Артур Таболов - VIP

ЛЕЖНЁВ. Есть протоколы допросов, которые вёл следователь Молчанов. Там я подробно обо всём рассказал.

МАРКОВ. Следователь Молчанов увидел в твоём деле возможность сделать карьеру и вынудил тебя дать признательные показания. Он понесёт за это ответственность.

ЛЕЖНЁВ. Всё равно не проходит. Из Марселя я послал заявление в Генеральную прокуратуру России. В нём всё рассказал.

МАРКОВ. Я читал заявление. Твоё чистосердечное признание только на первый взгляд выглядит убедительно. Когда начинаешь разбираться, всё оказывается бредом. Почему ты его написал?

ЛЕЖНЁВ. Она знает. У нас с ней свои счёты.

МАРКОВ. Вот и объяснение. Ты оклеветал Ирину Керженцеву на почве личных неприязненных отношений. Ты с ней спал?

ЛЕЖНЁВ. Нет.

МАРКОВ. Не дала? Такому красавцу? Это очень обидно, как я тебя понимаю!

ЛЕЖНЁВ. Вы забыли еще об одном. За это дело она заплатила мне восемьсот тысяч евро. Как я объясню эти деньги?

МАРКОВ. Никак. Это твои коммерческие дела. Сумел кинуть неопытную женщину на бабки — радуйся. К нашему делу это никакого отношения не имеет. Ты всё понял, Лежнёв?

ЛЕЖНЁВ. Не всё. Чем это для меня кончится?

МАРКОВ. Ничем. Если будешь себя разумно вести. Дело закроют из-за отсутствия состава преступления, а тебя депортируют во Францию как нежелательного иностранца. Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки. Запомни то, о чём мы сегодня говорили. И стой на этом. На следующих допросах мы подробно пройдемся по каждому эпизоду. Будь здоров, Лежнёв. Контролер, уведите подследственного!..»

— Что же это такое, Михаил Юрьевич? — возмущенно спросил Игорь, когда Панкратов дочитал расшифровку. — Он же отмазывает Лежнёва! Самым нахальным образом!

— Не Лежнёва, — возразил Панкратов. — Он отмазывает Ирину Керженцеву. Почему? Пока не знаю, нужно разбираться.

Их разговор прервал телефонный звонок.

— Михаил Юрьевич, это Файберг, — прозвучал в трубке мужской голос. — Помните меня?

— Конечно, помню. Здравствуйте, Ефим Маркович.

— Нужно встретиться. По делу, которое вас интересовало. Интерес не пропал?

— Наоборот, возрос.

— Подходите через час в кафе на Тверской, где мы с вами разговаривали прошлый раз. Успеете?

— Вполне.

— До встречи!..

— Это кто? — спросил Игорь.

— Бывший финансовый директор медиахолдинга Григория Вознюка. Он может знать то, чего мы не знаем.

Звонок Файнберга Панкратова не удивил. Ни в какую эзотерику он не верил, но допускал, что где-то в ноосфере существует некое информационное поле, в котором, как в Интернете, есть всё. И когда плотно занимаешься каким-то делом, нужные сведения притягиваются из этого поля как бы сами собой. Сейчас, похоже, это и произошло.

Панкратов не видел Файберга месяца три, но за это время он заметно изменился. Исчезла озабоченность, даже затравленность, вполне понятная для человека, который в немолодые годы потерял работу, в лице и манере поведения появилась некоторая начальственная вальяжность. Он подъехал к кафе в черной «Ауди А8», приказал водителю отогнать машину на парковку и ждать звонка. Войдя в кафе и увидев Панкратова, подсел к его столику, спросил:

— Вы за рулем?

— Нет, мне от дома досюда двадцать минут пешком.

— Значит, мы можем выпить? Отлично. Два коньяка, двойных, — сделал он заказ подоспевшей официантке. Пожаловался: — Когда нет работы, плохо. Когда есть, тоже ничего хорошего, некогда голову поднять.

— Я вижу, вы нашли неплохую работу, — заметил Панкратов. — Машина с водителем и правительственными номерами. Как вам удалось?

— Хорошие специалисты всегда в цене. Знаете, как говорят артисты? Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. Хотите спросить, куда я устроился?

— Любопытно. Но если не хотите, не говорите.

— Вам скажу. Я навёл о вас справки. Вы человек, заслуживающий доверия.

— Вы навели обо мне справки? — удивился Панкратов. — Где?

— У меня широкие информационные возможности. Я работаю советником президента очень серьезной фирмы. Фирма «Союз». Она считается частной, но связана с госструктурами. На очень высоком уровне. Я потому об этом говорю, что это имеет прямое отношения к нашему разговору. Будьте здоровы, Михаил Юрьевич! — поднял он бокал и выпил, не чокаясь.

— Будьте здоровы, Ефим Маркович! — отозвался Панкратов и пригубил свой коньяк.

— Есть какие-нибудь изменения в деле Ирины Керженцевой? — перешёл Файнберг к делу.

— Есть. И они мне очень не нравятся.

— Чем?

— У меня создалось впечатление, что её отмазывают. И силы задействованы очень серьезные.

— Примерно этого я и ожидал. Вы уже поняли, в чём дело?

— Нет.

— Медиахолдинг. То, что я вам сейчас скажу, может быть расценено как должностное преступление с моей стороны. Но не сказать не могу. Меня трясёт, когда я вспоминаю о том, что мой друг на кладбище, а эта гадина раскатывает по заграницам и наслаждается жизнью. Дело вот в чём. Моя фирма хочет прибрать к рукам холдинг Григория. У мадам пакет в 75 процентов акций. Это и есть цель.

Сейчас для этого очень удобный момент. Верховный суд, как вы знаете, отменил оправдательный приговор. У мадам небольшой выбор: скрываться всю жизнь за границей или принять наши условия.

— Вашей фирме нужен весь холдинг?

— Нет. Бумажные таблоиды нас не интересуют, их век проходит. А кабельное телевидение очень интересует. Здесь уже начинается политика. Наверху поняли, что бесцензурное ТВ представляет большую опасность, подогревает общественное недовольство. Все эти белые ленточки, протестные гуляния. Не говоря уже о митингах на Болотной площади и проспекте Сахарова.

— Мне не кажется это серьезным, — заметил Панкратов. — Народ в массе инертен, а интеллигенция погоды не делает.

— Вам не кажется, а им кажется, — возразил Файнберг. — События этой зимы перепугали Кремль до икоты. С Интернетом пока ничего нельзя сделать, а все кабельные сети нужно поставить под контроль, пока не поздно. Это и поручено нашей фирме. Завтра я встречаюсь с адвокатом Захаровым и через него передам мадам предложение, от которого она не сможет отказаться. У него какая-то связь с мадам есть. Не знаю, что вы сможете сделать в этой ситуации, но должен был вам это рассказать. Чтобы вы понимали что к чему.

— Спасибо, Ефим Маркович. Ценю ваше доверие.

Файнберг допил коньяк и посмотрел на часы.

— Моё время истекло.

Бросил в мобильник:

— Подъезжайте.

Потом обратился к Панкратову:

— Держите меня в курсе. Мой телефон вы знаете. Счёт, пожалуйста! — попросил официантку. Дал ей тысячерублевую купюру. — Сдачи не нужно.

— Вы уж совсем держите меня за бедного родственника, — усмехнулся Панкратов. — Я в состоянии заплатить за выпивку.