о храме богини разносится все дальше, а благодарные паломники жертвуют монастырю богатые подарки и крупные суммы денег. Настоятель на эти средства перестроил главный зал храма и соорудил просторные покои для монахов, коих в обители уже больше полусотни. Запущенный сад вокруг превратился в парк с искусственными скалами и прудами, где плавают золотые рыбки. В прошлом году были построены изящные павильоны для дам, желающих провести ночь в монастыре, и всю территорию обнесли высокой стеной с трехэтажными воротами, коими я любовался не далее как час назад.

Дао Гань умолк в ожидании ответа судья Ди, но тот молчал.

— Не знаю, что думает об этом ваша честь, но если наши подозрения схожи, то нужно положить конец этому безобразию.

Поглаживая бородку, судья по некотором размышлении ответил:

— Многое в этом мире не поддается пониманию смертных, поэтому я далек от того, чтобы сразу же отрицать чудеса, которые творит статуя богини Гуиньинь. Однако сейчас у меня нет для тебя срочной работы, поэтому ты можешь по своему усмотрению собирать сведения о храме Безграничного милосердия, а когда что-то прояснится, доложишь мне.

Затем он наклонился и выбрал один свиток из груды документов на своем столе.

— Это полный отчет об убийстве на улице Полумесяца, о нем я вчера беседовал со старшиной Хуном. Прошу вас всех прочитать его, поскольку я собираюсь рассмотреть это дело на дневном заседании. Вы заметите...

Его прервало появление старика-домоправителя, который после трех глубоких поклонов сказал:

— Первая жена вашей чести приказала мне осведомиться у вашей чести, не сможет ли сегодня ваша честь найти время для осмотра своего нового дома.

Судья невесело усмехнулся и обратился к старшине Хуну:

— С момента приезда в Пуян я ни разу еще не переступил порог собственного дома. Неудивительно, что мои жены расстроены.

Встав и спрятав руки в широких рукавах, он сказал своим помощникам:

— Обвинение против кандидата Вана имеет несколько слабых мест. Каких — вы увидите на дневном заседании.

С этими словами он вышел в коридор.

Судья вернулся в свой рабочий кабинет задолго до того, как прозвенел гонг, возвещающий о дневном заседании. Старшина Хун и трое других помощников ожидали его. Он снова надел мантию и шапочку и вышел через дверь, ведущую на возвышение в зале суда. В зале яблоку негде было упасть, и судья Ди понял, что короткое утреннее заседание ничуть не охладило пыл граждан Пуяна.

Усевшись в кресло за судейским столом, он приказал начальнику стражи привести мясника Сяо. Пока тот подходил, судья внимательно рассмотрел его и решил, что это простой, честный, но не слишком умный человек. Когда мясник встал на колени перед столом, судья сказал:

— Я, председатель суда, соболезную твоему горю. Мой предшественник судья Фэн уже все сказал о твоей беспечности и нерадении в родительских обязанностях. К этому я возвращаться более не буду. Но в деле есть несколько обстоятельств, которые я должен прояснить. Поэтому будь готов к тому, что до приговора еще пройдет какое-то время. Однако будь уверен в том, что справедливость восторжествует и убийца твоей дочери будет наказан.