Агата Кристи - Десять негритят / And Then There Were None

Вера с негритенком в руке стала подниматься по лестнице. Очень медленно, потому что ее ноги вдруг страшно отяжелели.

«Последний негритенок, вздыхая тяжело…» Как там в конце?.. Ах, да! «Пошел, женился – и не стало никого».

Женился… Удивительно, почему-то ей опять казалось, что Хьюго здесь, в доме…

Нет, ей не казалось. Она была уверена, что Хьюго наверху, ждет ее.

Вера сказала себе:

«Не будь дурой. Это тебе от усталости мерещится».

Медленно, вверх по лестнице…

На площадке что-то выпало из ее руки, глухо стукнув по мягкому ковру. Она даже не заметила, как выронила револьвер. Теперь девушка не чувствовала ничего, кроме фарфоровой фигурки в ладони.

До чего же тихо было в доме. И все же он не казался пустым.

Хьюго наверху, ждет ее…

«Последний негритенок, вздыхая тяжело…» Как же там все-таки дальше? Что-то насчет женитьбы – или нет? Нет…

Вера уже дошла до двери своей спальни. Хьюго ждал ее внутри – она не сомневалась.

Она распахнула дверь…

И вскрикнула.

Что это – свисает с потолочного крюка? Веревка с готовой петлей? А под нею стул, на который нужно встать – встать и оттолкнуть ногами…

Так вот чего хотел Хьюго…

Ну, конечно, ведь так было в считалке.

Фарфоровая фигурка выпала из ее руки. Покатилась, ударилась о решетку камина и разбилась.

Вера шагнула вперед, словно робот. Вот он, конец, – там, где холодная мокрая рука (рука Сирила, разумеется) коснулась ее горла…

«Ты можешь плыть к скале, Сирил…»

Ах, как легко было убивать – легко и просто!

Вот только вспоминать об этом пришлось всю жизнь…

Вера встала на стул, продолжая смотреть прямо перед собой, как сомнамбула… надела петлю себе на шею…

Хьюго был рядом, он следил, чтобы она сделала все, как надо.

Она оттолкнула стул…

Сэр Томас Легг, помощник комиссара Скотленд-Ярда, раздраженно сказал:

– Невероятная история, от начала до самого конца!

– Совершенно верно, сэр, – почтительно ответил инспектор Мейн.

Помощник комиссара продолжал:

– На острове десять мертвецов и ни одной живой души! Ничего не понимаю.

– Тем не менее это правда, сэр, – невозмутимо заметил инспектор Мейн.

– Черт побери, Мейн, – произнес сэр Томас Легг, – кто-то ведь должен был их убить.

– Совершенно верно, сэр.

– В медицинском отчете нет ничего полезного?

– Нет, сэр. Уоргрейва и Ломбарда застрелили – первого в голову, второго в сердце. Мисс Брент и Марстон умерли от отравления цианидом. Миссис Роджерс умерла от передозировки хлорала. Роджерсу раскололи голову. Блору на голову упал тяжелый предмет. Армстронг утонул. Макартуру нанесли сильный удар по затылку, а Вера Клейторн повесилась.

Помощник комиссара моргнул.

– Жуткое дело – от начала до конца.

Минуту-другую он думал, потом сердито заговорил снова:

– И вы хотите сказать, что даже в Стиклхэвне никто ничего не знает? Уж они-то должны знать!

Инспектор Мейн пожал плечами:

– Там живут обычные люди, моряки. Порядочные, работящие. Им известно, что остров купил какой-то человек по имени Оуэн, – и всё.

– Кто обеспечивал остров провизией и всем необходимым?

– Некто Моррис. Исаак Моррис.

– А что он говорит?

– Ничего, сэр. Он умер.

Помощник комиссара нахмурился.

– Что мы знаем об этом Моррисе?

– Он уже попадал в наше поле зрения, сэр. Скользкий был тип, этот мистер Моррис. Три года назад его подозревали в афере с акциями «Беннито» – но доказать ничего не удалось. Считается, что он также был замешан в торговле наркотиками. Но и тут никаких улик. Очень осторожный был тип.

– И за этой историей на острове тоже стоял он?

– Да, сэр, отчасти – он осуществлял покупку, хотя сразу дал понять, что действует в интересах третьего лица, чье имя называть отказался.

– Разве из финансовой стороны сделки ничего выудить нельзя?

Инспектор Мейн улыбнулся:

– О, вы не знаете Морриса, сэр! Этот умел вертеть цифрами так, что лучшие финансовые аналитики, рискни они сунуть нос в его дела, потеряли бы головы! Мы, когда пытались привлечь его по делу с «Беннито», с этим намучились… Нет, он замел следы своего нанимателя так, что лучше не придумаешь.

Помощник комиссара вздохнул. Мейн тем временем продолжал:

– Это Моррис обо всем договорился в Стиклхэвне. Представился агентом мистера Оуэна. Он же и объяснил местным, что на острове будет проходить какой-то эксперимент – выживание на необитаемом острове на пари в течение недели, – так что никто не должен обращать внимания ни на какие сигналы о помощи и так далее.

Сэр Томас Легг неуютно поерзал на своем месте.

– И вы хотите сказать, что никто из этих порядочных людей не почуял подвоха? Уже тогда?

Мейн пожал плечами:

– Вы забываете, сэр, что Негритянский остров принадлежал до этого молодому Элмеру Робсону, американцу. Каких только вечеринок он там не закатывал! Так что местные жители всякого насмотрелись. И привыкли к тому, что все, связанное с Негритянским островом, всегда отдает безумием. Вполне естественная человеческая реакция, сэр, если подумать.

Помощник комиссара угрюмо признал, что, пожалуй, инспектор прав.

– Фред Нарракотт, – продолжал Мейн, – тот, кто отвозил всю компанию на остров, – кое-что заметил, сэр, и, думаю, это может оказаться полезным. Он сказал, что его удивили эти люди. «Совсем не то, что на вечеринках мистера Робсона». Думаю, именно тот факт, что они показались ему совершенно обычными людьми, заставил его пренебречь приказом Морриса, взять лодку и отправиться на остров, как только он услышал про сигналы SOS.

– Когда он и другие моряки пришли туда?

– Сигналы заметили бойскауты утром одиннадцатого числа. Но в тот день добраться до острова не было никакой возможности. Рыбаки прибыли туда днем двенадцатого, как только волна улеглась. Они говорят, что до тех пор покинуть остров не мог никто. После шторма на море была высокая волна.

– А вплавь до берега никто не мог добраться?

– От острова по прямой больше мили, море волновалось, в берег били большие волны… Кроме того, на берегу были люди, бойскауты; все следили за островом, наблюдали.

Помощник комиссара снова вздохнул.

– А что насчет граммофонной пластинки, которую вы обнаружили в доме? Она ничем нам не поможет?

– Я узнавал. Ее изготовили на фирме, занимающейся театральными и киноэффектами. Затем ее направили мистеру А. Н. Оуэну, эсквайру, через Исаака Морриса, как атрибут для новой, ранее не ставившейся пьесы. Текст записи был возвращен владельцу вместе с пластинкой.

– А как насчет сути дела? – спросил Легг.

– Я как раз к ней и перехожу, сэр, – серьезно ответил инспектор Мейн. Он прокашлялся. – По каждому из записанных на ней обвинений я предпринял отдельное расследование.