Рекс Стаут - Острие копья [litres]

Я поднялся. Дверь в комнату Вулфа была открыта. Он уже встал и почти полностью оделся, за исключением пиджака. Рукава его желтой рубашки, а он ежедневно менял две свежие рубашки, неизменно ярко-желтые, выглядели словно два огромных парящих бычьих пузыря, пока он причесывался перед зеркалом. Я поймал его взгляд в зеркале. И тут он подмигнул мне! Я был так поражен, что, пожалуй, у меня даже челюсть отвисла.

Он положил расческу и повернулся ко мне:

– Доброе утро, Арчи. Позавтракал? Хорошо. Приятно вновь видеть солнышко после вчерашнего унылого беспрестанного дождя. Возьми в сейфе документы Маффеи. Непременно захвати пистолет. Отправляйся в Уайт-Плейнс, забери мистера Андерсона из его офиса – он будет ждать тебя – и отвези в поместье Кимболла. Покажи ему Мануэля Кимболла. Ткни в него пальцем, если потребуется. Когда Мануэля Кимболла задержат, передай документы мистеру Андерсону. Потом возвращайся домой, и ты обнаружишь, что Фриц приготовил на ланч одно из твоих любимых блюд.

– Понял, – ответил я. – Но к чему вся эта загадочность…

– Замечания позже, Арчи. Прибереги их, пожалуйста, на потом. Через десять минут мне надо идти наверх, а я еще не насладился своим шоколадом.

– Надеюсь, вы им подавитесь, – бросил я и вышел.

С документами Карло Маффеи и показаниями Анны на груди да пушкой тридцать восьмого калибра – на этот раз заряженной – на бедре я отправился в гараж. Было тепло и солнечно, двадцать первое июня – день, когда солнце начинает клониться к югу. Подходящий денек покончить с Гремучей Змеей, подумалось мне, самый длинный в году. Я заправился бензином, маслом и водой, проехал через город до Парк-авеню и взял на север. Проезжая мимо мраморного фасада «Манхэттен траст компани», я отсалютовал ему, потому что именно там заверил чек Андерсона. В этот утренний час в северном направлении транспортный поток был редким, но я держался шестидесяти, а то и ниже. Вулф обещал Андерсону обставить все незаметно. Кроме того, у меня совершенно отсутствовало настроение шутить с дорожным патрулем. Я изрядно нервничал. Подобное случается со мной всегда, когда я отправляюсь по чью-то душу. Воздуха не хватает, дыхание учащается, и все, к чему я прикасаюсь, руль например, как будто оживает, так и пульсирует кровью. Подобные ощущения мне совсем не нравятся, но от них никак не избавиться.

Андерсон ждал меня. Девушка за конторкой кивнула мне и взялась за трубку. Менее чем через минуту появился Андерсон собственной персоной. С ним были два человека, внушительные на вид, со шляпами в руках. Одним оказался Х. Р. Корбетт, другого я не знал. Андерсон остановился, чтобы сказать что-то девушке, а затем подошел ко мне.

– Ну?.. – только и изрек он.

– Если вы готовы, я тоже, – ухмыльнулся я. – Привет, Корбетт. Вы тоже едете?

– Я беру с собой двоих, – ответил Андерсон. – Вам известно, что за работа предстоит. Этого достаточно?

– Все равно, – кивнул я, – они понадобятся только для того, чтобы подержать мою шляпу. Поехали.

Третий парень открыл дверь, и мы гуськом вышли.

Андерсон сел со мной в «родстер», двое других следовали за нами в закрытой машине, служебной, но, как я отметил, не в андерсоновском лимузине. На Мэйн-стрит все постовые отдавали честь моему пассажиру, а я только усмехался, представляя, как бы они удивились, если бы вдруг узнали, сколько окружной прокурор заплатил за такую короткую поездку на такси. Выехав на шоссе, я прибавил газу и помчался вверх-вниз по холмам с такой скоростью, что Андерсон только и таращился на меня. Он не знал того, что скорость являлась частью программы, поэтому я продолжал гнать и замедлялся только на поворотах, чтобы убедиться, что плетущийся позади Корбетт не пропускает их. Путь от здания суда Уайт-Плейнса до начала подъездной дороги к поместью Кимболлов занял лишь двадцать пять минут. Когда я сбавил скорость, чтобы съехать с шоссе, часы на приборной панели показывали десять сорок.

Даркин был там, на противоположной стороне шоссе. Он сидел на подножке седана, поставленного поперек обочины, как я и советовал. Я помахал ему, но не остановился. Андерсон спросил:

– Это человек Вулфа? – Я кивнул и помчался уже по подъездной дороге, но не проехал и ста футов, как Андерсон крикнул: – Стоп!

Я нажал на педали, переключился на нейтральную и дернул ручной тормоз.

– Это поместье Э. Д. Кимболла, – заявил Андерсон. – Вам придется предъявить мне доказательства прямо сейчас.

– Не могу, – покачал я головой. – Ничего не попишешь. Вы знаете Ниро Вулфа, так что вам должно быть все ясно. Я подчиняюсь приказам. Едем дальше?

Машина Корбетта остановилась за нами. Андерсон смотрел на меня, кривя в сомнениях рот. Я напряженно вслушивался, но отнюдь не в ожидании ответа Андерсона. Мне чудился шум самолета. Меня так и подмывало выскочить и посмотреть вверх, но это ничего бы не дало – из-за деревьев. Но звук, несомненно, принадлежал самолету. Я переключил передачу и нервно рванул вперед.

– Ей-богу, Гудвин, – начал Андерсон, – надеюсь, вы понимаете, чем рискуете. Если бы я знал…

– Заткнитесь! – оборвал я его.

Резко затормозив у дома, я выскочил из «родстера» и позвонил в дверь. Через минуту она открылась, и на пороге возник толстый дворецкий.

– Я хотел бы поговорить с мистером Мануэлем Кимболлом.

– Да, сэр. Мистер Гудвин? Он предупредил о вашем приезде и велел мне попросить вас проехать к ангару и подождать его там.

– А что, сейчас его там нет?

Дворецкий замялся, и он явно выглядел обеспокоенным.

– Полагаю, он собирался подняться в воздух на своем самолете.

Я кивнул и бегом вернулся к автомобилю. Корбетт успел выбраться наружу, подойти к «родстеру» и теперь разговаривал с Андерсоном. Когда я залез внутрь, Андерсон повернулся ко мне и начал:

– Вот что, Гудвин…

– Я же сказал вам: заткнитесь! Я занят. Корбетт, осторожно!

Я рванул на боковой съезд и помчал к гравийной дороге, ведущей к ангару. Здесь даже из-под деревьев гул самолета доносился громче. Гравий так и летел у меня из-под колес, и на бетонной площадке перед ангаром я остановился с шикарным заносом. Скиннер, механик, стоял в распахнутых воротах. Я выскочил и подлетел к нему:

– Мистер Мануэль Кимболл?

Скиннер указал вверх, и я задрал голову. Это был самолет Мануэля Кимболла, высоко, но не настолько, чтобы я не смог разглядеть красный и синий цвета. Он как будто производил слишком много шума, и в следующую секунду я понял почему: с запада по дуге приближался еще один самолет, державшийся выше и летевший быстрее кимболловского. Из-за него-то шум и рвал перепонки. Оба самолета кружили, темные и прекрасные в лучах солнца. Я опустил голову и чихнул.

– Этим утром у него компания, – заметил Скиннер.