Найо Марш - Последний рубеж. Роковая ошибка

– Разумеется, – ответил он. – Я скажу вам, зачем мы это делаем и что надеемся найти. Честно должен предупредить, что мы можем и ничего не найти, и вся операция окажется бесполезной. Но это теоретически.

Викарий внимательно слушал.

– Думаю, – сказал он, когда Аллейн закончил, – что никогда не слышал ничего более ужасного. А мне доводилось слышать ужасные вещи. Нам, как вы понимаете, приходится их выслушивать.

– Не сомневаюсь.

– Даже в таких маленьких тихих приходах, как этот. Вы бы удивились, если б узнали. Правда, сержант Макгинесс? – спросил викарий, переждал минуту и продолжил: – Я должен просить вас разрешить мне присутствовать. Я бы, разумеется, предпочел этого не делать, поскольку у меня слабый желудок, но – не хочу, чтобы это прозвучало напыщенно – я считаю это своим долгом.

– Будем рады видеть вас, – сказал Аллейн. – Мы постараемся насколько возможно не привлекать внимания. Я вот думаю: нет ли, случайно, менее открытого способа подойти к церкви, чем эти ступени?

– Есть наша тропа. Через кусты и заросли. Там будет довольно мокро, зато проход короче и незаметней. Я вас проведу.

– Буду вам признателен. Думаю, – сказал Аллейн, – что наши люди уже прибыли. Они сначала пройдут сюда. Надеюсь, вы не возражаете?

Он подошел к окну, остальные – за ним. Внизу, на «лужайке», уже стоял маленький фургон для доставки товаров. Из него вышли пять человек в прорезиненных плащах и мокрых шляпах. Открыв заднюю дверь, они достали большой плотницкий чемодан с инструментами и перевязанный веревкой тюк внушительных размеров, для переноски которого потребовалось два человека.

– Стороннему наблюдателю, – проворчал Аллейн, – это показалось бы чистым сумасшествием.

– Только не жителям нашей деревни, – возразил викарий. – Если бы они это увидели, они бы просто подумали, что это снова бойлер.

– Бойлер?

– Да. Он стал ненадежным и постоянно грозит взорваться. Вы только посмотрите на этих бедных ребят. Может, мне попросить жену сделать им чаю? Или кофе?

Аллейн отклонил предложение.

– Разве что позднее, – сказал он.

Мужчины со всем своим снаряжением цепочкой вскарабкались по тропе. Дождь падал на их плечи и стекал с полей шляп. Аллейн открыл им дверь.

– Сэр, мы в таком виде, что не можем войти в дом, – сказал один из них и снял шляпу. Это оказался Бейли. За ним стоял Томпсон, обвешанный влагозащищенными камерами.

– Ничего-ничего, не беспокойтесь, – засуетился викарий. – К нам весь день приходят люди. Ведь так, Макгинесс? Входите, входите.

Они вошли в маленькую прихожую и остановились, дождевая вода стекала с них ручьями. Викарий подоткнул подол рясы, нашел непромокаемую накидку с капюшоном и натянул пару галош.

– Сейчас, только зонт прихвачу, – он пошарил за дверью.

– Это навес или тепляк? – спросил Аллейн у рабочих.

– Каркасный тент, – ответили те, – очень быстро устанавливается и защищает от ветра.

– Мы выйдем через боковую дверь, – сказал викарий. – Позвольте, я пойду первым.

В коридоре неприятно пахло сыростью и самим домом – и наводило на мысль об экономии и полировке для пола. Из-за двери доносились детские голоса, в кухне кто-то взбивал яйца венчиком. Они подошли к боковой двери, за которой их встретили оглушительный шум и плотная стена дождя.

– Боюсь, – сказал викарий, – дорога будет не из легких. Особенно… – Он печально взглянул на их оборудование и закончил: – …С вашей «поклажей».

Дорога действительно оказалась адской. На расстоянии всего ярда от здания начинались заросли кустарника и бурьяна, в которых дорожка практически исчезала. Тяжелые от воды ветви хлестали по плечам и лицам, бегущие по земле ручейки заливали ноги. Они скользили, маневрировали, падали, вставали и неуклюже брели дальше, натыкаясь на зонт викария, как на орудие кары господней.

– Уже недалеко, – сказал он наконец, и вскоре они действительно вышли из зарослей всего в нескольких ярдах от церковной двери.

Викарий шел первым. В церкви было сумеречно, и он зажег свет: одну люстру в нефе и одну в конце южного трансепта, представлявшего собой придел Богоматери. Мужчины следовали за викарием по проходу, и один раз Бейли едва успел вовремя остановиться, чтобы не налететь на него, когда он внезапно преклонил колена, перед тем как повернуть направо. От трагедии до истерики – один шаг, и Аллейн с трудом сдержался, чтобы, как говорят актеры, не «расколоться» – этот термин был вполне уместен в данной ситуации.

Викарий вошел в придел Богоматери.

– Тут есть дверь, – пояснил он для Аллейна, – что весьма необычно. Она открывается прямо на участок Пасскойнов. Может…

– Это подходит идеально, – не дал ему договорить Аллейн. – Можно нам распаковать свое снаряжение в церкви? Это значительно сократит время.

– Да. Конечно.

Мужчины с помощью сержанта Макгинесса развернули водонепроницаемый тюк, и вскоре на полу придела были аккуратно разложены две лопаты, две незадуваемые керосиновые лампы «молния», три мощных электрических фонаря, шуруповерт и четыре мотка веревки. Сложенный тяжелый тент и стальной каркас к нему лежали на скамьях.

Бейли и Томпсон выбрали свободный уголок в трансепте, чтобы подготовить оборудование.

– Ну все, мы готовы, – объявил наконец Аллейн. – Откроете нам дверь, викарий?

Оказалось, что дверь находится в углу придела, у южной стены, к ней спускались три ступеньки. Викарий достал ключ, который вполне мог свисать с пояса тюремщика Георгианской эпохи.

– Мы почти никогда ею не пользуемся, – сказал он. – Я смазал ключ и на всякий случай смазку взял с собой.

– Превосходно.

Наконец дверь со щелкающим замком и чудовищным скрипом отворилась, и в ее проеме предстала пелена дождя столь плотная, что казалось, будто за дверью вплотную друг к другу висит множество занавесей, состоящих из мелких бусин. Церковь наполнилась барабанной дробью ливня и запахом мокрой земли и деревьев.

Могила Сибил Фостер являла собой плачевное зрелище: земляной холм, столь заботливо украшенный Брюсом, был похож теперь на нечто прибитое морем к берегу, облепленное множеством мертвых цветов, разворошенное и заляпанное грязью.

С большим трудом и неудобствами над ней возвели тент. Он был достаточно широким, чтобы обеспечить возможность копать, не стоя впритык к могильному холму, и расстелить на земле водонепроницаемый брезент. Это усугубило впечатление чего-то недостойного, что должно было сейчас произойти. Такой эффект подчеркивал и запах ярмарочной площади, исходивший от самого тента. Дробь дождя внутри слышалась громче, чем снаружи.

Мужчины принесли из церкви инструменты.

До этого момента викарий, по совету Аллейна, оставался внутри церкви. Теперь, когда все было готово и Фокс, Бейли, Томпсон, сержант Макгинесс и трое представителей Скотленд-Ярда собирались приступить к действиям, Аллейн пошел за ним.