Агата Кристи - Десять негритят / And Then There Were None

Блор сидел на кровати, щуря маленькие глазки и морща низкий жирный лоб, и обдумывал проблему револьвера…

В тишине внизу пробили часы.

Полночь.

Он слегка расслабился – настолько, что даже лег на кровать. Но раздеваться не стал.

Лежа, он продолжал думать. Вспоминал все, что произошло в последние дни, с первого вечера и до настоящего момента, последовательно, методично, как делал, когда работал в полиции. Дотошность – вот что всегда приносит плоды в конечном итоге.

Свеча догорала. Убедившись, что спички лежат рядом, Блор задул пламя.

Странно, но темнота его почему-то встревожила. Словно тысячи накопившихся в нем за жизнь страхов вдруг пробудились и начали бороться за главенство над его мыслями. Перед его внутренним взором мелькали лица – судья в шутовском сером парике… мертвое равнодушное лицо миссис Роджерс… искаженное фиолетовое лицо Энтони Марстона…

И еще одно – бледное, в очочках, с щетиной соломенных усов под носом.

Это лицо он тоже когда-то видел – но вот когда? Не на острове. Нет, раньше, гораздо раньше…

Странно, что он не помнит, кто это… Лицо такое глупое – не лицо, а ряшка, сказать по правде.

Ну, конечно!

Он вдруг вспомнил.

Ландор!

Странно, что он мог забыть, как тот выглядит. Только вчера он пытался вызвать его лицо в памяти и не смог.

А теперь вот оно, пожалуйста, во всех подробностях, как будто только вчера виделись…

У Ландора была жена – маленькая хрупкая женщина с озабоченным лицом. Ребенок тоже был – девочка, лет четырнадцати. В первый раз в жизни Блор задумался о том, что с ними стало.

(Револьвер. Куда девался револьвер? Это ведь очень важно.)

Чем больше он думал о нем, тем меньше понимал. Нет, не давалась ему эта задачка с револьвером.

Револьвер взял кто-то в доме…

Часы внизу пробили час.

Мысли Блора внезапно прервались. Он сел на кровати, стряхнув с себя всякую дремоту. Шорох – очень тихий – кто-то скребся за дверью его спальни.

Кто-то ходил по темному дому.

Испарина выступила у него на лбу. Кто же это крадется темными ночными коридорами? Тот, кто затеял дурное, уж будьте уверены!

Совершенно бесшумно, несмотря на свое могучее сложение, Блор соскользнул с кровати и в два прыжка оказался у двери, где встал, прислушиваясь.

Но шум не повторился. Тем не менее Блор был убежден, что не ошибся. Он слышал за дверью шаги. Внезапно волосы у него на голове поднялись дыбом. Ему опять стало страшно…

Кто-то тихо крался в ночи.

Он слушал – но звук не повторялся.

Вдруг его посетило новое искушение. Ему неодолимо захотелось открыть дверь и выйти в коридор. Посмотреть, кто это шастает там, в темноте.

Но открывать сейчас свою дверь было бы глупо. Вполне возможно, что тот, другой, только того и ждет. Может, он специально прошел именно под дверью комнаты Блора, чтобы выманить того посмотреть…

Бывший инспектор стоял недвижно и слушал. Теперь звуки доносились отовсюду – шорохи, поскрипывания, обрывки ведущихся шепотом разговоров – но его трезвый, упорный ум не давал ему забыть, что все это лишь создания его воспламененного воображения.

И вдруг он услышал совсем другое, то, что явно не могло быть игрой воображения. Шаги, очень легкие, очень осторожные, но явственно различимые внимательным ухом, таким, как у Блора.

Кто-то шел по коридору (комнаты Ломбарда и Армстронга были дальше от лестницы). Шаги уверенно миновали его дверь и проследовали дальше.

Услышав это, Блор принял решение.

Он все-таки посмотрит, кто там! Идущий явно направлялся к лестнице. Куда же это он собрался?

Когда Блор принимал решение действовать, то двигался стремительно, что было удивительно в человеке такого корпулентного сложения. Пройдя на цыпочках к кровати, он сунул в карман спички, выдернул из розетки шнур прикроватного светильника и обмотал его вокруг ножки. Светильник был хромированный, с тяжелым литым эбонитовым основанием – самое то в драке.

Так же бесшумно он пронесся через комнату, отодвинул стул, блокировавший ручку двери, снял со всеми предосторожностями цепочку и тихо повернул ключ. Вышел в коридор. Снизу, из холла, доносились едва слышные шаги. Блор в носках бесшумно побежал к лестнице.

И тут он понял, почему столь тихие звуки внезапно оказались так хорошо слышны. Ветер улегся, и небо полностью очистилось. Сквозь окно на лестничной площадке в дом лился лунный свет, серебря все внизу.

Блор успел заметить силуэт человека, который выходил из двери наружу.

Сбегая в погоню за ним по лестнице, Блор вдруг замер.

Опять он чуть не свалял дурака! Ведь это наверняка ловушка, западня ждет его за стенами дома!

Но и тот, другой, также не учел кое-чего – Блор его видел, и теперь он попался.

Ведь из четырех обитаемых комнат второго этажа одна опустела. И все, что им надо теперь сделать, это проверить, какая именно!

Блор спешно вернулся в коридор, остановился перед дверью Армстронга и постучал. Ответа не было.

Подождав с минуту, он перешел к двери Филиппа Ломбарда. Здесь на его стук ответили сразу.

– Кто там?

– Это я, Блор. По-моему, Армстронга нет в комнате. Погодите…

Он дошел до последней двери и снова постучал.

– Мисс Клейторн… Мисс Клейторн…

Ему ответил перепуганный голос Веры:

– Кто там? В чем дело?

– Все в порядке, мисс Клейторн. Подождите… Я сейчас вернусь.

И он рысью побежал к двери Ломбарда. При его приближении дверь отворилась. На пороге стоял Филипп. В левой руке он держал свечу. Поверх пижамы на нем были брюки. Правую руку он опустил в пижамный карман.

– Что за шум вы тут подняли? – отрывисто спросил Ломбард.

Блор быстро все объяснил. Глаза у его собеседника вспыхнули.

– Армстронг, значит? Попался, голубок! – Он подошел к двери доктора. – Простите, Блор, но на слово не верю.

И он резко постучал в дверь.

– Армстронг! Армстронг!

Ответа не было.

Ломбард опустился на колени и заглянул в замочную скважину. Потом ловко просунул в нее мизинец и сказал:

– Ключа внутри нет.

– Значит, он запер дверь снаружи, а ключ унес с собой, – заключил Блор.

Филипп кивнул.

– Обычная предосторожность. Мы его поймаем, Блор… На этот раз мы наверняка его поймаем! Одну секунду…

Он бросился к двери комнаты Веры.

– Вера!

– Да.

– Мы ловим Армстронга. Он вышел из своей комнаты. Делайте что хотите, только не открывайте дверь. Понятно?

– Да, я поняла.

– Если придет Армстронг и будет говорить, что меня или Блора убили, не обращайте внимания. Ясно? Откроете, только когда мы с Блором заговорим с вами вместе. Поняли?

– Да, – ответила Вера. – Я же не дура.

– Вот и хорошо, – кивнул Ломбард и, вернувшись к Блору, бросил: – А теперь – за ним! Пора на охоту!