Артур Таболов - VIP

— Илья Иосифович, не мне вас учить, как вести дела, — ответил Файнберг. — Я передал вам поручение моих доверителей. Они очень рассчитывают на положительный ответ. И они не из тех, кто забывает об услугах.

На следующий день после панического звонка Ирины Захаров приказал сыну:

— Закажи билет в Париж. На завтра. И обратный, на ночной рейс.

— Но у тебя завтра три важные деловые встречи.

— Перенеси, есть дела поважней.

Все четыре часа полёта Захаров думал о том, как построить разговор с Ириной, чтобы убедить её принять условия Файнберга. Но ничего придумать не смог. Решил: «Ладно, сориентируюсь по обстоятельствам».

Аэропорт Шарля де Голля встретил его привычным многолюдьем, десятки самол ётов каждый час взлетали и приземлялись, наполняя залы прилёта толпами приезжих. В них было очень легко потеряться, и поначалу Захаров с раздражением решил, что произошло то, чего он боялся: Ирина что-то напутала, среди встречающих московский рейс её не было. Он растерянно огляделся. Суетились гиды, собирая туристов, по зеленому коридору прошли и сразу растворились в толпе два бизнесмена, из которых задержали самолёт. Где её, черт возьми, искать? Ни её адреса, ни телефона у него не было. Но через минуту он услышал сзади её голос:

— Здравствуйте, Илья Иосифович. Вы меня потеряли?

Захаров оглянулся. Перед ним стояла жгучая брюнетка в тёмных очках и белой бейсболке с надвинутым на глаза козырьком, в светлом плащике, перехваченным пояском, как обычно носят француженки. Лицо без макияжа, совсем юное. Холщовая торба на плече. Она была похожа на студентку.

— Вы перекрасились? — удивился Захаров. — Зачем? Быть блондинкой вам шло гораздо больше.

— Парик, — объяснила она. — Мне приходится заботиться о своей безопасности. Сколько времени у нас есть?

— Немного. Я должен вернуться в Москву ночным рейсом. Где бы нам поговорить?

— Пойдёмте, я знаю довольно спокойный бар.

Она уверенно провела адвоката по многочисленным переходам и экскалаторам в дальнюю часть аэропорта, которую не захлестывала толпа улетающих и прилетевших. В баре были свободные столики и не было музыки. Ирина взяла у стойки два виски со льдом, сняла темные очки и предложила Захарову:

— Расслабьтесь, Илья Иосифович. Какие важные новости вы мне привезли?

— Скажу. Но сначала хочу спросить: что вызвало ваш тревожный звонок?

— Ко мне в студию приходили полицейские и спрашивали мадам де Бюссе. О том, что я живу под этим именем, никто не мог знать. Даже вы не знали.

— Уже знают. Ваше второе имя внесено в ордер Интерпола.

— А вы-то откуда это узнали?

— От человека, по просьбе которого я прилетел. Это очень серьезная фирма. Называется «Союз». Они знают всё, что им нужно знать. Еще вопрос. Вам известно, что Павел Лежнёв в Москве и дает признательные показания следователям?

— В Москве? — недоверчиво переспросила она. — Как он оказался в Москве? Он же был в Марселе!

— Этого я не знаю. Но факт, что оказался. Вы понимаете, что это в корне меняет ситуацию в вашем деле?

— Понимаю, я же не совсем дура.

Ирина залпом выпила виски и пошла к стойке за добавкой. Захаров рассеянно огляделся. Он был доволен тем, как пошёл разговор. Ирина перепугана и не пытается это скрыть. С некоторым удивлением он обнаружил, что два пассажира, из-за которых задержали самолёт в Москве, тоже сидят в этом баре с чашками кофе за разными столиками. Один работает на лэптопе, другой вертит в реках какой-то гаджет. Но он не обратил на них внимания, его больше заботило, как дальше вести разговор, чтобы закрепить успех.

— Вы много пьёте, — заметил он, когда Ирина вернулась с новой порцией виски.

— Меня уже поздно воспитывать. Лучше скажите, что мне делать. Вы адвокат, я вам плачу за советы, а не за нравоучения.

— Я за этим и прилетел. Есть возможность закрыть ваше дело. За отсутствием состава преступления. Это гарантирует фирма, о которой я говорил.

— Как можно его закрыть, когда Лежнёв в Москве и даёт признательные показания?

— С ним разберутся. Этот оборот для вас самый благоприятный. Но при одном условии. У вас 75 процентов акций медиахолдинга. Этот пакет вы должны передать фирме.

— Как передать? — не поняла она.

— Внести в «Фонд развития демократии». Так это называется.

— Сколько они готовы заплатить?

Захаров помедлил с ответом. Это была самая трудная часть разговора.

— Нисколько, — наконец сказал он.

— То есть? — удивилась Ирина. — Капитализация холдинга не меньше трехсот миллионов долларов. Они хотят получить его бесплатно?

— Не бесплатно. У сделки есть цена. Эта цена — ваша свобода. Не спешите отвечать, подумайте. Вы обложены со всех сторон. Одна ваша ошибка, и вы снова окажетесь в Лефортово. И тогда уже не будет иметь никакого значения, сколько стоит ваш холдинг. Деньги нужны, когда человек на свободе. Когда он в тюрьме, деньги ему не нужны.

— Вы это серьёзно, Илья Иосифович? Да за триста миллионов я куплю всех ваших следователей, прокуроров и судей с потрохами! Моё оправдание в Красногорске обошлось мне гораздо дешевле.

— Допускаю, — согласился адвокат. — Если у вас будет эта возможность. В чём я очень сомневаюсь. Вы получите срок, а холдинг всё равно перейдёт фирме. Если вы хоть немного интересуетесь событиями в России, вы должны знать, как это происходит.

— Зачем им холдинг?

— Политика. Они хотят контролировать всё кабельное телевидение. Рекламные потоки их не интересуют. Интересует влияние на настроение общества. Как видите, Ирина, намерения у них очень серьезные. И у них достаточно средств, чтобы добиться своего.

— Если они такие всемогущие, зачем им договариваться со мной? Они и так могут получить холдинг. Для этого есть много способов, и все способы они знают.

— Схема, которую они предложили, самая простая. Все остальные сложнее.

— Допустим, я отдаю акции. Где гарантии, что они выполнят свои обязательства?

— Гарантий нет. Вам придётся положиться на их слово.

— И с этим вы прилетели в Париж? А то сами не знаете, чего стоит слово чиновника, даже самого высокопоставленного!

— Я прилетел в Париж, потому что меня об этом попросили. Я знаю этих людей. Они словами не бросаются.

— До тех пор, пока не чихнул начальник. После этого они берут под козырек и все свои обещания забывают. Скажете, не так?

— Бывает и так. Но я не вижу причин, по которым в это дело может вмешаться начальство. Руководителям фирмы важно решить проблему. Если они её не решат, вот тогда вмешается начальство. И последствий я не могу предсказать. Вижу, что мне не удаётся вас убедить. Но не спешите говорить «нет». Обещайте подумать. И вы сами поймёте, что это оптимальный выход.

— Подумать обещаю. Но это всё, что я могу обещать. А этим серьезным людям передайте, чтобы они подумали о гарантиях. О настоящих гарантиях, а не о пустых словах.