Рекс Стаут - Острие копья [litres]

– Не беспокойтесь, Гудвин. Сегодня в Уайт-Плейнсе вы не понадобитесь. На основании полученной информации я определенно решился на эксгумацию тела Барстоу. Вы или Вулф будете здесь в течение дня? Возможно, позже я захочу связаться с ним.

– Вулф всегда здесь, но между девятью и одиннадцатью утра или четырьмя и шестью вечера он недоступен.

– М-да… Вот чудак!

– Да, сэр. Ваша шляпа в прихожей.

Я подошел к окну в гостиной и посмотрел, как отъезжает его такси. Затем вернулся в кабинет, к телефону. Я колебался, но все же верил, что Вулф прав, а если и нет, то немного рекламы нам все равно не помешает, а потому позвонил в редакцию «Газетт» Гарри Фостеру, и, по счастью, он оказался на месте.

– Гарри? Это Арчи Гудвин. Тут для тебя кое-что есть, но пока сиди тише воды ниже травы. Этим утром в Уайт-Плейнсе Андерсон, окружной прокурор, собирается получить предписание суда на эксгумацию и вскрытие тела Питера Оливера Барстоу. Скорее всего, он попытается провернуть все по-тихому, но я подумал, что тебе захочется выручить его. И еще. Однажды, когда придет время, я был бы рад поведать тебе, что заставило Андерсона проявить любопытство… Не стоит.

Я поднялся к себе, побрился и подобающе оделся. Когда я с этим покончил, а затем позавтракал и немного поболтал на кухне с Фрицем о рыбе, было уже полдесятого. Я отправился в гараж за «родстером», заправил его бензином и маслом и двинул на юг к Салливан-стрит.

Поскольку было время занятий в школе, улица оказалась не такой шумной и грязной, как в прошлый раз, кроме того, отличия проявились и в другом. Я мог бы ожидать увидеть траурное убранство, но мне просто не пришло это в голову. На двери была большая черная розетка со свисающими длинными черными лентами, а над ней – крупный венок из листьев и цветов. Поблизости, в основном на противоположной стороне улицы, околачивалось несколько человек. Чуть поодаль на тротуаре маячил коп, выглядевший безразличным, но, когда мой «родстер» остановился в нескольких ярдах от двери с венком, он явно встрепенулся. Я выбрался из машины и подошел к нему поздороваться.

В ход пошла моя визитка.

– Арчи Гудвин из офиса Ниро Вулфа. Сестра Маффеи привлекла нас к его поискам за день до обнаружения тела. Я приехал повидаться с домовладелицей и поспрашивать немного.

– Вот как? – Коп сунул визитку в карман. – Да я только и знаю, что стоять здесь. Арчи Гудвин? Приятно познакомиться.

Мы пожали друг другу руки, и, заходя в дом, я попросил его присмотреть за моей машиной.

Миссис Риччи как будто не очень обрадовалась, увидев меня, но я вполне понимал ее чувства. Этот детектив О’Грейди наверняка устроил ей за то, что она позволила мне прихватить кое-что из комнаты Маффеи, конечно же без малейших на то прав или оснований, но таковые ему и не требовались. Я усмехнулся, когда домовладелица сжала губы, приготовившись к вопросам, которые я, по ее мнению, приехал задавать. Когда наверху ожидает погребения тело убитого, ничего веселого тут нет, даже если он и был всего лишь постояльцем. Я выразил ей сочувствие, а затем сказал, что хотел бы повидаться с Анной Фиоре.

– Она занята.

– Конечно. Но это важно. С ней хочет поговорить мой шеф. Это займет всего лишь час или около того, вот пара долларов…

– Нет! Ради всего святого, оставьте нас в покое! Дайте несчастной женщине похоронить брата, не доводя ее своим кудахтаньем до безумия! Да кто вы такой…

Естественно, она только вывела бы меня из себя. Какой-либо помощи от нее ожидать было бессмысленно, она даже не стала бы меня слушать, так что я махнул рукой и вернулся в прихожую. Дверь в столовую была открыта, но там никого не было. Прокравшись туда, я услышал шаги в коридоре. Наблюдение через щель между дверью и косяком выявило миссис Риччи возле лестницы. Она поднялась и, судя по звукам, продолжила подъем по следующему пролету. Я стоял за дверью, выжидая, и удача улыбнулась мне. Не прошло и десяти минут, как смолкли шаги на лестнице, и я увидел в щель Анну. Я тихонько позвал ее. Она остановилась и огляделась по сторонам.

Не повышая голоса, я уточнил:

– В столовой. – Девушка подошла к дверям, и я вышел из укрытия. – Привет, Анна. Миссис Риччи сказала мне подождать здесь, пока ты не спустишься.

– Ой! Мистер Арчи…

– Кто же еще. Я приехал за тобой. Отвезу на прогулку. Миссис Риччи разозлилась, что я явился за тобой, но помнишь, как в среду я дал ей доллар? Сегодня я дал ей два, и она согласилась. Но поспеши, я обещал вернуться до полудня.

Я схватил Анну за руку, но она выдернула ее.

– В той же машине, что и позавчера?

– Ну да. Пошли же.

– Мой жакет наверху, и только посмотрите на мое платье.

– Для жакета слишком тепло. Живей! Вдруг миссис Риччи передумает? Мы можем купить тебе что-нибудь… Давай же.

Решительно взяв девушку за руку, я потащил ее из столовой по коридорчику к входной двери, однако мне вовсе не хотелось выглядеть обеспокоенным на улице. Наперед не угадаешь, сколь важным мог возомнить себя тот коп, и любое его вмешательство могло все испортить. Поэтому я распахнул дверь и объявил:

– Иди садись, а я попрощаюсь с миссис Риччи.

Я выждал лишь две секунды и последовал за ней. Она только открывала дверцу. Я обошел машину, сел за руль, нажал на стартер, помахал рукой фараону и рванул с места по Салливан-стрит, чтобы окрик из верхних окон потонул в реве двигателя и не потревожил ушей Анны.

Она определенно была пугалом. Платье ее имело тот еще вид. Но я нисколько не стыдился, что она сидит рядом, когда по дороге домой объезжал Вашингтон-сквер и выруливал на Пятую авеню. Ничуть. Часы на приборной панели показывали двадцать минут одиннадцатого.

– Куда мы едем, мистер Арчи? – поинтересовалась Анна.

– Видишь, сиденье такое низкое, что тебе нечего волноваться о платье, – ответил я. – С улицы видно только твое лицо, а с ним все в порядке. Что скажешь, если мы прокатимся по Центральному парку? Утро просто чудесное.

– О да.

На протяжении десяти кварталов мы оба не проронили ни слова, а потом она снова произнесла:

– О да.

Несомненно, она здорово проводила время. Я проехал по Пятой авеню и на Шестидесятой улице свернул в Центральный парк. На западной стороне по Риверсайд-драйв доехал до Сто десятой улицы и затем до Национального мемориала генерала Гранта, где сделал круг и повернул обратно. Не думаю, что она хоть раз взглянула на деревья, траву или реку. Объектом ее внимания были люди в других машинах. Без пяти одиннадцать я остановился перед фасадом дома Вулфа.

Миссис Риччи звонила уже дважды. Вид у Фрица был презабавный, когда он сообщил мне об этом. Я немедленно позвонил ей и отчитал, потребовав не чинить препятствий правосудию. Не знаю, много ли она услышала из-за своих воплей, но вроде бы такой подход сработал. Больше она не тявкала до полудня, когда я повез Анну домой.